было намного сложнее. В-третьих, конь пусть и был значительно быстрее обычного человека, но среди сугробов появлялась проблема манёвренности. Человек на лыжах был достаточно быстр и потому мог выбраться практически из любого места, то вот конь протиснуться по буеракам было практически невозможно. В-четвёртых, критически низкие температуры конь пережить был неспособен. Большую часть этих проблем можно было решить, если заменить коня на обычного северного оленя, вот только каждый такой олень был полноценным стратегическим запасом. Каждая такая рогатая единица была на строгом учёте в Примасите, а потому Бьярни не мог выделить парочку оленей на нашу операцию, не смотря на крепкую дружбу с Вилфирдом и клятву в полной готовности помогать нам всеми возможными силами. Потому-то мы всё же решились встать на лыжи. Пусть так мы передвигались значительно медленнее, но куда как безопаснее.
Наша колона состояла по принципу, что всегда впереди и позади всего отряда шёл один из трёх магов. Всё-таки, магическое зрение для нас было отличным подспорьем и позволило бы в нужный момент обнаружить опасность. Несколько раз нам это позволило избежать сражения. Всё-таки, часто было куда более выгодно не вступать в очередное столкновение, а избегать его любыми доступными нам методами. Пару раз всего за неделю путешествия мы чуть не наталкивались на ватаги орков, которые совершенно точно считали эти земли своими охотничьими угодьями, а потому напали бы на нас при первой же возможности. Каждое такое столкновение могло окончится нашей смертью, а потому перед нашим уходом из Примасита было решено вступать в сражение только при самой крайней необходимости.
Вот только не одними врагами был полон Фронтир. Мало того, что опасность представляли живые существа, но вместе с ними были охочи до наших жизней были ещё остатки магии. После того Фронтайнское королевство было разрушено орочьим Потопом, то множество неконтролируемых магических артефактов были на долгое время забыты. Вот только магия не очень-то жаловала отсутствие внимание, а потому вырывалась из заточения в определённых предметов, образуя очень занимательные магические аномалии. Часто происходили ситуации, когда путешествующий караван исчезал не то что на месяца, а на целые года, появляясь из временной аномалии словно вовсе никогда не пропадали. Это было, пожалуй, самой безопасной аномалией, не приносившей больших бед. Тогда как невнимательного путешественника вполне себе могло разметать на местные молекулы в совершенно неожиданный момент. Вот только что был живой человек, бойко шёл и мог даже балагурить, но в следующий момент исчезал, превращаясь в облако из мясной пыли. Он не успевал даже вскрикнуть, просто исчезай, тогда как его товарищи никак не могли его спасти. Даже наличие мага в отряде не гарантировало спасения от того великого количества аномалий, бесконечные россыпи которых существовали на территории Фронтира. Хотя, даже такая аномалия не была самой страшной. Здесь человек исчезал мгновенно, вообще не ощущая боли, но были и искривления магического пространства, которые любили мучить живых существ своей магией. Существовала аномалия, которую местные авантюристы прозвали обыкновенным словом «Перевёртыш». В целом это название полностью отражало сущность этой аномалии. Зоны этой аномалии вечно были размыты, и даже маги не могли в точности их определить. Едва любое живое существо вступало на территорию «перевёртыша», то его выворачивало наружу. Все органы покидали своё обиталище, кровь заплёскивала землю вокруг, но смерть не настигала несчастного. Магия аномалии продолжала поддерживать в нём жизнь, заставляя ещё долгое время мучиться, заставляя его чувствовать весь перечень болевых ощущений, которые были только доступны живому существу. Пожалуй, единственное, что могло спасти попавшего в «перевёртыш» бедолагу, так это калённый болт прямо в выпавший наружу мозг. Это обеспечивало гарантированную смерть страдальцу, которая была единственным исходом в случае попадания в аномальное образование.
Также у аномалий была противная привычка мигрировать, которая не позволяла жителям Фронтира составлять карты, которые бы помогли им в жизни в этом негостеприимном месте. Причем, аномалия могла находится на одном месте месяцами и даже годами, после чего в абсолютно случайный момент переходила на абсолютно новое место жительства, вновь закрепляясь там на неопределённый срок.
Однако же существовали аномалии, которое можно было во благо. Она работала по принципу обмена неживого на живое. Для начала было необходимо закинуть на территорию аномалии смачный кусок плоти, который одномоментно исчезал, после чего туда же отправлялся предмет, который хотелось размножить. Например, можно было взять живого поросёнка и в обмен на него размножить пару десятков золотых момент. Обменного курса в таких аномалиях никто не знал, и он постоянно менялся, из-за чего было невозможно рассчитать возможный получаемый доход. Причём, существовала постоянная опасность, что аномалия резко увеличить свои аппетиты и поглотит любителя такого бартера, не оставив ничего взамен.
Неужели на существовало никакого способа заранее почуствовать аномалию кроме обладания магией? Возможность была, но вот только один такой индикатор было отыскать неимоверно сложно, и цена за него была воистину космической. Дело в том, что отыскать аномалии было возможно только при помощи метеоритной породы и кусок должен был быть никак не меньше сливы. Метеоритная порода нагревалась по мере приближения к аномалии, но даже так не могла точно определить настоящие границы аномальной зоны.
В общем-то, опасность подстерегала нас на каждом шагу, но бояться было уже поздно. Нужно было во чтобы то не стало отыскать Лунный Город.
Глава 2
Путешествие наше не могло бы столь беззаботным, как нам этого бы хотелось. Мы очень часто натыкались на какие-либо остатки павшего королевства в виде обветшавших деревень, городов, мест поклонения старым богам, мастерских и чёрт знает чего ещё. Если покосившиеся деревянные дома не представляли большой опасности, если не заходить внутрь находящихся там погребов, где могли обитать твари, которых человечество ещё не видело, а земли церквей были более чем безопасными, ведь монстры эти места старались не посещать и аномалии обходили стороной, то вот с городами всё было намного сложнее. В один из дней путешествия мы было вышли к небольшому поселению на холме, который определить в города можно было только с большим натягом и хотели провести там ночь, закрывшись в самом крепком доме, но вскоре поняли, что обитают там определённо не гостеприимные существа. Едва мы только смогли добраться к крайнему из домов поселения, то оттуда по нам открыли стрельбу. Били из луков, используя достаточно корявые стрелы. В тот момент нас спасло лишь то, что стреляли по нам не очень-то кучно. Стрелы летели куда только возможно, но не в нас. Лишь один из снарядов умудрился сбить с меня меховую шапку, но на этом попадания ограничились. Штурмовать то поселение мы не решились, а потому потери ограничились лишь моей продырявленной шапкой.
Вот только когда мы отошли от поселения, то появились вопросы, касаемо происхождения этого места. Понятно, что некогда здесь проживали фронтайнцы, когда их страна ещё цвела и пахла, но кто там засел сейчас? Казалось бы, чего тут гадать, если учесть весьма ограниченный спектр разумных рас этого мира? Однако орки с фурлингами луками не пользовались. Первые из-за большой неприязни к дальнему бою, а вторые из-за своеобразной доктрины войны, из-за чего фурлингам приходилось биться по ночам, а луки в это время суток становятся малоэффективными ввиду объективных факторов. Вполне возможно, что этими загадочными стрелками стали кто-то авантюристов, но тогда ещё больше сомнений приносил вид самих стрел. Они обладали небольшими зубцами на манер гарпунов, что не позволило бы вытащить стрелу из раны без хирургического вмешательства, а сами стрелы были пусть из плохого, но всё же железа, что указывало на наличие достаточно неплохого уровня развития чёрной металлургии. Такую информацию мы смогли раздобыть благодаря застрявшей в шапке стреле, однако даже Йохан не смог определить расовую принадлежность данного снаряда, оставив нас в замешательстве. Впрочем, появление новых рас на территории Фронтира было делом не очень-то удивительным. Освободились громадные жизненные пространства, большую часть которых на постоянной основе никто так и не смог занять. Орки всё больше продолжали кочевать, яростно не принимая оседлость как образ жизни, а квази-государств авантюристов было очень мало, да и контролировали они незначительные земельные участки. Так что, мелкие расы, которым ранее приходилось скрываться в тени куда более серьёзных народов, теперь могут чувствовать себя куда как более вольготно, что в будущем может обернуться для остальных государств огромной проблемой.
В тот же день, когда мы наткнулись на некогда человеческое поселение, в потёмках мы смогли отыскать для себя другое пристанище на ночь. Это была маленькая деревенька, больше похожая даже на отдалённый хутор. Всего четыре дома, поставленные очень плотно к друг-другу и укрытые от остального мира покосившимся частоколом. Хоть какой-то защиты для гипотетических жителей он не обеспечивал, но в темноте из-за него было невозможно рассмотреть сам хутор. Пусть больше шансов отыскать хоть какое-то ночное прибежище нам было сейчас невозможно, ведь весь отряда давно выбился из сил, но вваливаться внутрь вообще без разведки было кратно страшнее. Быть может, что внутри укрылись самые страшные твари, один взгляд на которых вызовет внутри человека не то что страх, а полноценный и необратимый сердечный приступ.
— Гаух, твои сотоварищи же в старых домах предпочитают не селиться? — спросил я орка, стараясь успокоить самого себя.
— Да. — кивнул своей чёрной головой орк, — Каждому орку стократ милее его палатка, чем самый роскошный человеческий дворец. Тем более, что мы уже научены опытом предков. В домах любит всякая нечисть заводиться, а в палатке никого. Так спокойнее.