— И чего это они не в поле? — целенаправленно подумал Василий. — Не нравится мне здешняя атмосфера. Чует моя задница, мы на пороге большого шухера.
— Не ссы, если что, я за минуту всю деревню на ноль помножу, — успокоил демон.
— И чем нам это аукнется? Тогда точно в леса уйти придется.
Пока демон и бредущий к колодцу Василий обдумывал варианты, атмосфера в деревне неуловимо изменилась. Стала какой-то более спокойной, нет, уверенной и чуть менее злобной. Василий бросил быстрый взгляд на мужиков, попытался понять причину, но прийти хоть к какому-то выводу не успел.
— Ты кто такой и че тебе надо? — вышел на дорогу седой мужик с пятеркой крепких деревенских парней.
«У самого слабого двадцатый уровень, у самого здорового двадцать девятый», — отметил про себя Василий. «Уровни еще не показатель силы, вряд ли у них серьезные боевые скилы есть», — напомнил демон. «Мне и простой физухи хватит, отмудохают толпой», — ответил Василий.
— Ну, — поторопил седой, демонстративно положив на плечо топор и продемонстрировав внушительный бицепс.
— Странник я, охотник, вот, шкуры продать хочу и одежды нормальной купить. Ограбили меня, напоили, раздели и в лесу бросили. Пришлось охотиться, шкруы снимать и к людям выходить. В город шел, — добавил Василий опустив голову и старательно шмыгнув носом.
— Ну… — седой, то ли кузнец, то ли староста, то ли и вовсе два в одном, пожевал ус и махнул рукой, — показывай, что на продажу есть.
Спорить Василий не стал, скинул баул и потянулся к узлам, но был прерван повелительным взмахом руки и словами: «Не тут же, идем в дом». Правда, в сам дом старосты он так и не попал. Во дворе нашелся стол на козлах, вот на нем и разложил все добытое в лесу.
Староста, который, по совместительству, оказался не кузнецом, а плотником и каменотесом, придирчиво осмотрел товар, покривился от запаха, поворчал на тему криворукости молодежи, и начал торг:
— Ладно, дам тебе за все штаны, рубашку и плащ с капюшоном. Непромокаемый и теплый. Жена сама вязала.
— Продуктов на дорогу и хороший нож.
— В сердце.
— Ладно, давай без ножа, но тогда пять серебрушек сверху.
— Десять медяков, — отрезал седой.
— Четыре серебрушки, — возмутился Василий.
— Одну.
— Три.
— И по морде, — продемонстрировал внушительный кулак седой.
— Ладно, давай одну и флягу первача, — вздохнул Василий.
— Наш человек, — ухмыльнулся седой, — договорились, — протянул он мозолистую ладонь.
— По рукам, — пожал протянутую руку Василий.
Получив причитающееся и переодевшись, Василий обменял убогие поделки из шкур на скромный запас продуктов, котомку и поспешил убраться из деревни. Седой, то становящийся благодушным, то бесящийся по любому поводу, не внушал доверия.
— Псих какой-то, — бурчал Василий, спеша добраться до южного тракта.
Благо, в момент очередного приступа человеколюбия седой рассказал о местной географии. Впрочем, какая в бездну география, тракт направо, село налево, ближайший город рядом. Попытка уточнить «рядом» обернулась вспышкой гнева и матами седого.
— Мы продешевили, капитально продешевили, — страдал демон, не слушая Василия. — Ничего, потом вернемся и сердце вырвем.
— И душу вытащим, но лучше так, в деревенском прикиде, с драной котомкой и не возбуждая ничьей алчности, — переключился на компаньона Василий.
— Умнеешь на глазах, а душу — это здравая мысль. Моя школа, — прорычал демон.
Ответить Василий не успел. Послышался стук копыт, и вскоре на дороге показалась четверка деревенских парней с дрекольем. Прищурившись и присмотревшись к этим «лыцалям» местного пошиба, Василий решил не убегать.
— Вот ведь жадные самоубийцы, — благодушно прорычал, словно проурчал, демон.
— Убивать их не стоит, тогда от всей деревни бегать будем.
— Плевать мне на деревню, я зол.
— А на дружину местного барона или еще каких страже не плевать?
— Плевать. Штраф заплатим и все.
— И чем платить будем? Рог отпилишь и как ингредиент продашь?
— Ррр…
Спор прервался сам собой, когда четверка гопников осадила лошадок и спрыгнула на землю. Самый крупный и, видимо, главный, демонстративно сплюнул и положил дубину на плечо. «Явно подражает седому и демонстрирует бицуху», — понял Василий и совершенно успокоился. Теперь ему стало смешно, и он благожелательно улыбнулся, поощряя начинающего актера с большой дороги продолжать.
Главарь, вероятно, надеялся увидеть на лице жертвы испуг, потому и счел улыбку Василия заискивающий. Скривившись, словно при виде половинки червяка в откушенном яблоке, главарь демонстративно оглядел Василия и направился к нему, старательно подражая раскоряке бывалых наездников. Шел он, старательно топорща локти и широко ставя ноги. Смотрелось комично, но никто не смеялся. Трое прихлебателей просто не замечали идиотского вида главного, а Василий смог сдержаться. Правда, от этого у него на глазах слезы выступили, но это лишь на пользу игре пошло.
Остановившись напротив плачущей жертвы с выпученными от страха глазами, начинающий бандит заговорил, старательно растягивая гласные:
— Ну что, охотничек, сам полученное от старосты отдашь или…
— Зря ты это, — вздохнул Василий и применил навык «Мощный удар».
Начинающий, а может и опытный, что вряд ли, грабитель, получил пинок в промежность, да такой, что его аж подбросило. Тут же заклубились магические блестки сложились в системное сообщение:
Вы нанесли критический удар. Вы получили редкий прием «Колокольный звон». Эффекты: в случае прохождения приема жертва получает дебаф «Кастрат» и временно не может вести бой. Продолжительность зависит от параметров атакованного вами противника. В случае нанесения критического удара дебаф становится пожизненным и может быть снят только исцелением творца.
Все это Василий читал, находясь в подсознании и наблюдая бой со стороны. Впрочем, какой бой? Так, избиение. Взявший на себя управление демон в пять секунд разделался с шпаной. Что примечательно, тренировки с воплощениями не прошли даром. В этот раз обошлось без изувеченных трупов. Даже особо серьезных травм не было.
— Ну что, господа разбойнички, сдаем ценности и снимаем вещички, — объявил Василий, когда прошло ощущение мириад игл, пронзивших тело. Разумеется, возражений не последовало. Правда, пришлось немного помочь жертвам, все же сломанные кости изрядно сказались на скорости выворачивания карманов.
— Жаль, лошади разбежались, — рыкнул демон. С одной стороны, он был весьма доволен достигнутым уровнем самоконтроля, с другой, его бесили живые враги.
— Что поделать, животные оказались умнее хозяев, — пожал плечами Василий, упаковывая добычу. — Хороший нож, — улыбнулся он, подвешивая на пояс забранный у главаря тесак. — Даже странно, что он с дубиной полез, а не режиком угрожал.
— Тогда бы он бицепсом не покрасовался.
— Ну да, — кивнул Василий.
Ссыпав деньги несостоявшихся грабителей в один кошель и закинув располневший мешок с пожитками на плечо, он махнул рукой трясущимся парням. Дважды повторять не пришлось, четверка подскочила и со всей доступной в их состоянии скоростью рванула куда подальше.
— Надо было убить, — прорычал демон. — Совсем с тобой что-то добряком становлюсь. Это все влияние твоей никчемной душонки.
— Пф, — фыркнул Василий. — Доброе дело сделали, и парней от неверного пути отвратили, и поля удобрили.
— Вчетвером они поля не удобрят.
— Но ведь стараются, их уже за одно намеренье похвалить можно. И вообще, на кой нам хвост мстителей и преследований королевской стражи? Эти-то точно больше не полезут. Дождутся темноты и тихонько домой вернуться, чтобы перед односельчанами не позориться.
— Логично. Но все равно крови хочу. Бесит.
— Выпить надо. От стресса — первое средство. Выпить и по душам поговорить.
— Это с тобой что ли по душам? Да мне и так от перепадающих обрывков твоей памяти тошно. В Рауге не всякий святой с тобой сравниться.
— Да? — удивился Василий. — Я вроде за собой ничего такого не замечал.
— Все познается в сравнении.
— Расскажи о местных святых, — попросил Василий.
— Да что о них рассказывать, — рыкнул демон. — Кто больше во имя своего бога народу вырезал, в идеале кого из родни и друзей не пощадив, того и канонизируют.
— А без этого никак? Есть же всякие покровители искусств там или…
— Да там такой гадюшник, что не при каждом дворе сыщется. Крови поменьше, зато травят злее и изящней. Один доведенный до самоубийства идет по цене тысячи вырезанных селян, а то и вовсе ста тысяч, если особо талантлив.
— Жуть, — дернул плечом Василий.
— Еще какая.
Так, за разговором об особо выдающихся представителях разных культов, к вечеру добрались до постоялого двора в чистом поле.
— Однако, — присвистнул Василий, осматривая эту деревянную крепость в миниатюре. Правда, тут имелась лишь одна башня над воротами в добротном частоколе, но все равно впечатляло.
— Завтра в городе будем, — сказал демон.
— Откуда такие выводы? — поинтересовался Василий, сворачивая с тракта к постоялому двору.
— Была бы тут село или деревня, еще туда-сюда, а если так, в поле, значит до города один дневной переход остался.
— Понятно, — кивнул Василий, берясь за медное кольцо и стуча.
— Че надо? Кто такие? — спросил хриплый голос.
— Путник, в город иду, — ответил Василий.
За воротами завозились, что-то щелкнуло, потом скрипнуло, и появилась щель, забранная толстой и весьма плотной решеткой. «Три шага назад», — скомандовал хриплоголосый. Василий пожал плечами и подчинился. Из смотровой башни крикнули, что никого в округе нет. Следом раздался визгливый голос, вероятно хозяйский, так как, если опустить непечатные идиомы, суть сказанного сводилась к тому, что если старый хрыч, спятивший от дармовой бормотухи, продолжит и дальше отваживать клиентов, то этой самой бормотухи ему больше не видать. Короче говоря, не прошло и пяти минут после визгов, как Василия впустили внутрь постоялого двора.