Однако, не зря этот город стоял костью и был вечной зудящей проблемой орков. В первом же бою легенда степи чуть не отбросила… эм… бубен, получив от Василия в его иносказательный вариант. Сид засыпал с мыслью, что завтра, в крайнем случае послезавтра, он поквитается за все и увековечит свое имя. Но Почечуй, в лице Ло, сумел удивить даже видавшего виды Сида.
Проснувшись от изрядно подзабытых ощущений в области паха, он волевым усилием развеял хмарь целебных отваров, и услышал чмокающие звуки. Преодолев слабость от ран и усталость затяжного поединка шаманов, Сид откинул шкуру и уставился в глаза замеревшей Ло.
— А…
— Госфподину фтото ненрафится?
— Нет, продолжай.
Ло застенчиво улыбнулась краешками губ и накрыла себя шкурой. Сид же откинулся на набитую травами подушку и попытался понять — кто из молодых вождей прислал рабыню и решил выслужиться стол оригинально. Но думать не хотелось. Раны болели вместо того, чтобы зудеть и чесаться, а сердце и вовсе трепыхалось, и работало с перебоями. «Постарел, не та уже регенерация», — вздохнул Сид и решил подумать об всем завтра. Закрыв глаза, он позволил накатывающей слабости унести себя во тьму.
Пока Ло утверждать превосходство любви над всем остальным, Эмансиэль встала перед дилеммой — как назвать отряд, от имени которого ей предстояло подписать договор. Перебрав в голове с сотню вариантов, она вспомнила, как слышала бормотание Васи, который эпизодически разговаривал сам с собой, в тот раз он усмехнулся и помянул некое ДШК. Что это такое Эмансиэль не знала, а первое слово и вовсе прослушала, но Шаман и Ко ей понравилось. Во всяком случае, по ее мнению, это звучало ново, особенно по сравнению с всевозможной гадостью вроде драконв, виверн или грифонов с маникорами. Про вариации названий, включающие в себя разнообразные цветущие и не очень колючки или банальщину в дехе «Воины Кишантура» с «Отродьями Абатура», даже вспоминать не хотелось. К тому же, принципиального значения это не имело, а время поджимало. Потому и вывела она три заглавные буквы рядом с подписью бургомистра и полного состава верхушки магистрата.
Вполне довольная собой, Эмансиэль отправилась проведать Лариэля и оставленных на его попечение рубак. «В конце концов, мужики слабые пол, пусть хоть поспят под моим присмотром», — сказала она себе, старательно отгоняя тревожные мысли о Василии. Помогло слабо, но хоть ненадолго отвлекло.
Тем временем, успешно миновавший ловушки и посты Вася, оказался перед дилеммой. С одной стороны, у него имелось на выбор два богатых шатра, которые он безошибочно выделил благодаря возросшему восприятию, с другой, в ближайшем он четко ощущал присутствие Ло. Собственно говоря, проблема заключалась в том, что он не знал, в каком из двух шатров раненый шаман.
— Орки не тролли, а она даже у Фелиха жизненной силы столько отсосала, что его шкуру стрелы пробили, — прорычал демон, но не слишком уверенно.
— Сеница или журавль, вот в чем вопрос, — хмыкнул мысленно Василий.
— Одного точно из строя выведем, хотя бы временно, пошли за журавлем, — решил демон.
— Может лучше Ло помочь, чтобы с гарантией, — не двинулся с места Василий.
— Если сейчас не попытаемся убрать двоих, завтра шанса повторить не дадудут. Живой стеной встанут. Надо рисковать.
— С одним шаманом я как-нибудь справлюсь, — возразил Василий.
— Во-первых, не факт. Во-вторых, не задирай нос, споткнешься и разобьёшь.
— Ну да, ты-то в этом деле опытный.
— Потому и слушай, что говорю, — прорычал демон. — Учись на чужих ошибках, а не свои шишки набивай.
— Не злись, просто я за Ло волнуюсь. Если она раненного шамана нашла, тот же помрет, а ее наверняка схватят.
— Если помрет тихо, никто ее не схватит. Она высший вампир с классом поддержки и убийцы. Причем, прекрасно тренированный.
— Но с напрочь отшибленными мозгами, — возразил Василий.
— И это ей поможет выжить, она своих пленителей насмерть залюбит и сбежит. Н-да. Страшная смерть. Такое даже суккубы не всегда допускают.
— Скорее примется за других, а если начнет пропагандировать пацифизм с травожуйством, так ее и прибить могут.
— А если мы шаманов не уберем, завтра орда город возьмет и вырежет всех, включая твою дроу, — прорычал демон.
— Она не моя, — буркнул Василий.
— Кому ты врать пытаешья? — возмутился демон.
— Себе, — вздохнул Василий.
— Мудрости под две сотни, а мозгов ноль, — прорычал демон. — Доверяй соратникам, тем более друзьям.
— Ты неправильный демон, — хмыкнул Василий, направляясь к шатру второго шамана короткими перебежками от тени к тени.
— Это все влияние твоей души и собравшейся вокруг нас дурной компании, — рыкнул демон.
В отличие от своего отца и учителя, Танцующий Змей не мог похвастаться воинскими талантами. С детства отдавая предпочтения магии, он быстро стал Великим шаманом и прочно занял место возле Сизого Дыма, при этом он имел достаточно мозгов и наглядных примеров, чтобы смирить амбиции и подождать. Он готовился стать наследником естественным путем, однако у него имелась масса конкурентов. Причем, достаточно умных, чтобы идти тем же путем. Власть над союзом трех больших родов манила, и грызня среди наследников шла насмерть. Поэтому-то Змей давно обзавелся гвардией и не пренебрегал личной охраной.
Вокруг шатра горели костры, стояли механические и магические ловушки, регулярно ходили патрули и бдила стража. Все это изрядно осложняло задачу по проникновению внутрь. Василию пришлось буквально ползти по милилметру, подбираясь на расстояние броска. Потом лежать в куче объедков и прочих отходов, выжидая удобного момента, когда не только патрули разминуться, но и отвернуться охранники на постах. Лишь через час он смог совершить рывок и замерев у подвернутого внутрь шатра войлока, прикинувшись ветошью. Впрочем, последнего особо не требовалось, какими бы преданными и бдительными не были гвардейцы и личные телохранители Змея, они оставались орками. Существами самоуверенными, простыми, и слабодисциплинированными в силу свободолюбивой натуры.
Разумеется, заботящийся о свое шкуре Змей не спал рядом со стеной шатра. Конкуренты отучили. А вот Василию работы прибавилось. Уличи момент, прорежь крохотную дырочку, прислушайся, принюхайся и внутрь загляни. Помяни матерным словом идиота, додумавшегося разделять огромный шатер на комнаты, и ползи дальше, увидев неспящих воинов или рабов.
В то время как Василий изображал из себя червя шатроточца, ищущего способ незамеченным проникнуть внутрь, Эмансиэль добралась до дома Блохастого и остановилась в тени забора, решив понаблюдать за разворачивающимся действием.
Карнагири и Фелих, сидящие спина к спине, благополучно уснули, утомленные борьбой с алхимическим ядом. Если не обращать внимание на гротескный вид гнома, обнявшего секиру, и тролля, положившего голову на палицы, они даже умиление вызывали. Во всяком случае в Эмансиэль подал голос древнейший женский инстинкт, призывающий немедленно укрыть «малышей» одеялом. Вот только этот инистинкт, а может и соображения чисто целительского свойства, уже нашли точку приложения — Лариэль разжился парой одеял, вероятно вынеся их из дома Блохастого, и теперь пытался укрыть ими спящих. Получалось плохо. Сказывалось отсутствие опыта и недостаток ловкости. Опять же риск разбудить подопечных и получить от них удар рубящее-дробящим мешал.
— Давай помогу, — шепнула Эмансиэль, решив, что увидел достаточно.
— Уф, — утер лоб Лариэль, когда в четыре руки им удалось осуществить задуманное. — Глупенькие они, — пожаловался он на благодарных пациентов. — В домик пойти не захотели, и мне вокруг них походный вырастить не дали. А ведь ночки то в степи холодненькие. А я их только-только недавно от ядика противного избавил. Организмики еще слебенькие, простудочка нападет или еще какая хворюшка случиться и все, опять будут горькие зельюшки пить.
— Ты молодец. Спасибо, что позаботился о них, — сказала Эмансиэль то, что сама всю жизнь хотела услышать от других.
— Ой, Эмансиэличка, да что ты говоришь, это же моя работочка, мы же все друзья и командочка. Тебе спасибочки, без тебя бы мы довно уже тут трупиками холодненькими лежали.
— Да я же ничего… — смутилась она.
— И очень даже чего, ты молодчиночка, — обнял ее Лариэль, окончательно вгоняя в краску.
— Спасибо, — выдавила Эмансиэль, запрокинув голову и быстро-быстро заморгав.
— Ты ведь сможешь туточки посидеть? Я бы быстренько сбегал, мне бы только до веточки мелрончика добраться, а там я и сам классик новый взять смогу, десяточек уровней сверху есть, напрямую к силам древушка-прородителя обращусь и…
— Конечно, — улыбнулась Эмансиэль. — Только осторожнее будь, мало ли что.
— У меня резервик полный, и кинжальчик есть, — совершенно серьезно, даже несколько сурово, насколько это вообще возможно для него, сказал Лариэль.
— Тогда я спокойна, — кивнула Эмансиэль.
— Я быстро, — заверил Лариэль и убежал.
«Эльф из старших, потерявший гендерную ориентацию в ходе воспитания бабским коллективом. Высшая вампиреса, приголубленная божественным проклятьем и уехавшая крышей. Тролль-сектант, решивший перевернуть тысячелетнии устои мироздания. Шаман с парой ядер души, я и…» — Эмансиэль посмотрела на Карнагири и усмехнулась. «Один гном нормальный. Любит деньги, выпивку и крупных женщин. Что ж, в семье не без урода», — подытожила Эмансиэль и закусила костяшку пальца. Сначала, чтобы не рассмеяться, потом, чтобы не зареветь.
«К демонаи замшелые традиции. В бездну окаменевшии устои. Семья важнее!» — прорычала она, и ей стало легче. Принятое решение словно разорвало нечто внутри, освободило от наброшенной на душу петли. Оставило лишь теплую тоску по тем немногим воспоминаниям о покинутой родине, которые Эмансиэль могла назвать добрыми. «Надеюсь, ты справишься, Вася, иначе я тебя и на том свете достану», — пообещала она, и продолжила складывать погребальный костер для Блохастого. Работать над ним начал еще Лариэль, она же собиралась закончить.