— … Это столица Белорусской СССР город Минск после очередного налета фашистских бомбардировщиков, — из-за спины зрителей доносился гулкий комментарий оператора киноустановки. — Сейчас вы видите школу, разрушенную прямым попаданием авиационной бомбы, — на экране плыли развалины длинного двухэтажного здания, из окон которого выглядывали выбитые рамы. — Это здание драматического театра. Во время бомбежки часть актеров пыталась спасти ценные реквизиты, — высокая обгорелая колоннада вытянулась обрубленными башнями вдоль дороги.
Люди не шептались, не переговаривались. Они просто молча смотрела на то, что не так давно составляло их жизнь, что заставляло затемно вставать, что не давало спокойно спасть...
— Сейчас будет показана атака советских танкистов, — очередные кадры сменили вид разрушенного театра. — Вот танкисты на марше, — грозные машины, казавшиеся с экрана юркими и неказистыми, пылили по грунтовке. Камера беспристрастно фиксировала навьюченные на броню танков бревна и запасные траки, суровые лица сидящих пехотинцев …
Стоявшие возле одной из стен мальцы буквально пожирали восторженными глазами картины танкового боя. Они следили за то за рвущими вперед машинами, то за вздымающими землю взрывами.
— Сейчас вы увидите сюжет кадры, снятые в расположении 316 стрелковой дивизии генерал-майора Панфилова, — казалось, даже стрекотание киноустановки стало еле слышимым едва прозвучало это имя. — Вот сам генерал-майор Иван Иванович Панфилов в окружении московских корреспондентов за день до его гибели, — на экране одетый в белый полушубок невысокий человек с характерными усами показывал рукой куда-то в сторону ближайшего леса. — Московскими корреспондентами запечатлена атака...
Камера выхватила несколько бойцов, которые выставив вперед винтовки с примкнутыми штыками, бежали за командиром. Еще один боец перекинул свое тело через бруствер окопа и, резко вскочив, побежал за остальными. Его скуластое лицо с задорным чубом на макушке на несколько мгновений встало практически во весь экран.
— Ах! — из дальней части помещения раздался тихий вскрик и сразу же прогремел хриплый бас. — Вот черт!
— Верка сомлела! — сразу же раздался женский голос. — Сюды ее клади.
— Ворот расстегни, — зашумел на разные голоса народ. — Воды кто-нибудь дайте! Воды!
В помещении сразу же включился свет и киноустановка остановилась.
— Ну вот, — довольно проговорила пожилая бабулька, хлопавшая по щекам упавшую в обморок женщину. — Куда сразу падать? Вот бедовая-то...
Женщину, придерживая за руки, посадили на стул. Она дышала мелко-мелко, открывая рот.
— Включите, — вдруг еле слышно прошептала она, повернув бледное лицо в сторону киномеханника. — Включите еще раз... Пожалуйста, — киномеханник, встретившись с умоляющим глазами, тяжело сглотнул пересохшим горлом. — Пожалуйста!
Через несколько секунд свет снова погас, а на белой простыне побежали мотавшиеся кадры. Женщина приподнялась со стула, жадно ища что-то. Вот отмотанная лента встала на место и...
— Алексей! Алешенька! — дико с надрывом, закричала женщина, заламывая руки, едва на экрае мелькнула лицо чубатого паренька из панфиловской дивизии. — Сынок! — кричала она, пытаясь сделать шаг ватными ногами. — Сыночек! Алешенька! — с экрана летела задорная улыбка молодого парня, который так хотел и так любил жизнь. — Сыночек! Сыночек! Беги!
Блестящий штык винтовки, подрагивая в руках, смотрел прямо вперед — туда, где мелькали темные фигурки вражеских солдат. Он бежал сквозь взрывы снарядов, выбивавших из мерзлой земли каменный крошки, сквозь темную гарь сгоревшего пороха и динамита...
— Алешнька! Сыночек! — продолжала кричать мать, подбежав почти к самому экрану. — Алешенька! — тонкие пальцы рано постаревшей от горя женщины нежно гладили простынь, на которой на несколько секунд ожил ее сын. — Алешенька...
— Беги, Лексей! — кричал что было силы, стоявший рядом с ней паренек. — Беги, сынок! — шептал сквозь слезы седой как лунь старик, держась рукой за стенку. — Беги, Алешенька! — шевелились губы высокой статной девушки
Отступление 150.
Реальная история.
[выдержка] Сообщение Совинформбюро
«... 21 января 1943 г. передовые части 1-го Белорусского фронта, преодолевая ожесточение противника, закончил ликвидацию Беловского котла и вышли к рубежам границы Союза Советских Социалистических республик».
Отступление 151.
Возможное будущее.
Планета Солнечная. 16,8 световых года от Солнечной системы. Поселок «Михайлов». 216 человек жителей.
… Миловидная молодая женщина, присев на корточках, ковырялась в распределительном щитке автоматической поливальной системы. Последние несколько дней он давал регулярные сбои, из-за чего к поливке растений в теплицах приходилось привлекать почти четверть населения.
— Ну-ка, ну-ка... что у нас тут, — Светлана — один из операторов системы полива в поселке и одновременно человек, прекрасно ладившей с техникой, медленно водила лучом фонарика по внутренностям щитка. — А! — обрадованно пробормотала она. — Вот оказывается в чем дело! — тоненьким манипулятором в раздвоением на конце на подобие вилки она подцепила черную тушку довольно взрослого керна — местной разновидности летающего насекомого, которого попал между контактами в автоматическом реле. — Что, негодник, поджарило тебя?!
Зачистив контакты она восстановила подача электричества и осторожно нажала на крышку щитка. Последняя с мягким щелчком встала на место. Женщина, улыбнувшись, включила коммуникатор на руке.
— Разобралась? — из светло-голубой сферы, возникшей вокруг коммуникатора, на нее смотрело лицо пожилого мужчины — главного координатора поселения. — Да? Ну, Светочка, ты молодец! — судя по его голосу, с его плеч как минимум свалилось несколько тонн груза ответственности.
— А то! — задорно рассмеялась Светлана. — Мы все могем — и суп сварить, и реле исправить.
Вдруг, воздух прорезал трубный рев. Потом еще один раз.
— Кажется, это восточные ворота, — лицо координатора скривилось, словно он надкусил фуко (местный горький плод). — Что-то фллуты слишком часто стали подходить к поселку. Уже третий раз за неделю... Свет, ты бы зашла домой на всякий случай. Иди, иди, дочку твою все равно никто из школы не выпустит! Давай, нечего на улице торчать...
Молча выключив коммуникатор, женщина быстро собрала инструменты и пошла в сторону своего домика — небольшого одноэтажного котеджа с коктеливой красной черепичной крышей. Уже стоя на пороге, он вдруг бросила суму с инструментами внутрь а сама бросилась бежать в сторону школы.
— Только бы успеть, только бы успеть, — бормотала про себя она. — Только бы успеть!
Ее сердце сжималось от страшного предчувствия.
— Доченька моя, доченька ..., — в такт словам отдавались хлопки ударов ее обуви. — Доченька, дочурка, — до школы осталось совсем немного — несколько сот метров. — Дочурка моя ненаглядная....
Словно ветер она пронеслась через школьный двор, который выходил к наглухо закрытой противометеоритными щитами школе.
— А-а! — вдруг где-то совсем близко закричал ребенок. — А-а!
Её словно в сердце кольнуло. Тело самом бросилось в сторону живой изгороди, из-за которой не прекращались детские крики.
— А-а-а-а! — неслось оттуда. — А-а-а!
Тело молодой женщины с хрустом проломило живую стену из сплетенных между собой гибких веток и оказалось на той стороне.
— Доченька..., — тихо прошептала она, застыв перед огромным хищным зверем.
Длинное гибкое тело с лоснящейся кожей лежало почти у ее ног. Его передние лапы еще продолжали когтями вспарывать землю, длинный хвост нервно метался, а массивная морда, обращенная в сторону школы, вновь и вновь издавала угрожающее хрипение. Не нужно было быть специалистом, чтобы понять — Флуут подыхал...
— … Мама, мама, он как выскочит, — запричитало маленькое золотоволосой создание, с силой врезавшись ей в колени. — А я... Я побежала, побежала, побежала, побежала и, вдруг, увидела его! — она на секунду оторвалась от маминых ног и заговорщически подмигнула кому-то в сторону высоченнного дуба.
… Через несколько секунд с поверхности планеты в пространство ушел коротковолновый импульс, который почти сразу же через систему нескольких ретрансляторов попал в V отдел компании Биотек, занимающейся производством и продажей квазиразумных биотехнологических охранных систем «Охранитель», «Страж», «Монолит» и т.д.
_____________________________________________________________
Огромный лесной массив северо-восточнее поселка Барановичи. Территория Белорусской АССР. 20 ноября 1942 г.
В одной из землянок, вырытых в русле давно высохшего лесного ручья, разговаривало четверо. Все были жителями нескольких окрестных сел, вынужденные уйти под защиту леса с началом немецкой оккупации.
— Поговорить треба, — начал один из них едва все вошедшие сели за дощатый стол. — Слышал я от бойца одного, что Советы возвращаются. Немцам дали хорошо под зад, — сидевшие рядом с ним мужики довольно улыбнулись. — Говорят, теперь все как раньше будет. Слышал об этом, Мирон? — все повернули головы в сторону седого как лунь старика, пользовавшегося непререкаемый авторитетом у большей части жителей лесного лагеря. — Обчество хочет знать, что делать будем?
Слухи о скором приходе Красной Армии и возвращении старых порядков гуляли по лагерю уже не первый день. Выцарапанные у партизан крохи информации о наступлении советских войск с каждой новой передачей обрастали все новыми и новыми подробностями. Вскоре почти каждый житель лесного лагеря, от сопливого пацана до убеленного сединами старца, был убежден, что всех, кто оставался в оккупации, и у кого нет специального документа о сотрудничестве с партизанами, ждет если не сибирский лагерь, то ущемление в правах точно. Зная весь этот разгул слухов и их полную несостоятельность, дед выждал несколько секунд.