- Где ты была, Лора?
Облачко тихо опустилось на землю. Прятаться больше не имело смысла.
- Со мной, - сказал герцог, в свою очередь выходя из густых теней, образованных плотным кустарником.
- Ступай домой, - приказал Янек. А Монтрез и не знал, что голос шулера может звучать так жестко. Поймав взгляд Лоры, он кивнул ей на прощание, и она, не споря, скрылась за дверью. Умная женщина. Знает, когда нужно выставлять когти и зубы, а когда лучше просто тихо исчезнуть.
Эшери подошел, ступая неслышно, как большой кот. Янек развернул плечи и сунул большие пальцы за ремень.
- Об этом мы не договаривались, Ваша Светлость.
- Не договаривались, - согласился Эшери.
Янек глубоко вдохнул, пытаясь справиться с душившей его яростью. Желание броситься на Эшери с кулаками читалось в прямом, вызывающем взгляде, сведенных челюстях, спрятанных до времени руках. Даже в складках плаща.
- Моя сестра - не игрушка для лорда, - произнес он почти ровно. Видимо, шулеру удалось загнать бешенство вглубь. Это заслуживало уважения.
- С чего ты взял, что я играю? - мягко спросил Эшери.
- Конечно нет. Ты хочешь честно жениться. Вот только я не заметил на ее пальце кольца.
Монтрез... не смутился, конечно. Много чести. Но настроение испортилось.
- Все немного не так, как ты подумал, - наконец сказал он. И мгновенно понял, что сказал совершенно не то, что нужно. Если до этого Янек как-то держался, то сейчас его кулак вылетел вперед со скоростью камня из баллисты, целясь милорду в челюсть.
Эшери все время подсознательно ждал этого, только потому и сумел уклониться. Слегка, словно танцуя, он отступил вбок, самую малость повернул корпус и легонько, почти не касаясь, ладонью подправил Янека... который с размаха влетел в густые лопухи у забора. Послышалась сдавленная ругань с поминанием Безды, демонов, герцога Монтреза и, почему-то, козы.
Эшери подошел и протянул Янеку руку.
Тот смерил его странным взглядом.
- Где второй? - спросил Монтрез.
- Спит...
- Надо же. Я думал - позовешь.
- Не его дело.
- А Лору это дело касается? Может быть ты, сначала, ее спросишь?
Янек все же принял протянутую ладонь и сдавленно охнул, когда субтильный Монтрез вытащил шулера из лопухов, словно морковку с грядки, почти без усилий.
- Лора - женщина. - Брат отряхнулся и снова выставил челюсть. - Я должен ее защитить.
- От чего? - Эшери спокойно прошел мимо шулера, выставил ладонь - от влажных ступеней крыльца повалил белесый пар и они мгновенно просохли. Герцог уселся на крыльцо и показал глазами, что место рядом свободно. - От счастья?
- От участи, худшей, чем смерть, - отозвался Янек. Он немного поколебался, но все же cел рядом/ - Рано или поздно, так или иначе, но это закончится. В ваш дом войдет законная герцогиня. Лоре придется уйти и... я не знаю, как она это переживет.
- Ну вот, хоть какая-то ясность. А то накинулся с кулками и "здравствуй" не сказал, - кивнул Эшери. - А если я поклянусь душой и магией, что этого никогда не случится? Пока Лора хочет быть со мной, она останется единственной. Захочет уйти - отпущу без звука.
С Янека можно было ваять скульптуру: "Потрясение". Он несколько раз открывал и закрывал рот, как вытащенная на берег рыба. Наконец, слова нашлись:
- Вы не можете... Вы же герцог, вы обязаны...
- Да? - шевельнул бровью Эшери, - и кто меня заставит?
- Император.
Монтрез мечтательно улыбнулся:
- Небо ему навстречу.
Он еще раз смерил глазами ошарашенного шулера, протянул руку и очень просто сказал:
- Давай. Пришло время делать наш ход.
Янек инстинктивно прикрыл грудь рукой:
- Милорд... Я не могу. Судьба четко указала на меня, должно быть, у нее были причины.
- Не пойму, ты хочешь рассмешить меня или разозлить? Ты же умный парень. Отбрось глупые суеверия, возьми лист бумаги, карандаш и просто посчитай: три дня... возраст этой бронзолетки по самым приблизительным прикидкам, лет сто - сто пятьдесят. Если каждые три дня она убивает своего носителя - за это время неведомая смерть должна была выкосить целые провинции. А никто о ней даже не слышал.
- Выходит...
- Вранье, - уверенно припечатал Эшери.
- А если - правда?
- Поспорим? Я рискну поставить на математику и здравый смысл. Ты - на сказки своей неграмотной няньки. Если через три дня я все еще буду жив и здрав - позволишь Лоре выбирать самой. И ни словом ее не упрекнешь. Играешь?
Глава 21. Маски слетают, враги обнаруживают себя... а толку? (День до казни)
В таверне было шумно и не по зимнему жарко. Не из-за печурки, которая грела едва-едва: хозяин считал - раз он подает крепкие напитки, так тратиться еще и на дрова неоправданное расточительство. То и другое греет, правильно? Ну, так у дорогих гостей уже все есть.
Гости не возражали. Те, кому что-то не нравилось, просто шли в другую едальню, благо, ими, как ракушками, был усыпан весь берег.
А сегодняшняя давка случилась из-за "Турнира снулой рыбы" - мероприятия традиционного, давнего и уважаемого. Благодаря ему ни один мешок ракушек сменил владельцев, кое-где в ставках и жемчужины мелькали. Не сортовые, конечно, но для местных и это было дивом.
Условия, крайне простые, граничили с оскорблением умственных способностей участников, но грани не пересекали. Из ведра доставали двух рыбин и клали на стол. Тот, чей "коняшка" первым "засыпал" - проигрывал ставку. Тройной проигрыш значил выбывание. Просто и невероятно увлекательно.
Рыбу жарили тут же, на раскаленных листах железа, поливая зеленым маслом и посыпая солью и перцем, и подавали с местным горлодером - крепкой водкой, настоенной на водорослях.
Янек в давку у "турнирного"стола не лез, сидел особняком, неторопливо и вдумчиво поглощал наваристый суп из плавников, заедая его пресными лепешками, в которые ничего не клали, кроме муки и воды, и даже пекли без масла.
В любой другой день богатый господин, заказавший такое простое блюдо, обязательно привлек бы чей-нибудь взгляд. Да и девчонки-подавальщицы не оставили бы его своим вниманием - им было все равно, что он там ест, лишь бы жемчуг в кошельке шуршал. Но - турнир... И девицы толкались у стола вместе со всеми, делая ставки, азартно взвизгивая и горестно ругаясь.
Когда на столешницу упала тень, Янек поднял глаза, гадая, кто загородил ему солнце.
Оказалось - двое моряков. Отличить моряка от рыбака было просто, как эр потратить: чуть богаче одежда, чуть больше основательности в походке и жестах, взгляд слегка поверх голов, да кривая сабля на боку - вот и готов портрет морского бродяги.
За стол они уселись, не спросив разрешения - такое тут было не в обычае. Если ты хочешь ужинать один - так сиди у себя на кухне, верно?
- Вина, - потребовал младший, - с хвостами. - И бросил на стол пару неровных жемчужин. Старший солидно промолчал.
Некоторое время за столом царили мир и полнейшее согласие: одни пили, другие ели, все молчали - так и захочешь, да не поссоришься. Потом кружки показали дно. Но ни повторять заказ, ни уходить моряки не спешили.
- Ты - эмиссар Императора, - сказал младший.
Янек поднял голову. Суп почти доеден, почему бы не побеседовать с интересными людьми. А простые моряки, не побоявшиеся заговорить с эмиссаром Его Величества точно были интересными.
- Допустим, - сказал он, - а с кем имею честь, господа пираты?
Младший сунул руку под стол, ближе к оружию. Старший только хмыкнул.
- Почему - пираты, а не каперы?
- Потому что вы пираты, а не каперы, - пожал плечами Янек, дочищая лепешкой глиняную миску, - или скажете, что у вашего капитана есть патент от Его Светлости?
- Хм... Выходит, на этот раз сплетни не врали? Ты и в самом деле владеешь амулетом под названием "Всевидящее око"?
Янек окинул моряков долгим взглядом:
- Сплетни - соврали, - сказал он.
- Амулета нет?
- Амулет есть. Но я им не владею. "Всевидящим оком" владеет лично Его Императорское Величество. А я его получил под клятву на время миссии. Надеюсь, вы понимаете, что отнимать его бесполезно - в чужих руках он не заговорит.
- Поэтому капитан Гриф и послал нас к тебе, - кивнул молодой, - Есть дело на двадцать жемчужин.
- Не интересуюсь, - мотнул вихрами Янек.
- Двадцать пять, - немедленно наиграл пират, - крупных, сортовых. Оно займет у тебя одну клепсидру, не больше. Это хорошая сделка.
- Тридцать - и клятва на крови, что я вернусь с вашего корыта целым и невредимым.
- По рукам, - кивнул младший и Янек понял, что продешевил. Уно Гриф был готов выложить больше. Значит, крепко припекло его тощую задницу.
"Дельфин" стоял на рейде, почти за Готлером. Самая обычная парусно-гребная лоханка средних размеров с тремя мачтами и прямой кормой. Сейчас паруса были аккуратно скатаны, весла подняты, палуба надраена, как не у всякой хозяйки намыта кухня, а матросы сидели у баллист и, похоже, во что-то играли.
Ничего подозрительного Янек не приметил, хотя смотрел внимательно. Разве - людей слишком много. Но "Дельфин", как любой пират без патента, был "государством в государстве" и небольшая армия на борту вполне вписывалась в представления шулера о мироустройстве.
Вписывалась в него и каюта капитана - небольшая по размерам, но зато на самом верху: Грифы сидят высоко и клюют падаль, Уно желал соответствовать.
Единственное окно с решетчатым переплетом было прорублено в потолке, сейчас солнце било в него почти напрямую, отчего пол, часть стола и вытянутые ноги Уно приобрели симпатичную клетчатую расцветку. Кресло, разумеется, имелось, с модной резной спинкой, обитое фиольским бархатом... и только одно. Кто бы в этом сомневался!
Пират коротким жестом отослал помощников и только после этого посмотрел на своего гостя. Или пленника?
Янек предпочитал думать о себе, как о нанятом специалисте. Но под раздраженным взглядом капитана это было сложно - похоже кто-то крепко испортил Уно настроение. Впрочем, угадать нетрудно: поросенок Дье-Легю. Тем, что умер так экзотично. Немногие преступники могли бы похвастаться, что их удавили прямо в бальном зале владетеля края.