- Вы можете сесть, - наконец заговорил капитан.
Янек мысленно хмыкну. Попытку сразу обозначить иерархические отношения он оценил. Примерно на двоечку - если тебя несет, не лишне посмотреть, в какую сторону дует ветер. Настоящий эмиссар после такого афронта пометил бы в своем ежедневнике первым пунктом: повесить мерзавца, отправить на каторгу всю команду, а корыто - утопить.
Должен ли он поступить, как настоящий эмиссар? Или хватит ножа в горло и прыжка за борт? До мыса здесь недалеко, можно доплыть даже в сапогах.
Сесть, кажется, предлагалось на сундук. Монументальную, но довольно низкую штуку - должно быть, уши гостя, торчавшие над столом, считались тут хорошей шуткой. Странный юмор...
Гриф, похоже, что-то сообразил. Он дернул жестким ртом, изобразил что-то вроде короткого поклона и, пошарив в ящике стола достал пузатую бутылку.
- Простите, если я немного груб. Я простой моряк, этикет не изучал.
- Не страшно, - мотнул вихрами Янек, - я тоже не королевской крови. По-простому - так по-простому.
И, подпрыгнув, уселся прямо на стол, оказавшись выше Уно Грифа.
- Я вас слушаю, капитан. И буду благодарен, если вы поторопитесь. Времени у меня не так, чтобы много. Его Величество ждет меня с докладом уже сегодня к вечеру и портал заказан.
Гриф пожевал губами.
- Пропал мой человек, - произнес он, - посланный с важной миссией. Он должен был вернуться на "Дельфина" еще неделю назад, но - не появился. И никаких известий. Вы мне поможете...
И вот тут шулеру поплохело. Да так, что он едва не вышел из образа. Выходит, дело не в Дье-Легю и его "горном предприятии"? Не совершил ли он ошибку, сунувшись сюда так опрометчиво? Точнее - как дорого ему обойдется эта ошибка?
- Странная просьба, - чтобы не выдать себя, Янек уставился на носки собственных сапог, острые и, видит Небо, начищенные безупречно. - У вас наверняка остались какие-нибудь вещи вашего человека. Поиск может провести любой воздушник, у этих ребят хорошо выходит. И берут они не дорого. Во всяком случае, вы точно будете знать, жив он или нет.
- Он мертв, - раздражение прорвалось в голосе Грифа, - это мне известно. Я обращался к трем магам воздуха. И все трое сказали одно: умер неделю назад.
- Что же вы хотите от меня?
- Подробностей, - рыкнул Гриф. - Где умер, как умер, где тело. Кто его убил, в конце концов... Воздушники этого не скажут. А ваш амулет... я видел его возможности и это то, что мне нужно. Я заплачу.
Как называется то сложное положение в "ста клетках", когда любой ход ведет к проигрышу, и можно только оттягивать его, в надежде, что вторая сторона сделает ошибку? "Путь Колдуна".
- Что вам нужно? Вещи? Кровь? Волосы?
- У вас все это есть? - поразился Янек.
- В обязательном порядке, - подтвердил Гриф, - на всякий случай. Типа этого. Я распоряжусь принести все.
Влип? Однозначно, влип. Вопрос лишь в том, кто из них: Янек или все-таки сам "падальщик". До того, как шулер ступил на надраенную палубу "Дельфина", ответ был только один. Но капитан сумел его удивить. Не часто среди разбойников встречалась такая предусмотрительность.
- Для начала мне нужно его имя, - вздохнул Янек, - и я ничего не гарантирую. Амулет работает немного по-другому, он создан для дознаний. Если бы этот ваш человек был здесь...
- Если бы он был здесь, на кой демон мне бы понадобились вы? - удивился Гриф, - я и сам бы вытянул из него все, что нужно. Мелко наколотые щепки обычно недооценивают... А простая веревка с узлами может побольше иного менталиста. Пропавшего зовут Шедди Хан. Прозвище - Два Ножа. Если вы сумеете восстановить картину его смерти, я удвою обещанную награду.
Янек повеселел. Пропадать - так с жемчугом!
Храм служил прообразом алтарного камня, на котором, некогда, Шестеро сначала заключили, а потом разорвали Договор - и то и другое подносилось жрецами как доблесть. Традиционно его и строили либо круглым, либо шестиугольным, под одним круглым куполом, символизирующим Небесный Свод.
В Монтрезе и со Святым Домом все было не так, как у людей. Кавенди привычно искал глазами величественное здание, высокое и округлое, словно парящее над суетным миром, прекрасное и гармоничное в своей симметричной завершенности... И не сразу понял, что нелепое строение с мощным фундаментом и кучей горизонтальных и вертикальных связей, перемычек и укосин - и есть обитель Святых Древних.
Внутри оказалось еще страньше: длинный зал, зачем-то снабженный окнами, которые нагло заняли места фресок. Алтарный камень не в середине, а ближе к краю, за рядами скамеек, там же и священная чаша. Откуда-то появилась солея - вот уж ересь, ибо сказано: "Возвышает лишь вера". И, главное, скамейки. Вкупе с солеей они выглядели не просто неуместными, а почти хулой на Храм. То есть почтенный Жрец будет стоять и распинаться перед этими неумытыми бездельниками, а они будут сидеть. Как в балагане, прости Небо!
Эмиссар смотрел на спешащего к нему по проходу человека, облаченного в жреческую хламиду с двойственным чувством: почтения и недоумения. Как Святой человек согласился служить в таком безобразном подобии храма?
Благословение он принял без света в сердце. Жрец это почувствовал.
- Вас что-то тревожит, сын Неба? - спросил он.
- А вас, по-видимому, нет? - съязвил Кавенди. - Неужели нельзя было выстроить храм по канону, чтобы люди не путали его с харчевней?
- Это Монтрез. Здесь иногда трясет, не говоря об ураганах. Храм, выстроенный по канону, был разрушен тридцать лет назад, и дед нынешнего герцога распорядился "не выеживаться, а строить, как положено на юге". - Жрец развел руками. - Природа диктует свои правила, а мы, "облекаясь в кротость, как в царскую мантию" учимся мириться с ее причудами.
- Я рассчитывал на связь с Аверсумом, - эмиссар натянуто улыбнулся, надеясь сгладить грубость и бестактность.
Напрасные надежды и бесполезные попытки. Жрец даже не заметил ни того, что его перебили, ни того, что столичный чиновник усомнился в богатстве его прихода.
- Это можно, - кивнул он, - связь со столицей у нас хорошая, Его Светлость, храни его Небо, обеспечил нас почтовым зеркалом. Вам нужен зеркальщик?
- Увы, - Кавенди едва заметно поморщился, собственная бездарность все еще задевала. Не смотря на успешную карьеру.
Жрец, язви его Небо, засек и это. Молодой, тридцати нет - а глазастый.
- Не нужно жалеть, - сказал он, неожиданно искренне, - Его Светлость как-то сказал, что дар - это привилегия гореть на жертвенном костре ярче других. Красиво - но больно.
В большом зале голос прозвучал громко, эхо отразилось от стен и пошло гулять под крышей, шепча: больно, больно, больно...
- Он часто сюда заходит? - спросил Кавенди. Почему-то стало интересно. Монтрез не произвел на него впечатления святоши.
- Нет, - с явным сожалением ответил жрец, - скорее, редко.
- А мне показалось, вы почитаете его как бы не наравне со Святыми Древними. А еще показалось, что это нечто большее, чем почтительность к владыке края. Я прав?
- Вы проницательны и мудры, господин эмиссар, - жрец открыл дверь в небольшую, уютную комнатку, где служители могли отдохнуть и облачиться. - Эшери не просто мой лорд. Он мой маршал. И, смею думать, друг. Мы вместе воевали. Я был одним из его командиров.
Толстяк чуть не запнулся за порог.
- Вы... глубоко верующий человек - видели, как горела Атра? Вместе с благочестивыми жрецами?
- Не только видел... - молодой жрец неожиданно выпростал руку из-под хламиды и в потолок ударила мощная струя огня, заставив Кавенди попятиться.
Испугался он зря - пламя исчезло так же мгновенно, как появилось, не только ничего не испепелив, но даже не закоптив. Ладонь жреца исчезла в рукаве.
- Вы - маг, - толстяк потряс головой, не в силах уместить в ней новую реальность. - позвольте узнать, что вы делаете в храме?
- То же, что и в армии милорда. Служу. - жрец повернулся к зеркалу и с головой ушел в настройку, оставив эмиссара в состоянии, близком к шоку. Впрочем, управился он на удивление быстро, как заправский почтовый работник и, учтиво поклонившись Кавенди, вышел, плотно прикрыв дверь. Без просьб и напоминаний.
Активировав амулет "бормоталки", эмиссар прикоснулся к стеклу, гадая, сколько придется ждать, пока найдут и позовут того, кто ему нужен. Но, похоже, сегодня был его день. Помощник жреца Сая нашелся удивительно скоро, как под дверью стоял. И так же скоро перешел к делу:
- Есть успехи?
- Увы, - это слово его преследует! - Ничего, что можно считать успехом.
- Вы не увидели в Монтрезе ничего, что показалось вам подозрительным? - удивился тот.
- Напротив. Подозрительно тут абсолютно все, но... я не могу арестовать Первого герцога и Регента по подозрению! А доказательств нет.
- Не знаю, как канцелярию Его Величества, а храм вполне устроит слепок ауры с любого письма двусмысленного содержания или предмета... иного культа. Вы меня понимаете, Кавенди?
- Вполне, - раздраженно буркнул толстяк, - но вряд ли я раздобуду такой предмет. Монтрез осторожен как... суслик. Он не трогает руками почту и даже на своем балу споил всех гостей, а сам не выпил ни глотка - я нарочно смотрел. Так и провел всю ночь с одним бокалом, а когда, наконец, оставил его - тот был полнехонек!
- Смотрите внимательнее. Если не хула на храм, то, возможно, шпионаж. Наблюдатели донесли, что в южном море видели флот Несбера, он шел под всеми парусами, направляясь в нужную сторону. Если он войдет в гавань Монтреза, этого хватит не только для ареста, но и для виселицы.
- Сомневаюсь, что он так открыто пригласил в свой город врагов Империи, - покачал головой Кавенди.
- Но ведь куда-то они плывут? - резонно возразил помощник жреца. - Небо нам поможет. Палач Атры должен гнить в земле.
Глава 22. Переворот в Монтрезе (Тот же день)
- Что с хозяином-то?
- А что с хозяином? Я его с утра не видела? Не заболел ли, спаси Небо?