- Не... кто, папа?
- Не Эшери Монтрез. - Виктор пристально разглядывал в лицо любимой дочери и заметил, как едва заметно заалели высокие скулы, а в глазах взметнулись всполохи протеста.
- Бездна... - прошептал он, - Нет! Скажи, что это несерьезно, что ты просто загляделась на Золотого Герцога, как все девочки, он же красив как не знаю кто... Скажи, что... Что пришла к нему, что была с ним, только чтобы спасти меня - и это ничего для тебя не значит... Ничего не говори! - выдохнул он, - Молчи. Лучше бы меня повесили...
- Не таранить, кормой подходи!
Абордажная команда готовилась драться за приз. Монтрез демонстративно вытянул из рукава - и повязал на голову пиратскую косынку - под восторженные вопли команды. Сабля с тихим свистом выглянула из ножен - солнечный свет сверкнул на благородном клинке и по палубе разбежались зайчики.
- Хороша, демоница, - командир абордажников завистливо прищелкнул языком, - небось, шелковый платок в полете перерубает.
- Все перерубает, - подтвердил герцог, - и платки, и шеи.
По мере того, как родной берег исчезал из виду и вырастал на горизонте "Дельфин", Монтрез все меньше оглядывался на своего "управляющего". Да и не пришлось. Оглядываться - то. Толстяк, вопреки ожиданию, сзади не прятался. Надавив, где авторитетом эмиссара, а где и немалым весом (не политическим) он протолкался в первые ряды абордажников и тоже обнажил шпагу, готовясь драться.
- Только бы на несберские ахтеркастли не нарваться, - поежился худощавый парень, - паруса у них скошенные, любой ветер берут, а баллисты - наверняка маги наводят, обычным людям такая точность не завещана. И нападают всегда как волки - стаями.
- ПрОклятый остров, - со знанием дела поддакнули откуда-то сзади, - и правит ими демон.
- Да не демон, а Дамиан. Имя такое. Он человек, просто урод. Настолько жуткий, что другим людям его не показывают. Кто видел - те от страха с ума сошли.
- Прямо, как ты с похмелья, - подначили рассказчика. - Тоже испугаться можно.
- Демона тебе, - ощерился он. - Я не горбатый.
- А князь - горбатый? Ну и что с того? В чем страх-то? Вон, Крейг у нас тоже горбатый, а ничего, не страшный. Даже девки заглядываются, сегодня такая провожала...
Взвыли дальнобойные луки - этот звук разносился над водой далеко, присвистнули стрелы и застучали градом, втыкаясь в дерево. Абордажники споро распластались на палубе. Монтрез покосился на эмиссара, но, похоже, за него беспокоиться не стоило. Толстяк пригнулся вовремя, и выпрямился одним из первых, сжимая в правой руке шпагу, а в левой - узкий длинный клинок с хитрой рукоятью - цапой.
Взгляд не отрывался от "Дельфина" и был опасно-прикидывающим. Мысленно толстяк уже "потрошил тушку". В море Кавенди, точно, раньше никогда не был, и галеры на абордаж не брал, но привычка к дракам у него имелась - и богатая. Откуда бы у придворного?
Оба корабля взмахнули веслами - синхронно, словно танцевали парный танец и, с размаху, "поцеловались" бортами. Треск разбитых бортовых насадок и грохот падающих весел заглушил даже вопли абордажников, которые посыпались на чужую палубу горохом.
Толстяк шагнул в свалку одним из первых, опередив даже Монтреза.
Есть ли под Высоким Небом хоть что-нибудь, что сравнится с настоящим боем? Не блистательной дуэлью, где выверен каждый шаг и рапиры танцуют "до первой крови", а с настоящей беспощадной схваткой, где смерть дышит не только в лицо, а и в ухо, и в затылок, и где никто не помнит правил кроме одного - на волос опередить противника, уцелеть - и сокрушить.
Вот уж, воистину: "Упоение в бою" - упиться можно просто в брызги! А высшее мастерство в том, чтобы, когда кровь вскипает от азарта, сохранить голову холодной. Так, словно вокруг не месиво, а тонкая интеллектуальная игра. Это сложно. И иногда - просто не получается. Кровь бьет в голову сильнее вина, и даже сильнее самогона магической выгонки.
Какого демона он сунулся вперед, увидев, что сабля летит в лицо Кавенди? Кто ему тот толстяк? Да никто! Просто бьется с ним бок о бок - и, случись выбирать, поступил бы так же. Заслонить собой - может и нет, а вот отвести клинок попытался бы точно. Старая школа: сам погибай, а товарища выручай.
Ну и прилетело. Спасибо щиту и хвала Небесам, что существуют такие амулеты, хоть и дороги они, как коронные драгоценности, но у некоторых в сейфе припрятано, на такой вот случай... А вот от клубка пиратов, который катался по палубе от носа к корме, его не спас бы ни один амулет - ногами бы затоптали.
Но над его упавшей тушкой слева встал толстяк, а справа - горбун. И - обошлось.
Очнулся он с неприятным чувством, что пропустил что-то критически важное и это плохо. Как ни странно, самочувствие было вполне сносным.
Над головой, пожалуй, слишком близко, спорили голоса. Он узнал Буаселье и императорского эмиссара... уцелел, собака? Грифа было неслышно. Не пустили? Или пустили - но за борт?
Монтрез прислушался - голоса азартно делили шкуру неубитого медведя. А точнее - несберскую казну, которую еще нужно было доставить в порт - задача на этих широтах не рядовая. Оказалось, в трюме стоят шесть сундучков. Правда, один был уже до верху наполнен "новоделом", именно за него и разгорелся спор. Толстяк и коротышка пытались сбаргить его друг другу, словно горячую печеную картофелину перекидывали.
- Мне еще налог в казну герцогства платить, - горячился Буаселье, - за поднятое сокровище. И с командой делиться. А ты - один, и - пополам?
- Мне тоже найдется, с кем поделиться, - огрызался Кавенди, - и, между прочим, храмовая доля!
- А команда Грифа? Почти два десятка - вам нужно столько кровников?
- Болтов у меня хватит, а если кончатся, есть веревки, их точно достаточно.
...Интересно, сколько людей у него осталось? Вернее, не у него, но какая разница? Все равно справится.
- Аше! - герцог вскинул два пальца вверх и сел. Голова не кружилась.
Оказалось, принесли его в капитанскую каюту и положили на койку Грифа. Спасибо, конечно, за заботу, но он бы предпочел чистые доски палубы, чем этот пошлый шелк, смердящий дешевыми духами. Теперь вонять будет, как от сутенера. Хотя - демоны знают, что сейчас на палубе.
Народу в каюте было вдвое больше, чем ему показалось. Кроме толстяка и коротышки имелись еще Беда и Крейг, которые невозмутимо и молча подпирали двери.
- Кавенди, - Монтрез посмотрел толстяку в глаза и с признательностью кивнул, - Спасибо. Это было... мило. И своевременно.
- Всегда пожалуйста, - буркнул тот, - таких услуг могу оказать - до Неба и выше.
Буаселье смотрел на очнувшегося герцога с печалью. И правильно делал - дураки в каперы не шли, а если и шли, то не выживали.
- Казна, - объявил Монтрез, поднялся с койки и сел туда, где уже сидел в прошлый раз и чувствовал себя отлично. Прямо на стол. - Слышал ваш спор, господа. С делением у вас плохо.
Крейг не пошевелился, Буаселье затосковал еще больше. А Беда расплылся в широченной, ехидной улыбке.
- На самом деле все просто: фальшивки по описи передаются господину Кавенди, как вещественные доказательства преступления против Короны. За добровольную выдачу положена премия - она и пойдет команде Грифа. Если парни не замешаны в преступлении и ничего не знали. Кто знал - тех в железо или к рыбам в гости.
Буаселье солидно покивал. Эта часть ему понравилась.
- Четверть поднятого клада отходит в казну Монтреза.
- Империи, - веско уронил Кавенди. - И храмовая доля... С сегодняшнего дня над герцогством установлен протекторат и действуют законы Империи, - пояснил он.
Буаселье икнул. Беда разулыбался еще шире: это была, конечно, не опера. Но цирк - тоже неплохо, а фокусы с исчезновением монет он любил с детства. Особенно, когда монеты были чужими.
- Хорошо подумал? Как знаешь, никто тебя за язык не тянул. Значит, согласно закону Империи: "О кладах", в казну Его Величества отходит третья часть поднятого сокровища. Которая целиком идет на благоустройства провинции, в чьих недрах или водах его нашли: дороги, лечебницы, помощь бедным. Согласно тому же закону, сия доля полностью свободна от любого вычета, в том числе и на храм.
Не захохотать в голос было сложно, но наемник справился, и сейчас стоял красный, как кормовой бурак, стравливая пар почти неслышным фырканьем.
- Оставшиеся две трети... - Коротышка подобрался, но скис. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, - согласно "Кодексу Моря" я возвращаю законному владельцу. Князю Несбера - Дамиану Четвертому, - Монтрез учтиво склонил золотую голову в направлении Крейга. - Если благородный князь сочтет нужным, он наградит вас, Буаселье, за помощь в возвращении казны.
- Четверть от моей доли, - кивнул Крейг спокойно и отрешенно, - бесплатная стоянка в порту Несбера на десять лет и пожизненная неприкосновенность от моих кораблей...
- Щедро, - заметил Беда.
А Буаселье, похоже, даже не заметил, что на него пролился невиданный золотой дождь. Он смотрел перед собой круглыми глазами, словно увидел легендарного зверя Лефарата.
- Князь Дамиан Четвертый, - пробормотал он, - Демоны полосатые... А ведь я посылал его в трактир за брагой!
Холодная каменная маска Крейга, вернее - Дамиана, слегка треснула. Самую малость. Уголок губ дрогнул в подобии улыбки.
- Я буду вам благодарен, капитан, если мои подданные об этом не узнают. А моя благодарность, как вы только что убедились - вещь весьма ценная.
И вот тут наемник захохотал. Не выдержал. Сколько же можно насиловать природу?
Эмиссар императора переводил взгляд с одного лица на другое, но видел только одно - полное и безоговорочное согласие. Все были довольны! Все, мать их Бездна, были просто счастливы - сговорились и ограбили. Вчетвером. Одного. И храм...
- Господа хорошие, - желчно заговорил он, - вы ведь понимаете, что все это просто разговоры - и ничего больше. Власть протектора выше власти низложенного герцога.
- А как же, ваша милость. Понимаем, не дети малые, - покивал Буаселье, - Разговоры ветер носит, а пергамент горы двигает. Поэтому мы все эти разговоры сейчас, как положено, оформим. И соглашение подпишем.