- Ваша Святость, вы рискуете. Недовольство императора...
- Уже ничего не изменит. Если мы привезем преступника в железе, Оборотень, конечно, попробует побороться за родственника. Но даже император не может добыть еретика с Огненных Равнин.
Кавенди покачал головой, вздохнул и попробовал еще раз:
- Публичный суд, Ваша Святость... При всем почтении к Храму - это не слишком разумно. Люди могут взбунтоваться.
- Вздор, - отмахнулся Сай. На узких губах появилась снисходительная улыбка, - сын Неба, где ты видел, чтобы быдло бунтовало, когда казнят аристократа? Да они еще и дровишек подбросят. Особенно если ты, как Протектор, пообещаешь бесплатную выпивку на площади. Я тут проехал по городку - нищета! В Аверсуме крысы живут богаче. Нет, ты напрасно боишься. Бунта не будет. А против горячих голов есть три ряда оцепления. Солдат я привел с собой.
- Все же, костер... Маршал Монтрез - герой войны.
А вот про войну толстяк упомянул зря. Он понял это, как только Сай вскинул глаза - его словно обожгло лютой злобой, похожей на стаю демонов, сидящих на сворке. Пока еще сидящих, но уже готовых, по слову хозяина, мчаться и рвать.
- Тот кто сжег мучеников за веру испытает на себе их страдания, - тихим, сдавленным голосом бросил Сай. - Он будет гореть! Даже если мне придется самому встать рядом. Я поклялся - и я исполню.
Надо отдать должное, Его Святость довольно быстро справился с приступом гнева. Лоб разгладился, глаза снова похолодели и уже не внушали страха.
- Оставь меня, сын Неба, я должен подготовится к суду, - негромко сказал жрец, - И, я надеюсь - ты не сделаешь никакой глупости. Вроде гонца императору?
- Ваша святость, я не маг.
- Мага найти не сложно. А вот вернуть расположение Храма после такого откровенного предательства будет очень нелегко. Боюсь, в этом тебе даже Лиз не поможет. Не смотря на ее более чем похвальное служение.
Имя дочери в устах Сая решило дело. Не в пользу благоразумия, закона и герцога Монтреза. Кавенди поклонился и вышел.
Глава 29. "Говорите правду, даже если смерть вам грозит..."
К месту суда и казни Монтреза вели пешком. Традиционная повозка-клетка могла застрять на одной из местных узких улочек и Его Святость решил не рисковать церемонией, которая, по его словам, должна была положить конец мрачной эпохе страданий края под владычеством чуть ли не воплощенных демонов.
Сай вдохновенно вещал об этом с помоста и остановился, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, когда сзади кто-то негромко заметил:
- Вот-вот... Воплощенный демон - это в аккурат про нашего милорда.
Его Святость хотел обернуться, чтобы посмотреть, кто там такой дерзкий. Но процессия как раз достигла площади и толпа, а затем и цепь охраны, расступились.
Сначала Сай не увидел своего врага, он был скрыт за плотным строем конвойных - два десятка и пара жрецов благословляющих, никак иначе. И даже антимагический браслет тут ничего не изменил: береженого Небо бережет, а дурак и в собственном тазу для умывания найдет кракена.
Потом солдаты расступились - и глаза встретились. Зеленые с серыми. Бывшего палача, а ныне - жертвы и бывшего Служителя, а ныне - палача. Так странно порой шутит судьба. Но, может быть, хотя бы ей самой смешно?
Почему-то Сай ожидал увидеть оборванного узника, со спутанными, грязными волосами и опущенной головой, едва переставляющего ноги к месту своей казни. Хотя он и знал, что герцога арестовали только вечером и не пытали. Но вот ведь прилипчивый образ... Зрелище Монтреза, в парадном костюме со всеми орденами, оказалось неожиданным. Настолько неожиданным, что жрец потерял мысль.
А народ на площади взорвался, и не криками негодования, а приветственными воплями. Кое-кто даже запустил в помост, где стоял Его Святость со свитой, подгнившее яблоко. Ничего, конечно, не случилось, местную нищету оттеснили к самому краю площади и добросить свой гнилой снаряд смутьян мог разве что из пращи. Но в такой толпе пращей не помашешь.
Сай все равно поднял руку, чтобы пустить по следу провинившегося своего мага...
- Эй, нечестно! - голос герцога, вроде бы негромкий, отчего-то мгновенно перекрыл рокот толпы. А она вдруг стихла, как прирученный хищник по команде. - Его Святости - яблоко, а мне? Я тоже яблоки люблю.
Толпа заволновалась и мгновенно расступилась. Откуда-то из-за крайних навесов появился паренек лет пяти, не больше. С большой корзиной душистых крутобоких яблок, пахнувших, как сама осень. Откуда они здесь взялись, да еще в таком количестве - яблоки давно отошли. Хотя... может, сорт такой, поздний.
Мальчик побежал через площадь прямо к герцогу. По идее, его нужно было остановить, но не стрелять же в ребенка? Солдаты переглядывались, ожидая приказа.
- Посмотри, - пожилой сержант кивнул на корзинку. Один из солдат наклонился, принял ее - мальчишка немедленно кинулся назад, только пятки сверкнули. Ничего, кроме яблок, в корзине не оказалось.
Но пока творился весь этот балаган, метатель гнилья благополучно исчез. Минус очко.
Что ж, пора начинать. Если есть желание закончить до очередного дождя. Под дождем костер, разведенный магом, конечно, тоже будет гореть. Но лучше бы предоставить дело природе. Магический огонь горит слишком жарко и испепеляет слишком быстро. Да и благословение придется убрать.
- Ваше имя Эшери Монтрез.
- Да, Ваша Святость, - герцог легко, буквально на полпальца склонил голову, демонстрируя безупречные манеры, - иногда к имени добавляют: "Ваша Светлость"... но я не настаиваю. С кем имею честь?..
Вот ведь, змей! Он что, думает, что здесь кто-то боится назвать свое имя?
- Первый жрец Храма Святой Шестерки Аверсума, слуга Неба - Сай, и его же волей - ваш судья на этом процессе. Вам известно, в чем вы обвиняетесь?
Герцог слегка склонил голову на плечо.
- Мне известно, в чем я виновен перед людьми и Небом, - сказал он, неожиданно мягко и мирно, - но в чем я виноват перед вами лично - это тайна для меня. Откроете? Каюсь, Ваша Святость, я любопытен.
- У слуг Неба нет личных дел в мире, а, значит, не может быть личных обид, - Сай усмехнулся. Говорить он тоже умел и любил - какой жрец не умеет? И на публику тоже - голос у него долго не сядет. Зря Монтрез затеял поединок на том поле, где Сай силен. - Вы обвиняетесь в том, что, получив власть над подданными этой земли, подвергли опасности их души...
Монтрез вскинул ладони:
- Виновен! Признаю, искушал. Купался голым...
По толпе прокатился смешок, пока тихий и неуверенный. Сай возвысил голос:
- Вы обвиняетесь в том, что вступили в отношения с Несбером, неблагословленным островом. И лично с одержимым демоном Дамианом.
- Кхм... - Монтрез прокашлялся. Он что - смущен? Или... Небо, он пытается не смеяться?
- Ваша Святость, я, конечно, крепкий парень и выносливый, но на весь остров, меня, боюсь, не хватит. А, простите за нескромный вопрос - кто свечку держал?
Вторая волна веселья плеснула выше. Передние ряды уплотнились, кое-кто из тех, что осторожно держался в стороне, принялся энергично проталкиваться ближе к помосту.
- Под отношениями мы подразумеваем встречи и переписку, - неохотно пояснил Сай, - в ходе которых одержимому стали известными государственные тайны. Вы подтверждаете это?
- С чего Храм взял, что Несбер неблагословлен, а князь Дамиан одержим? - Монтрез вскинул голову - и вдруг поймал Сая взглядом. Да как крепко!
Вам когда-нибудь приходилось выдерживать взгляд герцога в двадцать третьем поколении? Положа руку на сердце - не стоит и пытаться. Те, кто больше семи веков гнет чужую волю движением бровей - очень неудобные противники для игры в "гляделки".
- Об этом написано в Книге Откровений. Вы будете оспаривать содержимое святых текстов?
Толпа зашевелилась. Святые тексты не то, что оспаривать - толковать боялись до судорог, слишком от этого было близко до хулы на Храм...
- И в мыслях не держал. Но неужели в Книге Откровений написано о несберском князе? Я прочел ее от корки до корки и многие места выучил наизусть, но этих слов не видел.
Взгляд Сай все же опустил, не выдержал. Никто бы не выдержал, слишком это было похоже на ментальный удар. Хоть и не мог Монтрез колдовать в браслете, да под благословением, но что ж здесь такое было, скажите, Святые Древние?
- Он горбатый уродец. В Книге Откровений сказано, что Творец создал человека совершенным, телом и духом. Но вмешались демоны и исказили первичный замысел - от этого появились уроды. Так Небеса указывают нам на порченых - тех, на ком лежит метка тьмы.
Эшери слушал внимательно и почтительно. Но неожиданно... развеселился. Зеленые глаза заискрились предвкушением какой-то каверзы.
- Ваша Святость, правильно ли я понял вас своим скудным разумом - телесное совершенство есть признак чистоты и близости к Творцу?
- Так записано в Книге Откровений, - кивнул Сай.
- Удивительно. Тогда какого же... Высокого Неба вы судите меня, а не наоборот?
Герцог шагнул вперед, к самому краю помоста. Толпа заволновалась, солдаты потянулись к арбалетам. Но он всего лишь быстро пробежался тонкими пальцами по крючкам, расстегнул парадный камзол и скинул его на струганные доски помоста. Ослепительно белым сверкнул плотный айшерский шелк сорочки.
Вызывающе медленно, не отводя взгляда, словно и впрямь захватил волю Сая в капкан, Эшери расшнуровал сорочку. Мгновение - и она упала сверху, на камзол.
...Острые скулы, крыло золотых волос, упавшее на плечи. Монтрез шевельнул ими, избавляясь от помехи, и тугие мышцы обвили тело, легкое и сухое. Не скульптурное, но поджарое, как у гепарда, исписанное рваными шрамами вдоль и поперек, но не оскверненное ни одним, даже маленьким родимым пятном. Чего не было - того не было.
- Снимайте свой балахон, - спокойно предложил он, - посмотрим, кто из нас больше благословлен богами. Стесняетесь? А почему? У вас там что, третий сосок?
- Хула на служителя Храма - есть хула на Храм, - подал голос один из свитских. И, неожиданно, добавил. - Оденьтесь, Ваша Светлость. Вы замерзнете.