- "Согреет меня во льдах пламень веры истинной, пылающей в сердце ярче солнца на небесах..." - бесстрастно процитировал Монтрез. Бить врага его же оружием маршал всегда считал отличной идеей.
В свите за спиной Сая начали шептаться. Демарш герцога достиг цели. Минус два очка...
- Довольно балагана! - Сай свел брови, - Вы не признаете шпионаж в пользу Несбера. Но, к счастью, мне не нужно ваше признание. Есть прямое доказательство - и я готов его предъявить. Шкатулку!
Его Святость, не глядя, протянул руку назад. Секретарь немедленно вложил в нее стандартную коробочку со знаком шенги. Верх у нее был прозрачным, а сама шкатулка чуть слышна "фонила" специальным благословением, которое применялось лишь храмовыми расследователями. Похоже, балахонника крепко припекло, раз он притащил с собой такую редкую птицу.
Благословение означало, что вещи, заключенной в коробочке, никто не касался - и она пригодна для слепка ауры, особого магического "паспорта" любого человека, такого же уникального, как кровь.
- Здесь фамильная реликвия рода Ласальви, перстень главы с редчайшим голубым бриллиантом. Почти два века назад род Ласальви утратил ее в схватке с несберскими пиратами, которые, презрев законы, напали на мирную купеческую коггу.
- А демона ли пиратам нападать на военные корабли? - шумно удивился кто-то из зрителей, - что с них взять? Только пофехтовать в охотку...
- Молчать! - бросил Сай. - Этот перстень, отнятый в бою у главы рода...
- Точнее, проигранный им в кости в портовом борделе одному из несберских моряков, - вполголоса уточнил Эшери.
- ... долгое время носил порченый Дамиан, - надавил голосом Сай. - Позднее, перстень был передан Эшери Монтрезу. Полагаю, за услуги.
- Интимного характера, - хмыкнул тот.
- Не превращайте суд в балаган, - поморщился Его Святость, - Если вам так весело, то посмотрите вон на этот прекрасный столб и просто замечательные сухие дрова. Монтрез, вам знаком этот перстень? Если - да, то при каких обстоятельствах вы его получили?
Эшери пожал плечами и равнодушно бросил:
- Впервые вижу. Хотя вещица любопытная и камень не плох.
- Сейчас, прямо здесь, открыто, ни от кого не скрываясь мы снимем слепок с этого перстня. И если мы обнаружим отпечаток ауры Монтреза, его вина будет считаться доказанной и он взойдет на костер, во славу Высокого Неба. Суд Храма беспристрастен. Поэтому слепок снимет не один из наших братьев, а жрец местного храма.
Его Святость посторонился. И на помост ступил молодой служитель-маг. Тот самый, который настраивал для Кавенди почтовое зеркало.
Он очень изменился, казалось, с последней встрече жрец постарел лет на пятнадцать. Кожа посерела, под глазами залегли круги. Прямые плечи согнулись, словно служитель нес на себе невидимую глазу тяжесть.
- Лесгри, - сказал герцог, увидев его.
- Мой маршал... - и, одними губами - я не смогу им солгать. Я под благословением.
Эшери послал бывшему командиру ободряющую улыбку:
- "Говорите правду, даже если смерть вам грозит..."
Глава 30. Лора сходит с ума
Дверной молоток, кажется, был готов отвязаться и убежать куда глаза глядят, лучше всего, конечно, в темный лес... и ничего, что последний темный лес в окрестностях Монтреза рос этак пару эпох назад.
Не прошло и трех клепсидр с одного визита, а на крыльце уже снова топтался кто-то очень настойчивый. И - если верить милорду, безопасный. Четыре человека из его личной гвардии охраняли дом Керро со вчерашнего дня.
Трогательно... Если забыть о том, что эти преданные охранники были преданы не Виктору, и даже не Лоре, а только и исключительно самому Монтрезу и получили два приказа: охранять и сторожить.
На площадь не пускали. Виктор и сам не рвался, Янек хорошо держал себя в руках. Пепельноволосый командир сказал, что ничего страшного не происходит, все идет по плану и в нужном направлении - и был очень убедителен. Шулер ему почти поверил. Почти, потому, что как и местный повелитель, до конца не верил никому. Но был готов попробовать...
А вот Лора сходила с ума. По комнате она не металась, нюхательные соли спокойно лежали в шкатулке с голубой рыбкой на крышке - Лора их никогда, или почти никогда не подвешивала к поясу, нервы у сестренки были что надо. Но, похоже, и они сдали.
Женщина сидела у окна с неестественно прямой спиной и каким-то дурацким вязанием на коленях, но Янек не заметил, чтобы на нем прибавилась хотя бы пара петель. И крючок не двигался.
Пожалуй, навязчивые гости были благом...
Янек понял, что ошибся, как только гость оказался на пороге комнаты. Это был тот самый хозяин чайной лавки. Который обидел Лору, назвал ее воровкой и отказался продать кулек чая. Сама сестра была слишком горда, чтобы жаловаться на такие пустяки, но князь Дамиан сдал торговца с потрохами.
Зачем он пришел? За плюхами? Так это запросто и даже бесплатно. И без предварительного заказа.
Янек уже встал, чтобы взять одной рукой поганца за шкирку, другой за ремень штанов, отвисших на заднице и на пинках вынести из дома, когда торговец низко поклонился.
- Прощения просим, - вымолвил он.
- Не подаем, - отрезал шулер.
Торговец попятился и выпалил, как из стреломета.
- Господин Керро, милый вы мой, госпожа Мартени, красавица небесная - демоны попутали, не при чем я вообще. Он ведь такие - лезут в голову и путают, путают. Оглянуться не успеешь - а уже таких глупостей наделал, что в пору идти топиться, а только как подумаешь - вдруг и это глупость, которую демоны нашептали - а ты возьмешь и утопишься. А потом ведь назад не вынырнешь, если только вытащат. А куда меня, если вытащат? Только на кладбище. Оно, может, и ничего на кладбище-то, тихо, красиво, благостно. Дамы с цветами гуляют, птицы поют... Только там ведь и без меня народу хватает, на кладбище-то. А вот тианской смесью кроме меня тут никто не торгует, я эксклюзивный поставщик, по именному указу Его Светлости. Я - и моя семья. А указ еще на тридцать лет. Так что на кладбище от меня никакого прока не будет, ни вам, господин Керро, ни вам, госпожа Мартени. Ни Его Светлости. Ни демонам, если уж на то пошло - какой им толк с покойника, да еще и утопленника? Я думаю - никакого, а вы?
Янек затряс головой, словно ему в ухо попала вода.
- Помолчите, а, - попросил он, - я понял только два слова...
- Тианская смесь, - с готовностью закивал торговец, - все правильно. Кухарке вашей отдал, она на кухню отнесла. Большую жестяную банку, самой лучшей, все как госпожа любит. Я же помню, вам нравится с тонкими апельсиновыми корочками, вручную наломанными.
Лора, наконец, отвлеклась от тяжелых мыслей.
- Я не посылала за чаем, - сказала она. Спокойно сказала. Уже одно это внушало нешуточную тревогу. Обид сестра не прощала, и в другое время торговец бы пожалел не только о том, что обидел девушку, но и о том, что открыл чайную лавку, получил патент на изготовление тианской смеси, слегка разбогател на этом... и, вообще, родился на свет и не умер во младенчестве. Лора это умела.
- Госпожа Мартени, - торговец, похоже, считал себя бессмертным или, по крайней мере, неуязвимым. Он сделал несколько шагов прямо к Лоре. - Плюньте мне на язык!
- Что? - опешила Лора.
- Дурак, потому что, - охотно признался торговец, - наслушался еще больших дураков. Обидел вас, вашего уважаемого отца. Отказал от дома...
- От лавки, - поправил Янек. Ему вдруг стало интересно, с чего бы этот спектакль для одного актера.
- Все правильно, господин Керро, от лавки. Прощения просим. Банка лучшего чая и шкатулка со специями - подарок от меня, платить за него не нужно. И - милости просим в лавку в любое время. Нужно будет - среди ночи открою. Видят Святые Древние - со смертного ложа встану, чтобы обслужить прекрасную возлюбленную милорда!
- Вон, - ледяным тоном сказала Лора. - Вместе с подарками. Я лучше крысиных хвостов заварю. И выпью. Вместе с милордом.
- Ох, госпожа Мартени, краса этой бухты и всего побережья, - покачал головой торговец, ничуть не оскорбленный ни тоном, ни распоряжением Лоры, - только бы милорда оправдали! Я и сам тогда крысиных хвостов выпью, видят Святые Древние, заварю и выпью. Стошнит, конечно, но разве это горе? Пусть бы хоть через день тошнило... только бы не вспыхнул на площади костер.
- Костер? - встрепенулась девушка.
- А вы и не знаете ничего? Он не сказал? Ох, благородное сердце, настоящий сеньор - всех бережет, кроме себя. Жрец из самого Аверсума прибыл, зеркалом. С целой толпой расследователей. На площади еще вчера столб установили и сухие дрова подвезли. А для чего столб и дрова, если не для костра?
- Но разве главу рода судит не Император? - удивилась Лора.
- За светские преступления, - хмуро пояснил Янек, - за хулу на Храм и принца могут взять в оборот. Хотя Сай, конечно, рискует.
Вязание съехало на пол, крючок упал и петля соскользнула, безнадежно уродуя сложный узор.
- Его могут сжечь? - угрожающе тихо спросила Лора, - это правда?
- Любого из нас могут, госпожа Мартени. Храм же, благослови его Небо, чтобы стоял сто лет, только лучше где-нибудь подальше отсюда. Я вам так скажу: все беды во-первых, от демонов. А во-вторых, от жрецов. Только вы ничего не слышали, а я молчал, как снулая рыба. Так я пойду? Подарки на кухне, приятного вечера. И заходите, госпожа Мартени. Вместе с милордом заходите, дай ему Небо сегодня в живых остаться...
Торговец вылетел из гостиной, задом - но очень проворно, сказывался большой опыт.
Лора стремительно подошла к брату, схватила его за обе руки, заглянула в глаза.
- Я должна быть там, помоги!
Янек покачал головой:
- Милорд сказал - сидеть дома, ждать гонца и ни о чем не беспокоиться. У него все под контролем.
- О чем ты говоришь? - разозлилась Лора, - он же маг. А там - жрецы. Против них он бессилен, его магия связана. А без нее он просто человек, самый обычный. Уязвимый.