- А чем ему поможешь ты?
- Мою силу благословением не связать.
- Сколько той силы, Лора? Ведьма тебя даже учить отказалась, сказала - крохи. Лучше не трогать, чтобы не надорваться. Сиди дома. У милорда много друзей...
- Янек! - Лора сжала его запястья с такой силой, что они чуть не хрустнули. - Я не могу. С ума сойду. Если тебе нужна вменяемая сестра, помоги мне выйти из дома. Ты же можешь, я знаю. Ты все можешь!
Демоны Бездны, где можно спрятаться от отчаянных глаз влюбленной женщины, может быть у вас? Дадите убежище, век за вас Небо молить буду... Храм построю. Или это перебор?
- Почему у меня ощущение, что я делаю просто грандиозную глупость? - пробормотал Янек. - Переодевайся. В мужской костюм.
Снять слепок ауры с предмета не такое уж простое дело. Далеко не всякий целитель справится, даже со специализацией "судебная медицина". А стихийник, скорее всего, даже не возьмется... Но огненные стоят особняком. Не зря же ауру называют огнем души. Сродство стихий - вот как это называется. И любому огневику все манипуляции с огнем даются так же просто и естественно, как дыхание. А уж что там за огонь - дело пятнадцатое.
Знатоки говорили, что пресловутое "пламя вдохновения" - из той же компании, поэтому Монтрез свои знаменитые сонеты, рондо и эпиграммы словно выдыхал, без всяких "творческих мук". Как дракон - пламя. Родная стихия, чему тут удивляться?
Жрец-маг сложил руку особым жестом, похожим на обычную "лодочку", но только похожим. Секрет был в большом пальце, согнутом особым образом. Над шкатулкой развернулась многоцветная радуга, небольшая но изумительно красивая.
Секретарь схватил перо и принялся тщательно записывать величину радуги, ширину полосок, их порядок и странное многоцветье... обычно, полосок у радуги не так много, максимум четыре-пять.
- Удивительно... Монтрез огневик, а здесь, в основном, сродство к воде и ментал. А еще, немного, ведьмина кровь, впрочем, последнее как раз понятно - его мать ведьма.
- Но откуда столько бирюзового. Это цвет чистого разума...
- И выдержки. Огромной выдержки. Маршал отличается нечеловеческим терпением, об этом все знают.
- Тогда объясни мне ширину светло-зеленой полоски? Это же безмятежность высших ступеней, я ничего не путаю?
- Рядом со страстью, настолько, что, практически, смешалась с ней, породив новый цвет. Уже много лет не видел такой красивой и необычной радуги.
Его Святость старался не слушать переговоры своей свиты. Процесс дознания его не интересовал, Саю был нужен результат.
- Записали? - нетерпеливо спросил он, - Отлично, не прошло и месяца. Монтрез, протяните левую руку, чтобы мы могли сличить отпечатки.
Лесгри сложил свою лодочку над простертой ладонью... И, единственный, сообразив, что сейчас произойдет, успел крепко зажмурить глаза.
Ослепительный солнечный шар полыхнул протуберанцами на половину площади, передние ряды торопливо последовали примеру умного жреца, зажмурились и, для верности, закрыли глаза ладонями. Ясный белый огонь, в котором не было даже намека на какие-то другие цвета и оттенки - огромный и горячий. Горячий - а ведь много веков считалось, что внутренний огонь не обжигает.
- Э-э... - протянул знаток радуг из свиты Сая, - понятно теперь, почему маршал стоит голым на ветру и не мерзнет.
Его Святость развернулся к столу, одновременно пытаясь проморгаться, удержать слезы, брызнувшие из обожженных глаз и немедленно выяснить, чья это дурацкая выходка.
- Зарисовали? Вы зарисовали слепок?!
Саю торопливо и не слишком вежливо сунули в протянутую руку лист бумаги. Дорогой бумаги, девственно чистой и совершенно белой.
- Вот так оно и выглядело. В точности.
Секретарь инстинктивно подался назад, а любитель радуг разгладил складки на облачении, обвел взглядом площадь:
- Понятия не имею, о чем мы здесь рассуждаем, но одно ясно всем, кто не слеп. И у кого Темные Боги не отняли способность различать цвета - маршал никогда, ни единого мгновения не держал в руках этого кольца. Он вообще не прикасался к нему. Готов ручаться своим именем.
Глава 31. В которой костер загорается
Янек прислонился спиной к дверному косяку. Немного подумал - и съехал по нему вниз, основательно усевшись на пол. Лора не стала пенять брату за нарушение устоев. Она видела такое уже не раз и понимала, что сейчас все гораздо серьезнее, чем удрать от строгого надзора старой няньки или гувернера. Сейчас Янек готовится прыгнуть выше головы...
- Они сильные люди, - кивнул он, отвечая на невысказанные мысли, - и привыкли исполнять приказы.
- Но с таким, как ты, никто из них еще не сталкивался, - улыбнулась Лора. Это была лесть, но, одновременно - и правда. Неотразимое сочетание. Янек невольно улыбнулся в ответ. Он знал себе цену и знал, что она высока. Но то, что сестренка тоже ее знает - было демонски приятно.
- Будет трудно, - сказал он. Откинул голову. Прикрыл глаза, вслушиваясь в мир, который никогда не молчал. Другое дело, что охотников слышать его во все времена было не так чтобы много. Сильные стихийники, вроде милорда, приказывали - и мир подчинялся. У него просто не оставалось другого выхода. Ведьмы просили - и мир не мог отказать. Кто откажет любимой дочери?
Янеку не досталось сильного дара. Его, как и Лору когда-то, отказались брать в ученики. Старый маг сказал - нечего развивать... Отец тогда здорово расстроился. А Янек - ни капли. Он уже знал, что его дар - в другом. Не приказывать миру, не гнуть его под себя, не повелевать. А слушать... Очень внимательно слушать и угадывать малейшие изменения в мире. И чуть-чуть, слегка, почти незаметно - поворачивать их так, чтобы в конце концов события сложились в нужный узор. В нужный ему узор. В таком деле большая сила была, скорее, помехой. Если у тебя в груди ураган - попробуй дунь на птичье перышко так, чтобы оно сдвинулось на полпальца, не больше.
Янек догадывался, что может едва ли не больше, чем самый сильный стихийник, просто по-другому. По-своему. У его странного таланта была масса ограничений. Например, он ничего не мог сделать мгновенно - мир это большое и тяжелое колесо и оно поворачивается медленно. Но ничего невозможного для него нет. Вообще ничего, здесь сестра была совершенно права.
Шулер настроился, всем телом ощутив мир вокруг себя. На мгновение он стал этим миром, полностью стирая границы между ним и своим телом. Стал новым и гордым домом с островерхой крышей, свысока взирающем на своих, более приземленных соседей. Лохматыми кустами акации у порога. Дорожкой, ведущей к задней калитке. И - сразу всеми четырьмя стражами: настороженными, внимательными. Готовыми выполнить приказ милорда.
Мелодия, которая родилась на его губах, была проста, как свист ночной птицы под окнами. Даже еще проще: пара нот, которые чередовались с паузами, длинными и короткими. Но она звучала в резонансе с миром. А мир в это время хотел покоя. Наступала зима - время долгого сна. Захоти Янек перебудить полквартала - пришлось бы попотеть, и не факт, что получилось бы. А вот помочь уснуть - запросто. Ну, не уснуть, конечно - задремать. Не слишком крепко и ненадолго. Милорд подобрал себе в свиту сильных людей, способных скинуть даже наваждение, подкрепленное волей мира - если оно противоречит прямому приказу сеньора.
- Пойдем, - шепнул Янек. - Только очень тихо. Осторожно. Почти не дыша. А потом побежим быстро-быстро и огородами. Потому что долго они не проспят.
Лора кивнула. Она уже закончила с переодеванием, закрутила волосы и спрятала под капюшон короткого плаща, не слишком годного для дождливой и ветреной погоды, но зато не мешающего бегать и лазить через заборы.
Она ничего не ответила, только кивнула. Янек машинально посмотрел на ноги сестры - мягкие кожаные сапоги, в которых шаг становится "кошачьим". Умничка.
- Все будет хорошо, - беззвучно, только губами сказал он, легко улыбнулся и потянул на себя дверь, тем особым движением, которое начисто исключает для дверей, окон, ставней и калиток возможность "спеть", перебудив всех в округе.
Это было уже не колдовство, а обычное умение, навык, отточенный чересчур интересной жизнью профессионального игрока и мошенника. Как оказалось - самый нужный.
Брат и сестра покинули дом, как две легкие тени, не потревожив даже веточки лохматой акации. Правда, одну тень немного пошатывало от усталости. Но это не помешало ей утечь из-под надзора людей Монтреза тихо. Кто, вообще, способен удержать тень?
- Кавенди Алье, эмиссар Его Императорского Величества.
- Да, Ваша Святость.
- Вы прибыли в Монтрез с целью - провести имперский аудит и установить, насколько хорошо молодой герцог справляется с бременем власти над своими наследными землями?
- Да, Ваша Святость.
Кавенди стоял на помосте, лицом к судьям, затылком к герцогу. Заложив руки за спину и высоко вздернув подбородок. Его голос звучал твердо.
- И вы утверждаете, что встреча Монтреза с тронутым порчей Дамианом была?
- Да, Ваша Святость. И в ходе встречи был подписан документ... К сожалению, я так и не смог его найти.
- Но вы готовы поклясться, что этот документ был?
- Да, Ваша Святость. Если надо - на святых символах или на крови, по выбору суда.
- Готовы ли вы повторить свои слова на амулете истины?
- Да, Ваша Святость. Готов. В любое время.
- Ваш вердикт, как эмиссара императора?
Толстяк впервые смутился. Даже слегка закашлялся.
- Вердикта пока нет...
- Но вы объявили протекторат и имперское расследование, - Сай испытующе посмотрел на Кавенди, - у вас были серьезные основания.
- Да, Ваша Святость, - с облегчением повторил тот.
- И вы готовы дать любую клятву, что встреча была. И соглашение тоже было...
- Руку на огонь положу.
- Вопросов больше нет, - Сай кивнул, отпуская эмиссара, и тот спустился с помоста. Проходя мимо Эшери, он невольно бросил взгляд на молодого правителя. И чуть не споткнулся.