Кавенди полз почти на животе, прижимаясь к холодному и мокрому камню: испачкался и изодрал хороший плащ, устал и вспотел... А вот сейчас, под принизывающим ветром, его начинал донимать холод. И боль в потянутом плече.
Зачем его сюда понесло? Главное - винить-то некого, сам напросился. Монтрез сказал, что идет "прогуляться, чтобы лучше спалось".
- Я с вами, - безапелляционно заявил Кавенди, - имперское расследование еще не завершено. Я не вынес вердикт.
- Вы уверены, что выдержите? - с сомнением спросил Монтрез.
- Вечернюю прогулку? - хмыкнул эмиссар, - вы меня совсем за старую развалину держите? Так, уверяю вас, ошибаетесь.
Кто же знал, что под "вечерней прогулкой для лучшего сна" герцог подразумевает шееломательную экспедицию на самую высокую скалу в обозримом пространстве? Самое обидное, что Монтрез вроде бы и не устал ничуть: дышал ровно, движения были скупыми и точными, руки не дрожали. Волосы потемнели и слиплись, упав на высокий лоб - но кто знает, от пота или просто от влажного воздуха.
Не далее, как большую клепсидру назад, перед ужином, Кавенди имел сомнительное счастье наблюдать "самую обычную" вечернюю тренировку с оружием... и, кажется, кое-что для себя понял. Глядя на самого Монтреза и парней из его отряда, толстяк про себя отсчитывал сначала мгновения, потом - деления, потом - клепсидры... К исходу второй шпаги двигались все так же стремительно. Неизвестно откуда возникали даги, стилеты и подлые "рыбки" - в этой компании их почему-то считали вполне конвенционным оружием. С едва слышным хлопком разворачивались и сворачивались щиты. Толстяк бросил считать время по солнцу и просто смотрел. Нет, был и он когда-то молод и тоже не дурак подраться в охотку, но тут было другое. Не попытка осмысленно занять время между попойкой и борделем.
Это была работа. Тяжелая, до мышц, ноющих от напряжения на пределе возможного - и чуть-чуть дальше, за ним. Работа, ради которой в замке варили специальный бальзам - от ушибов и растяжений. На тренировки гвардейских полков это походило мало, там и четвертью таких нагрузок не пахло. А обычная жизнь "золотой молодежи" и рядом не лежала.
Больше всего это напоминало лагерь наемников, где крутили мечами и саблями, бегали по полосе препятствий и "до звездочек в глазах" складывали силу по векторам воины, которые рисковали жизнью за наличные. И изо всех сил старались снизить степень риска с помощью ежедневных тренировок.
Он искал сначала магию, потом мошеннические схемы, потом недооцененные активы... А "Благодать богов", сошедшая на самую нищую провинцию, объяснялась куда как проще. Молодой сеньор сам выламывался, как пахарь - и остальные вокруг, невольно, тянулись за ним, изо всех сил стараясь не разочаровать своего золотоволосого кумира и друга. Герцогство поднималось не золотом, не магией и не кровью. Оно поднималось соленым потом, падающим со всех спин, в том числе и самых знатных... и грозило в самом ближайшем будущем встать вровень с Аверсумом.
Была ли в этом опасность для трона? Кавенди заглянул в себя и был вынужден признаться: такие вещи куда опаснее заговоров. Заговорщиков можно повесить - и жить спокойно. Но что делать с идеей, которая пустила корни и вот-вот должна была принести плоды? Тем более, когда она так проста: "Делай чуть больше, чем можешь - и весь мир ляжет к твоим ногам".
Толстяк так задумался, что не услышал вопроса. Вскинул голову.
- Так вы убедились, что к афере с фальшивыми эрами Замок никаким боком не причастен? - терпеливо повторил Монтрез.
- Согласитесь, это было логично, - огрызнулся Кавенди, - и еще этот моряк объявился так близко от замка. И так чертовски неудачно свернул себе шею - даже не допросить!
- Так это вы его?..
- Случайно, - отмахнулся Кавенди, - он просто напугался в темноте и побежал. Мне он был нужен живым и в разуме. Но - признаю, вашей руки не было. А вот Керро...
- Керро, - согласно кивнул Монтрез. - Попытка захвата власти. Бескровная. С опорой на крестьян и купечество. В провинции, где половина населения - пираты, и большинство из них без патента. Умный он, конечно, мужик... но дурак редкостный. Естественно, Гриф и компания его взяли за жабры и потребовали долю. Я бы удивился, если бы этого не случилось. Самое смешное, что их встреча была неизбежной - как вывозить товары, если не по морю? Виктор решил, что посулит процент от прибыли - и пираты немедленно заделаются честными перевозчиками. А Гриф подумал иначе: зачем честно трудится за процент от прибыли, если можно пощекотать ребра ножиком и взять все себе. А Виктору - петлю на шею и к крабам на званый ужин в качестве парадного блюда.
- Интересно, почему местные пираты Вашей Светлости до сих пор ничего ничем не пощекотали, а? Ведь могли бы...
- Интересно, почему их лоханки до сих пор мирно качаются в гавани, а не горят как свечки, - в тон ему ответил герцог, - а ведь могли бы, а? Я умею две вещи. Только две, но вот как раз их я умею превосходно: жечь и договариваться. Одной было бы недостаточно. А две держат мир в гавани прочнее любого каната.
- Жечь и договариваться, - качая головой, повторил Кавенди. - Так, значит, казну Дамиана, вместе со мной воевал молодой Керро? В вашей личине? А вы это время...
- Чуть раньше, - добродушно поправил герцог, - провел разведку. С его физиономией. Мою собственную персону Гриф ни за что не пустил бы на борт "Дельфина", нашел бы сто предлогов. От "у нас не мыто" до чумы и бунта. Нужно же было как-то туда попасть? А тут сами и пригласили, и подвезли. Правда, отпускать не собирались, но это детали, в данном случае - не существенные.
- Но перстень Янек оставил на столе для вас...
- Да если б я взял голой рукой перстень Дамиана, отец меня проклял бы из могилы, - фыркнул Эшери, - он был отличным отцом, облака ему под ноги. И к воспитанию подходил серьезно. На заднице у меня такие отметины... показывать не буду, но можете поверить на слово, зрелище для стойких.
- Маркизов тоже порют? - удивился Кавенди, - никогда не предполагал. Думал, у вас специальные мальчики для порки и все такое...
- Это была любовь, - с ностальгией вздохнул Монтрез.
Бывает, за нежной улыбкой
скрывается волчий оскал.
И тот, кто не делал ошибки,
тот вовсе любви не искал.
Прекрасный цветок ароматом
удушит вернее петли,
А в каждом горбатом, лохматом, помятом,
испитом, избитом и даже рогатом
запрятаны лики любви...
- Экспромт? - поинтересовался Кавенди, кутаясь в шерстяной плащ. - Вам точно не холодно?
- Я не мерзну. И - да, простите. Экспромт.
- Разрешите продолжить?
- Было бы любопытно...
- Узнать их бывает так сложно,
Как берег увидеть в туман.
Но если узнаешь - бери осторожно.
Любовь вероломна, любовь ненадежна
В ней тоже таится обман.
Каков же совет капитану,
Попавшему в море в туман? - эмиссар с вызовом посмотрел на герцога.
- Поверишь - и будешь обманут, - улыбнулся тот. Поймал ответную улыбку - и неожиданно закончил:
- Не верь - и обманешься сам. Да, Кавенди, именно так устроен мир, нравится вам это - или нет. И, просто, чтобы вы знали - мне понравилось, как вы провернули здесь разведку боем, пытаясь вывести меня на чистую воду и вскрыть все "грязные тайны" проклятого герцога. Притащить сюда Его Святость, первожреца Сая с гвардейцами, сдать ему перстень Дамиана, просто чтобы посмотреть, как я буду выкручиваться и "зарисовать" все возможности, которыми я располагаю... Бездна меня прибери - это было очень сильно. Мои поздравления, господин эмиссар. Вы хитры, как змей. И так же опасны.
Толстяк вдруг сообразил, что они стоят на узенькой площадке над пропастью, высотой больше тридцати футов... а, пожалуй, что и все сорок, а внизу бьется о камни прибой, рассыпая пену и брызги. И караулят добычу всеядные рыбы и крабы.
Одно движение... Даже не рукой, воздушной ладошкой и - упс! Несчастный случай с императорским эмиссаром. Пошел прогуляться перед сном и случайно утонул в море, какая незадача! Вот в том, что Монтрез и захочет, и посмеет, и успеет - и даже сможет отмотаться перед расследователями, Кавенди ни на мгновение не усомнился.
- Вы ведь очень умны. И отлично понимаете, что с таким багажом опасных знаний я вас из Монтреза отпустить не могу. Это настолько неосторожно, что даже не обсуждалось, - подтвердил герцог.
Страх подступил к горлу, липкий и противный, как смола.
- Но ведь вы же верны императору, - тихо проговорил он. Голос почти потерялся в шуме волн. Но маршал услышал.
- Верен, да. К сожалению, это не работает в обе стороны. Я не могу взять у Его Величества клятву верности на крови. А за мной - моя земля и мои люди. Я отвечаю за них. Приходится держать лишний нож в поясе. **** Так что - выбор у вас простой. Либо вы, прямо сейчас, срочно учитесь летать, как альбатрос... Либо бокал одного симпатичного зелья. Даже совсем не горького.
- Яд?
Эшери весело поморщился:
- Фу! С вашим умом изрекать такие пошлости? Нет, просто снотворное и легкий релаксант. Он поможет вам как следует расслабиться, пока мой менталист поработает с вами и поставит блоки на все, что не следует знать посторонним.
- Другими словами, либо я храню ваш секрет, либо - все равно храню. Мне это совсем не нравится.
- Есть еще один выход. Личная вассальная клятва. Мне. Я не дрессирую гадюк, но вы меня просто очаровали. Отказаться от человека с такими восхитительно размытыми представлениями о дозволенном и недозволенном - выше моих сил.
- Ваша светлость, вы меня... вербуете? - дошло до Кавенди.
- Иначе нельзя, - Эшери развел руками и подарил эмиссару обезоруживающую улыбку.
Небо рушилось на землю. И вовсе не в метафорическом смысле. Похоже, ветер крепчал. Он рванул плащ с плеч Кавенди, и чуть не сбросил со скалы его самого. Счастье, что Монтрез оказался быстрее. Он сделал всего один длинный, скользящий шаг и встал между толстяком и смертью от удара о камни. С тихим шорохом развернулся щит.