Та-ак. Это какая-то крутая тётка. Даже покруче мамаши Насти будет.
— Мне всё ещё тяжело. — Почему это не игра, а? Сейчас бы над ней выскочил ник, и я бы знал, с кем имею дело. — Но уверенно иду на поправку.
— Да, вижу, что к тебе ещё не вернулось здоровье полностью. — Её глаза буравили меня, как два геологических бура, способных развалить огромный астероид за несколько часов. — Иначе бы ты никогда не отпустил свою любимицу. Видела её в расстроенных чувствах.
— В другой раз. — Ясно теперь, что настоящий Григорий в свои приезды сразу тащил ту богатую на вторичные половые признаки служанку в постель, а в этот раз он две недели «болел», а потом отказал бедной девушке.
Только не надо давить мне на жалость, не поверю, что она это из-за большой любви так страдает. Наверняка дело организовано на платной основе. С жирным никто по любви не ляжет, всем красавчиков подавай.
— Она же на приданое собирает, хочет за помощника повара выйти, а ты её прогнал. — Тут же подтвердились мои мысли. Тётка покачала головой, словно в осуждении, только вот глаза у неё так и остались буравчиками. — Сказал бы сразу, что надоела, я бы другую прислала. Настю видел?
— Да. — Машинально ответил я, после чего чуть не прикусил язык. Вспомнилось, что сама Анастасия просила Кирилла «познакомить её с сыном графа Родина». Получается, они не знакомы? А её мать почему-то живёт в доме, в котором Григорий регулярно валяет служанок. Странно как-то. Чувствуется привкус интриг, в которых эти люди варяться всю жизнь. Надо бы откреститься от участия, а то быстро расколют.
— Как там она? — Женщина бесстрастно продолжала свой допрос, замаскированный под милую беседу давно не видавшихся родственников. — Одумалась?
— Раскаивается. — Кивнул я. — Хочет вернуться в столицу.
— Ну, это ты со своим отцом решай. — Отмахнулась женщина. — Мой брат ей уже неоднократно говорил, что её судьбу будет решать или Велимир, или ты. — Чуть-чуть приоткрылось, кто она такая. Сестра главы, значит. — Ты мне сам сказал, что твой отец отказался. Надеюсь, ты ничего не успел пообещать?
— Нет, ничего. — Решительно помотал головой. — Мы мельком виделись, даже поговорить толком не успели. — Начал выпутываться я из ситуации.
— Ну, познакомились, того ей достаточно. Стефания-то за неё хлопочет, но Велислав ничего слушать не хочет.
В ответ только пожал плечами неопределённо.
Так, Велислав — дядя Насти. Стефания — её мать. Получается, это сидит вторая сестра главы рода Зиминых — Татьяна Мироновна Трегубова, в девичестве Зимина. Точнее, не вторая, а первая, старшая же. Муж у неё умер, от чего, не было написано, сын погиб, на дуэли вроде бы. Татьяна по старшинству в наследстве идёт второй после наследника брата, хотя у того детей несколько.
Стефания после неё, как запятнавшая себя рождением дочери вне брака. Если бы Анастасия не пробудилась, Стефанию точно бы обратно не приняли, а Анастасия бы никогда не попала в списки наследования, которые дают наследный титул.
Стефания забеременела без брака, вот её и отослали из столицы, но из семьи не попёрли. Так, удалили позор с глаз долой. Потом она вернулась, чтобы представить пробуждённую дочь местному аристократическому свету. Но Настенька замуж не спешила, а потом и вовсе что-то учудила такое, что её сослали в Новгород, пообещав лишить наследства, если не одумается. Её мамочка осталась, чтобы попытаться вымолить прощения для родной кровиночки.
Надо же, как я много запомнил после всего одной ночи чтения родословной графа Родина. Правда, мне обещали ещё в десять раз больше информации подкинуть, но я вовремя слинял в плен к полякам.
— Ты же помнишь, что доля Стефании не должна уйти из семьи? — Сестра местного главы рода начала давить на меня взглядом. — Сестра после высылки дочери в вашу глухую провинцию (это Великий Новгород у неё глухая провинция?), отписала всё ей, а там серьёзная доля в производстве компонентов для электронного блока управления скафа. Последняя модель очень понравилась генералу Синебородову, он собирался посоветовать императору разместить большой военный заказ на наших заводах. Мы не можем допустить, чтобы в производственную цепочку вклинился посторонний род.
Шпарит, как по написанному.
Как обычно, «всё из-за бабок». Наплевать им всем на судьбу бедной девочки Насти, их интересует её наследство, которое рискует уплыть на сторону, если девочку простить или хорошенько не прижать. Граф Родин отказался в этом участвовать, а вот сыночка пока что родня уговаривает.
А жирдяй-то продуманный чел, оказывается. Маринует бедную Настю, ждёт, пока она до ручки не дойдёт в своём стремлении вернуться в столицу. А она уже дошла, раз спит с «козлом» Кириллом, чтобы только познакомиться с сыном графа. И я этому поспособствовал. Она срочно хочет замуж, чтобы освободится от одного «господина».
— Я должен уговорить её выйти замуж за кого-то из нашего рода? — Осторожно закинул удочки на тему, чего эта тётка хочет от меня. В смысле, от сына графа Родина.
— Нет же! — Возмутилась она. — Ну почему ты так плохо всё запоминаешь? Дочь Стефании и так родилась от двоюродного брата, твоего отца. Следующее поколение от связи с родственниками точно будет ущербным!
Оп-па на!
Вот это поворот. Граф-то наш, оказывается, папашка Настеньки. А жирдяй, которого я сейчас изображаю — родной братик по отцу. И ведь даже не знаком с ней почему-то. Да-а, не свезло ему, родному брату она точно не даст, не дура же она, в самом деле. Если она в курсе этой родственной связи, конечно.
Так вот почему глава рода Зиминых отдал им на откуп решение по девушке. Чего тогда граф не хочет видеться со своей кровиночкой, третирует её по-всякому? Нехороший он человек. Редиска! Кстати, а сколько лет графу, если Насте двадцать семь? Что-то он молодо выглядит.
— Так чего делать-то? — Совсем запутался я.
— Я же тебе объясняла. Ты должен сделать так, чтобы она залезла к тебе в долги. — Монотонно, словно вбивая в голову тупому первокласснику решение домашней задачи, начала она мне объяснять. — Потом подключатся мои люди, которые оформят её долю, как обременённую залогом. По закону, средства и ценные бумаги, находящиеся под залогом, не могут быть использованы в качестве приданого.
— Зачем ей может понадобиться столько денег, что ей придётся у меня занимать? — Совершенно искренне удивился я. — Да и у меня самого тоже с деньгами не очень.
— Ты успел потратить все полтора миллиона, которые я тебе дала? — Искренне удивилась Татьяна Мироновна. Было необычно видеть, как она потеряла свою невозмутимую уверенность. — Когда ты успел?
— Ну, вот… — Развёл я руками, надеясь, что не сильно налажал с этим экспромтом. — Оно как-то само.
— Хорошо. — Мутная тётка задумалась, машинально проведя руками по одежде. — Получишь ещё один миллион. Но не раньше, чем через неделю.
Ничего себе у них тут порядки. Миллион туда, полтора сюда. Зато замаячила возможность выполнить программу минимум сразу, а не в течение года.
— Наличными? — Внутренне замер я в предвкушении, но внешне сделал озабоченное лицо. Неужели есть шанс выйти из этой ситуации не просто с хорошей прибылью, а даже больше. Миллион точно спасёт отца русской демократии от тюрьмы и сумы.
— Зачем тебе наличные? — Удивилась двоюродная тётка Григория, сбив мой азарт. — Это же пара сумок денег.
— Не хочу, чтобы можно было отследить, откуда у Анастасии вдруг появились деньги. — Кинул я первую, пришедшую в голову, мысль. Безнал получит настоящий сынок, а мне самому деньги нужны. Ему хватит и прошлого миллиона. — Стефания, если узнает, может помешать нашему плану.
— Верно, об этом я не подумала. — Озаботилась Мироновна. — Ты иногда умеешь думать. Если наличные, то не раньше, чем через месяц. До этого времени с Анастасией больше не встречайся, понял?
— Конечно!
— Хороший мальчик. — Поднялась она, делая вид, что делает это с трудом. — Пойду я, заболтались мы с тобой. — Она поковыляла к двери, хотя заходила в неё полчаса назад очень бодро. — Ты выздоравливай. — Усмехнулась она напоследок. — Не гоже это, если молодой парень не может девке подол задрать. Подумают, что немощный, али по мужикам, потом не отмоешься. Народ нынче злой на язык.
И она вышла из комнаты.
Глава 25
Утром Эльза приехала ни свет, ни заря. В дом её почему-то не пустили, но служанка пришла, меня разбудила. Уже другая, не та, что меня на ужине соблазняла. У этой был размер груди ещё больше, а две верхние пуговицы не застёгнуты. Похоже, «двоюродная тётка» устроила ещё одну проверку моему выздоровлению.
Ответив, что скоро буду, быстро заскочил в душ, старательно закрывая глаза, когда проходил возле зеркала. В ванной их было аж три, и одно из них в полный рост. Вышел, в комнате меня уже ждал столик с завтраком. Новая служанка, даже не та, что меня будила, с готовностью застыла возле него. У этой верх был застёгнут, грудь заметно поменьше, около двушки, зато задница такая, что не обхватить. Точно набирают статистику моих рефлексов.
— Григорий Велимирович, пожалте завтрак. — Поклонилась она мне, показательно не замечая моей наготы, даже взгляда не бросив на мой пах.
Я-то вышел из душа не одетым, не зная, что меня тут «хлебом-солью» встречать будут.
— Чай горячий есть? — Буркнул я, направляясь к кровати. На ней уже успели разложить костюм серого цвета с белой каймой, в котором я признал институтскую форму. Видел образцы на сайте учебного заведения.
Странно, но в этом мире старшие школьники формы не носили, а вот студенты престижных вузов обязаны были носить на учёбе форму учебного заведения. Единой общеимперской формы не существовало, каждый вуз придумывал что-то своё.
— Вы же всегда поутру кофий пьёте? — Удивилась служанка.
Ну вот, снова палюсь на мелочах.
— Врач посоветовал отказаться от кофе и пить только чай. Сказал, что так быстрее похудею. — Я натянул трусы, потом начал облачаться в брюки. Это оказалось нелёгким делом, потому что ширинку я не видел из-за своего пуза, а привычки застёгивать не глядя ещё не имел. — Помоги, чего смотришь! — Она явно сдержала смешок, когда я сказал про похудение от чая, чем вызвала раздражение.