— У меня есть, что сказать старшему роду. — Хмуро заметил Родин и встал. Но к экрану не пошёл. — Все результаты работы предприятия «Эквилиум» за последний период я присылал нашему уважаемому главе. — Граф слегка кивнул главному по тусовке.
— Почему мы потеряли военный контракт по поставкам восстановителей в Германию? — Сурово спросила одна из женщин.
— Контрагенты искали поставщиков тут, в столице. — Претензия графа ничуть не тронула. — Наше предприятие ими даже не рассматривалось.
— Потому, что управление основным пакетом Родины забрали себе. — Грозно заметила незнакомая женщина. — Если бы Зиминым принадлежал хотя бы управляющий пакет в двадцать один процент, то мы бы смогли выходить на участие в торгах за контракт, как члены Правления предприятием.
Вот тут до меня начал доходить смысл мероприятия. О нём тётка рассказывала мне на празднике Новолетия, но тогда я подробности пропустил мимо ушей. За поддержку мне заплатили миллион, пора бы понять, на что я подписываюсь за такую сумму.
— Контракт был международным, его получила одна из высших семей, мы бы в любом случае им проиграли. — Граф был спокоен. Уже понял, его хотят вынудить поступиться какой-то частью предприятия, которым он управляет. От такого он был, мягко говоря, не в восторге.
— Я переговорил с Дёмиными. — Заговорил мужик во главе стола. — Глава рода обещал поспособствовать тому, чтобы в будущих поставках боевых коктейлей военные выбрали нас. Следующий заказ будет на нужны нашей армии.
— Сами коктейли всё равно будут идти из наших лабораторий в Новгороде. Почему им не заключить контракт с семьёй Родиных напрямую? — Изменил своему спокойствию граф Родин. Он горько усмехнулся, а потом обвел взглядом всех присутствующих. — Никто не будет владеть предприятием моей жены, кроме нашей семьи!
— У Вас есть прекрасный наследник. — Наконец подала голос Татьяна Мироновна, сидящая справа от Велислава Зимина. Если место что-то да значит, то она чуть ли не вторая, после главы рода. — Можно передать ему часть акций, а его самого полностью переселить сюда, в столицу. Он всё равно будет тут учиться ещё несколько лет. Поселиться у нас, будет считаться воспитанником семьи Зиминых. Такое оформить дело одного дня.
— Ему придётся подписывать бумаги по заявкам на контракты, а ему ещё нет двадцати одного года. — На меня граф даже не глянул. — Он ещё молод для такой ответственности. Мой сын только на втором курсе Института Управления.
— Когда он, по вашему мнению, будет готов? — Не унималась тётка.
— Думаю, самое малое, через год. Как раз ему исполнится двадцать один, и он будет вправе заниматься управлением. Как сказано в законе. — С лёгким ехидством добавил граф.
— Год мы ждать не можем. — Тут же оживился глава рода. — Война Германии с Францией начнётся вот-вот, энергетики союзникам и нашей армии нужны уже сейчас. Предлагаю всё же передать акции Григорию, но раз до полного управления по закону мы его допустить не можем, назначить опекуна.
— Если опекуном буду я сам, то согласен. — В голосе графа была нахальная ирония.
— Не вижу причин действительно не назначить Вас опекуном вашего сына. — Не принял иронии глава. Он даже не улыбнулся, показывая, что говорит совершенно серьёзно. — Никто не собирается отбирать у Родиных предприятие. Нам принадлежит семь процентов, мы только хотим получить прибыль в создавшихся обстоятельствах, плюс положенный процент, как старшая семья. Тем более, там намечается несколько сопутствующих контрактов на новые управляющие модули скафов. Это уже чистый доход рода Зиминых, которого Вы хотите нас лишить.
Вот теперь граф задумался.
— Я оформлю акции на сына в ближайшее время. — Наконец согласился он с такими условиями.
— Зачем ждать. — Снова заговорила Трегубова. — Мы можем всё оформить прямо сейчас, не выходя из здания. Тем более что Ваш сын тут. — Она показала на меня. — Он может сразу подписать документы принятия доли.
Графу такое предложение не понравилось. Понятно, что я не могу ничего подписывать, я-то не настоящий! Только вот он не мог объяснить причину своего отказа, потому с ответом медлил.
— Я не собираюсь снова собирать представителей всех семей рода только из-за Вас, Велимир Геннадиевич. — Продолжал настаивать глава. — Вы только что согласились передать акции сыну, а сейчас хотите отложить этот вопрос на неопределённое время. Мне это непонятно.
— Я решу это в ближайшие два-три дня. — Заерзал Родин. — Мой сын… — Граф бросил на меня короткий взгляд. — Он совсем недавно болел, у него есть некоторые сложности с ментальным рисунком, которые выправятся за пару дней. Я уже вызвал целителя. Иначе через два дня допуск придётся настраивать ещё раз.
— Мне кажется, что он хочет нас ввести в заблуждение. — Закономерно не поверили графу остальные. На эту тему послышались со всех сторон реплики различной степени ироничности.
— Велимир Геннадиевич, я готова передать свой пакет в семь процентов вашему сыну. — Тётка выдала просто убойный аргумент, который графу парировать не удалось. — Но только, если мы оформим всё именно сегодня. Завтра мы уже планируем разговаривать на тему заключения контракта.
На его месте, я бы подумал, зачем его сыну просто так отдают эти самые семь процентов, про которые говорили, что хотят получить от них прибыль. Но граф почему-то не внял голосу рассудка. Видимо, эти проценты были каким-то камнем преткновения, раз он после этого почти не раздумывал.
— Хорошо, я согласен. — Он снова бросил на меня косой взгляд. — Предлагаю такой вариант: я оформляю отчуждение двадцати одного процента в виде акций на предъявителя, и передаю их сыну лично в руки. Когда болезнь моего сына будет побеждена, он оформит их на своё имя. Это дело двух-трёх дней, как я уже сказал. — Граф сделал паузу, после чего снова заговорил. Его голос звучал всё увереннее. — Есть возражения? Несмотря на то, что некоторые не поверили в болезнь моего сына, я не отказываюсь от своих слов, и готов всё оформить сегодня.
В тишине все присутствующие переглянулись между собой, но желающих возразить не нашлось.
— Пусть будет так. — Вынес вердикт Велислав Зимин. — Вызывать сюда представителя учётной палаты не будем, лучше поедем в Имперский банк и вызовем его туда. Там же оформим ячейку, куда и положим акции до их полного оформления.
— Мой сын сам положит акции. Надо, чтобы никто, кроме него не мог их получить. — Не преминул заметить Родин.
— Конечно. — Глава и не думал спорить. — Всё будет максимально законно.
Дальше пошла суета. Мы поехали в Имперский банк, представитель счётной палаты зафиксировал отчуждение двадцати одного процента от графа Родина, и семи процентов от графини Трегубовой. Глава рода Велислав Зимин дал официальное согласие на сделку. Нам выдали ценные бумаги, которые без всякой торжественности вручили мне в руки.
Так как у меня не было настоящих документов, (сказал, что забыл дома в Новгороде), то ячейку оформили на ключевое слово и каплю моей крови. Почему нельзя было что-то одно — не знаю, но вот такой вариант нам предложили, а граф Родин согласился. Вряд ли у нас с настоящим Григорием настолько одинаковая кровь, но это его проблемы, а не мои.
Мы вышли из здания банка, на улице нас встретила охрана с Иргой.
— Куда теперь? — Устало спросила Эльза, когда уселась за руль. Во время сделок она сидела возле графа, он отказался что-либо оформлять без её присутствия.
Дело шло к вечеру, а мы даже до сих пор не поели. О чем я и заметил вслух. Со мной все согласились.
Но когда мы уже отъехали, у Эльзы зазвонил телефон. Так как она тут же прижалась к обочине и взяла трубку, стало ясно, что дело серьёзное.
— Да? Да. Да. Сейчас. — Она повернулась в нашу сторону и протянула телефон графу. — Это Кирилл. Говорит, что-то срочное.
Разговор графа с Кириллом тоже не отличался информативностью. Через какое-то время граф снова передал трубку Эльзе со словами «послушай это». Та послушала.
— Ирга, слушай приказ. — Эльза убрала телефон и достала медальон, на который я когда-то капал кровью. — Кроме Ивана, ты сегодня защищаешь и графа Родина. Приказ понятен?
— Да. — Кивнула девушка.
— Отлично. — Кивнула менталистка. — Граф, Кирилл сказал, что надо ехать в Новгород. Мы точно туда едем прямо сейчас?
— Да. — Твёрдо и решительно заявил тот. — Завтра утром мне надо успеть сделать много дел, в связи с тем, что часть акций отчуждена в пользу сына. — Ирга удивлённо посмотрела на графа, а я вспомнил, что она всё самое интересное пропустила, сидя с охранниками. — Желательно послезавтра тайком привезти Григория из того места, где он сейчас спрятался.
— Тогда поехали. — Согласилась Эльза. — Как раз по пути ребят отвезем, потом я Вас доставлю в Новгород. Сейчас кину Кириллу сообщение, и поедем.
Эльза, как всегда, ехала спокойно, а вот граф всё больше и больше беспокоился. Мы с Иргой сидели с ним напротив друг друга, так что я хорошо видел, как он постепенно начал нервничать и елозить на месте.
Вот граф достал телефон и посмотрел на экран, затем убрал его. Ещё через пару минут он снова достал аппарат и нажал вызов. Подождал некоторое время, сбросил. Снова вызвал. В этот раз ждал дольше.
— Эльза. — Родин убрал телефон и позвал менталистку.
— Да? — Мы в этот момент остановились на светофоре за какой-то легковушкой.
— Григорий не позвонил в контрольное время, а сейчас не отвечает. Мой сын в опасности.
— А Кирилл? — Занервничала и девушка.
— Он тоже не берёт трубку.
Возникла молчаливая пауза. Легковушка, что стояла перед перекрёстком впереди нас, поехала, Эльза тоже тронулась с места.
— Я думаю…
Что именно она думает, мы так и не услышали. В этот момент какая-то грузовая машина с закрытым кунгом врезалась во впередиидущую легковушку, снеся её с дороги, и заблокировав нам путь. Эльза вжала тормоза, но мы всё равно уткнулись в препятствие. Я сидел спиной к водителю, потому полностью оценил ситуацию только после удара. Может поэтому промолчал, а не высказался на великом и могучем, как та же Эльза.