– Опять природа подстраховалась? Значит… Джей удачный дубликат?
– Именно. Но природа не учла всех нюансов. Вряд ли природа могла допустить вариант, что отцом этому ребёнку станет самый, что ни на есть настоящий хищник.
– Да уж… весело, нечего не сказать. Интересно на что будет похож этот ребёнок.
– На «кого», Кира. Следи за тем, что говоришь.
– Ха. Если бы меня попросили сравнить её матку с каким-нибудь материалом, я бы сравнила её с алмазом. И я не шучу, Гектор. Матка Джей хоть и выглядит как обычная матка обычной женщины, но для плода это настоящая звуконепроницаемая, нерушимая крепость. И каким образом плацента вообще снабжала плод необходимыми для развития микроэлементами и витаминами?.. Да, я понимаю, что Тантум – волшебный город с мифическими единорогами, мутантики бродят в окрестностях, а над планетой зависла какая-то чёрная задница. Но это беременность, Гектор! И я не понимаю, как в жизненных условиях Джей, плод до сих пор остаётся невредимым.
– Тебе и не понять этого. Никому из нас не понять умыслов вселенной. Джей была выбрана на эту роль и она сыграет её до конца. И кто, как не ты, Кира, недавно рассказывал мне, что у нашей Джей есть всего две слабости?
– Чейз и…
– … и дети. Она не пойдёт за Чейзом, когда очнётся. Потому что теперь будет необходима кому-то гораздо больше, чем своему любимому хищнику. Джей справится, уверен. Как только услышит сердцебиение маленького человечка живущего внутри неё.
Эпилог
Пять лет спустя
*Радио-апокалипсис*
*Зомби-волна *
Track # 30
Songs To Your Eyes – «I'll See My Rainbow»
Сообщение: «Для желающего выжить гена, нет ничего важнее потомства и передачи себя через поколения. Это установка любого успешного дубликата. Анна».
***
В Тантуме осень наступила по всем некогда существовавшим законам природы. Ну… теперь мы просто пользуемся этими понятиями, чтобы хоть как-то обозначать поры года. Иногда идут дожди, иногда с севера приходят ветра, а как-то однажды даже снег пошёл, но также быстро и растаял, так что некоторые до сих пор уверены, будто он им померещился.
Природа вообще та ещё сучка, не перестаю ей удивляться. В то время когда за стенами Тантума солнце продолжает нещадно палить, выжигая землю дотла и не давая ни единого шанса какому-нибудь жалкому росточку пробиться сквозь сухую покрытую трещинами землю, у нас тут самый настоящий райский уголок полный зелени и живописных пейзажей. Вот пойди и объясни эту аномалию. Мы словно живём в удивительном волшебном пузыре… Живём. Теперь живём – не пытаемся выжить.
Строительство города вот уже пять лет идёт полным ходом. Дома укрепляются, расстраиваются, на окнах появляются занавески, а у входов затасканные шершавые коврики. Теперь в Тантуме целых две фермы и обширные поля с урожаем. Всё будто само здесь растёт: просто кинь зёрнышко и жди.
Спецотряды регулярно выезжают за периметр и завозят в город то, что может пригодиться в хозяйстве и просто то, что не позволит забыть, кем мы были и что с нами стало. Большим спросом сейчас пользуются книги. Особенно Ронни тащит их к себе целыми стопками и уже несколько месяцев ведёт с руководством переговоры о строительстве библиотеки.
Из Ронни вырос отличный парень, надо сказать. Сейчас ему уже семнадцать и, несмотря на то, что гормональная составляющая его организма до сих пор не стабильна и вспышки гнева иногда дают о себе знать, этот парень совершенно точно нашёл своё место в городе. Он всегда чем-то занят. Всегда при работе. У него даже есть свой строительный отряд, беспрекословно выполняющий все архитектурные замыслы своего прораба. Ронни с головой ушёл в историю древних городов и всё чаще здания построенные под его руководством напоминают нечто в Египетском стиле, или в Римском, а иногда даже в Азиатском.
А ещё у Ронни есть Майя. И смотреть на этих голубков можно либо с восхищением, либо – в моём случае, – с нескрываемым отвращением, потому что каждый раз, когда вижу их, эти двое занимаются лишь тем, что запускают языки во рты друг друга. Вот такая милая парочка.
Насчёт «языков»… Что касается языкового барьера, с этим особых проблем не возникло. Лишь поначалу людям было сложно сосуществовать, с трудом понимая друг друга, но с годами об этой проблеме вообще говорить перестали. Все отлично уживаются. А если и находятся буйные, или у кого-то внезапно появляются преступные наклонности, от них приходится избавляться. Это лишь единичные случаи, потому что каждый знает, что будет, нарушь закон. Так что обычно все исправляются, а если нет, то я не противница высшей меры наказания, если ты её сполна заслужил. Не выпускать же их за ворота, где рафки незамедлительно приберут человека к рукам и повесят на шею почётную медаль нового неуязвимого преступника.
Я не вхожу в состав руководства. Но иногда меня вызывают на советы, когда им якобы моё личное мнение становится интересно. А мнение у меня обычно одно: пока их законы меня устраивают, можно обойтись и без моего мнения.
– Они просто хотят лишний раз напомнить тебе о том, как ты важна для города, Джей, – как-то сказал мне Гектор.
– Передай им от меня благодарность и вот этот средний палец заодно.
Состав руководства – дерьмо, чего скрывать. И если бы Гектор не был их Председателем, скорее всего в моей голове уже бы давно зрел план внутреннего переворота. Устроили бы выборы, или что-то вроде… Политика – не моё, так что хорошо, что у нас есть Гектор. Не так уж он и плох, как оказалось. Пожалуй, из всех кого я знала, могу даже признать его лучшим деятелем Нового мира.
А ещё Гектор никогда не лжёт. И держит своё слово.
Я знаю, что ему пришлось сделать, чтобы спасти Чейза от смертельного наказания, которое должен был получить Хантер. Но Хантер уже своё получил, а участью Чейза стало изгнание.
Чейз думает, что я мертва. И я не знаю, что ещё можно добавить.
Я жила с осознанием его смерти полтора дня и успела побывать в самом пекле ада.
А Чейз вот уже пять лет горит в этом аду.
Не знаю где он и что с ним стало. Разведгруппы выезжающие за периметр ни разу его не видели. Чейз просто исчез. Уверена лишь в одном – он жив, а это главное. Потому что прекрасно знаю то чувство, когда душа покидает тело, оставляя на месте себя кровоточащие раны. Сейчас моя душа на месте. А значит и с Чейзом всё в порядке. Я верю в эту связь. И буду верить до конца. Я не уйду из города, не могу себе позволить. По крайней мере, до тех пор, пока у меня есть та, кто нуждается во мне больше, чем Чейз.
– Сэйен! Я сказала тебе не отходить от Сэма! Сэм! Гадкий мальчишка, какого чёрта ты оставил её на поле?! Посмотри, на кого она похожа! Ты что, ела эту землю?
– Нет, Джей, я искала червей!
– Черви тебе зачем?
– Сэмми сказал, что из них можно сварить суп и накормить дядю Ронни, когда он вернётся со стройки.
– О, да, – я вытерла её грязное лицо платком, оставив чёрные разводы, и принялась выбирать землю из волос, – уверена, Ронни был бы счастлив такому деликатесу.
Не подумайте, не я давала ей имя в свою честь.
Я вообще не видела свою дочь целых пять месяцев с момента, как мне разрезали живот и достали из него липкий голосящий комок. Пять месяцев я была занята тем, то пыталась не сдохнуть. И вот я на ногах. После такого наша Кира теперь верит в Бога.
Это Майя и Ронни дали ей имя в честь той девочки, которой я была однажды. В честь девочки, которая не знала, что такое Конец света и была вполне счастлива со своими родителями.
Теперь у этого имени появилась новая владелица. А всё, что оставалось мне, это согласиться и верить в то, что Сэйен, в отличие от её матери никогда не придётся менять имя.
– Эй, Бронко! Посмотри на Сэма! Твой сын вообще не понимает слова «нельзя», или как?
– Это твоя мелкая его на поля затащила, так что себе задай вопрос о воспитании, Джей.
Я злобно улыбнулась:
– Я передам твои слова Глории. Пусть займётся воспитанием вас обоих.
– Джей, я есть хочу… – Сэйен надувала маленькие полные губки и гладила себя по животу. – И не червяков. Они не вкусные, я попробовала.
В ответ я лишь закатила глаза и вздохнула.
– Родная дочь зовёт её по имени, а она мне тут ещё о воспитании что-то втирает, – загоготал Бронко, схватил своего отпрыска за ухо и потащил за собой. – Чего вопишь? Пойдём-пойдём. Видишь, тётушка Джей не довольна тем, как я тебя воспитываю.
– Ай! Отпусти! Отпусти, блин!
– Сэм! А-ну вернись, засранец!
– У меня дела. Пока, пап!
Я смиренно взглянула в перепачканное лицо Сэйен и с трудом сдержала улыбку при виде её боевого раскраса. Её огромные зелёные глаза обрамлённые длинными и чёрными, как смоль ресницами сверкали и выгляди подкупно-невинно. Перепачканные землёй тёмно-каштановые волосы были так взъерошены, словно она намеренно начёсывала корни, превращая их в колтуны. На гладкой молочной коже как обычно ни грамма румянца и даже не смотря на разводы грязи на лице можно в этом не сомневаться.
Маленькая копия Чейза с нежными чертами лица смотрит на меня и невинно улыбается.
Знаю я эти её приёмчики. Сэйен не было от кого наследовать весь этот миленький антураж сущего ангелочка.
Сэйен – дьяволёнок в человеческом обличии, можете не сомневаться!
Пойти умыть её, что ли.
– Рафки в нейтральной зоне! Рафки в нейтральной зоне!
Раздался звон колокола на внутренней вышке, люди спешили убраться с улиц, отряды бойцов бежали к воротам.
Рафки. Вот же не живётся спокойно гадам!
Мимо промчалось несколько грузовиков, когда я, наконец, вспомнила о чём-то важном.
– Сэйен, быстро иди домой! Сэйен?.. Сэйен!!!
Вот же… девчонка! Опять сбежала! Как вообще её воспитывать, если она постоянно выкидывает нечто подобное?! Один Гектор для неё авторитет! Меня она даже мамой не называет!
Ну ладно, будь я на её месте, тоже не называла бы. Но я всё ещё её мама, а эта девчонка берёт и ускользает куда-то прямо у меня под носом!