Но эта дурочка, с ее запахом дезодоранта и мерзких сплетен… Нет, я не это имел в виду. Все равно что выкручивать лапки жирному хомячку, детскому питомцу.
Сначала Орла тупо пялилась на фото. А потом взвизгнула. Тоненький противный писк, такой издают старые резиновые игрушки.
— Орла, — резко оборвал я, пока она не довела себя до истерики, — это ты повесила в Тайном Месте?
— Нет! Ой, господи, нет, честное слово! Я ничего не знаю про то, что случилось с Крисом. Богом клянусь!
Я поверил. Она держала фотографию на вытянутых руках, отодвинув подальше, как будто та могла ее укусить; вытаращенные глаза метались от меня к Конвей, потом к Хулихен в поисках помощи и поддержки. Нет, это не наш клиент. Божества криминалистов подбросили мне для начала легкий вариант, чтобы запустить процесс как следует.
— Значит, это одна из твоих подружек, — сказал я. — Кто?
— Я не знаю! Я ничего об этом не знаю. Клянусь!
— А кто-нибудь из них высказывал предположения, кто мог это сделать?
— Никогда. Ну, мы все думаем, что это сделал садовник — он вечно пялился на нас и лыбился, гадкий такой, и ваши же его арестовали за наркотики, правда? Но всерьез мы ничего не знаем. Во всяком случае, я. А если остальные знают, то они мне никогда ничего не говорили про это. Их и спросите.
— Спросим, — сказал я. Добро и мягко. С улыбкой. — Не волнуйся. Тебя ни в чем не подозревают.
Орла постепенно успокаивалась. Теперь она с интересом таращилась на фото — ей уже нравилось держать в руках такую серьезную улику. Хотелось уже прогнать ее к чертовой матери. Но я позволил ей получить еще немного удовольствия.
Напомнил себе: те, кто тебе не нравится, очень полезны. Им не удастся надуть тебя так легко, как это сделают те, кто тебе симпатичен.
Над головой Орлы словно зажглась лампочка: ее осенила догадка.
— А может, это вообще не мы. Сразу после нас тут занимались Джулия Харт со своими. Может, это они.
— Думаешь, они знают, что случилось с Крисом?
— Да нет. Ну, то есть, может, но вряд ли. Хотя они могли просто всё выдумать.
— Зачем им это?
— Да просто так. Потому что они, ой, ну, такие, придурочные.
— Да ну? — Я наклонился вперед, сцепив ладони, весь внимание и готовность выслушать горячие сплетни. — Серьезно?
— Ну, раньше они были нормальные, очень давно. А сейчас мы, типа, такие "да вообще", понимаете, да? — И Орла выразительно развела руками.
— А в каком смысле придурочные?
Слишком сложный вопрос. Мечущийся взгляд, как будто я попросил произвести сложные вычисления в уме.
— Ну, просто чокнутые.
Я ждал.
— Типа, они думают, что они такие особенные. — Первый проблеск осмысленности, даже в лице появилось нечто человеческое. Злоба. — Думают, что могут делать что захотят.
Я изобразил крайнюю заинтересованность. Подождал.
— Вот давайте для примера, да? Вы бы их видели на дискотеке в День святого Валентина. Ненормальные, честно. Ребекка приперлась в джинсах, а Селена — я вообще не знаю, что это было, она нарядилась как на карнавал! — Опять этот визгливый смех, уши режет. — И все такие, типа, аллё, на что вы вообще похожи? Там же были парни, вот я о чем. Весь Коля собрался. И все мальчики на них смотрели. А Джулия и все они вели себя, как будто это неважно. — Изумленно отвисшая челюсть. — Вот тогда мы и поняли, что они, типа, чокнутые.
Я еще раз понимающе усмехнулся:
— И это случилось в феврале?
— В прошлом феврале. В прошлом году.
Еще до Криса, значит.
— И клянусь, они с тех пор все хуже и хуже. В этом году Ребекка вообще не пошла на дискотеку. Они не красятся — ну, в смысле, нам в школе не разрешают пользоваться косметикой, — добродетельный взгляд в сторону Хулихен, — но они и в "Корт" не красятся, в торговый центр. И еще однажды, как раз несколько недель назад, мы там тусили всей толпой. И тут Джулия говорит, что она идет обратно в школу. И один из парней такой: "С чего вдруг?" И Джулия ему говорит, что живот дико болит, потому что…
Орла выразительно посмотрела на меня, прикусив нижнюю губу, и вся сжалась, будто прячась в собственных плечах.
— Потому что у нее месячные, — вступила Конвей.
Орла покраснела и залилась идиотским смехом, тихонько похрюкивая. Мы ждали. Она угомонилась.
— Ну, понимаете, она прямо так и сказала. Вот так, в лоб. И все парни такие: "Ой, фууууу! Какие подробности!" А Джулия помахала им ручкой и ушла. Понимаете, о чем я? Они говорят что им в голову взбредет, как будто так и надо. И ни у одной нет парня — удивительно, да? — и они ведут себя так, как будто это даже не проблема! — Орла набирала обороты. Лицо разрумянилось, губы поджались. — А вы видели прическу Селены? Мама-дорогая. Знаете, когда она постриглась? Сразу, как Криса убили. Это как же надо выпендриваться, а, представляете?
Я чувствовал, что теряю нить.
— Погоди-ка. Ее прическа — это демонстрация, да? А чего именно?
Подбородок Орлы стремительно опустился до того места, где предположительно должна быть шея. Новый ракурс — хитрая, осмотрительная и коварная.
— Того, как она типа путалась с Крисом. Она, видите ли, страдает или типа того. А мы все такие: "Алле, да кому это вообще интересно?"
— А почему ты думаешь, что она встречалась с Крисом? Еще хитрее. И еще осторожнее.
— Просто мы так думаем.
— Правда? Видели, как они целовались? Может, держались за руки?
— Ой, ну, конечно, нет. Они бы не стали так откровенно всем показывать.
— А почему?
Тень чего-то странного. Страх. Орла оплошала — или подумала, что оплошала.
— Я не знаю. Просто считаю, что если бы им было все равно, что все про них знают, они бы не скрывали, что встречаются. Я только это хотела сказать.
— Но если они держали в тайне свои отношения, значит, никогда не вели себя как пара на людях, так что же заставило вас думать, что они встречаются?
— Чего? — Опять эти пустые вытаращенные глаза.
Господи Иисусе. Головой об стол. Больше не могу. Медленно и ласково:
— Почему ты думаешь, что Крис и Селена встречались? Пустой взгляд. Пожатие плечами. Орла решила больше не рисковать.
— А почему они держали это в тайне?
Пустой взгляд. Пожатие плечами.
— А ты? — вмешалась Конвей. — У тебя есть парень?
Орла слабоумно хихикнула, поджав нижнюю губу.
— И все же?
Смущенное поерзывание.
— Ну, типа того. Ой, мамадорогая, это так сложно.
— Кто он?
Смешок.
— Я задала тебе вопрос.
— Просто парень из Колма. Его зовут Грэм, Грэм Квинн. Но мы не то чтобы встречаемся — в смысле, божемой, я не обнимаю его и не говорю всем, типа он мой парень! Ну, он, конечно, вроде как парень, но…
— Ясно. — Тон у Конвей такой, что даже тупая Орла поняла и заткнулась. — Спасибо.
— Если выбрать что-то одно, — продолжил я, — чтобы рассказать о Крисе Харпере, что бы ты выбрала?
Опять вытаращилась. У меня постепенно заканчивалось чувство юмора.
— О чем?
— О чем угодно. Что тебе кажется самым важным.
— Ну… он был шикарный парень?
Хихикает.
Я забрал у нее фотографию.
— Спасибо. Ты нам очень помогла.
Подождал секунду. Орла молчала. Конвей молчала. Сидела себе на столе, писала что-то или просто чертиков рисовала, отсюда не видно. Я не собирался оборачиваться, чтобы не выглядело, будто прошу помощи.
Хулихен сдержанно кашлянула, то ли спросить что хотела, то ли просто напоминала о себе. А я о ней и забыл.
Конвей захлопнула блокнот.
— Спасибо, Орла, — повторил я. — Возможно, нам понадобится еще раз поговорить с тобой. И если вдруг припомнишь что-нибудь, что, по-твоему, могло бы нам помочь, все что угодно, вот мой телефон. Звони в любое время. Хорошо?
Орла взяла визитку с таким видом, как будто я предложил ей сесть ко мне в полицейский фургон.
— Спасибо. Еще увидимся, — прервала трогательную сцену Конвей и бросила Хулихен, уже с готовностью вскочившей со своего места: — Следующая Джемма Хардинг.
Я еще разок улыбнулся Орле. Подождал, пока они с Хулихен выйдут за дверь.
— Ну что, господибожемой, а? — усмехнулась Конвей.
— Господибожемой, мамадорогая, какогочерта, твою мать, — отозвался я.
Мы почти посмотрели друг на друга. И почти рассмеялись.
— Не она, — заключила Конвей.
— Не-а.
Я ждал. Не стал спрашивать, уж такого удовольствия ей не доставлю, но мне нужно было знать.
— Все прошло нормально, — сказала она.
С трудом сдержал вздох облегчения, буквально в последний миг. Сунул фотографию обратно в карман для следующей серии.
— Что мне следует знать про Джемму?
— Считает себя секс-бомбой, — скривилась Конвей. — Наклонялась перед Костелло пониже, демонстрируя декольте. Бедолага не знал, куда глаза девать. — И усмехнулась. — Но эта хотя бы не такая дремучая. Совсем нет.
Джемма — это примерно как вытянутая в длину Орла. Высокая, стройная — изо всех сил старается отощать до модной худобы, но телосложение не то. Симпатичная, очень даже симпатичная, но с таким подбородком еще до тридцати лицо у нее станет лошадиным. Старательно выпрямленные светлые волосы, автозагар, выщипанные брови. На Тайное Место даже не покосилась, но Конвей же предупредила, что она совсем не дура.
К стулу она прошла, как по подиуму. Села, положила одну длинную изящную ногу на другую медленным томным движением. Запрокинула голову, выгнув шею.
Даже после того, что сказала Конвей, я не сразу сообразил, с чем имею дело, не сразу разглядел за школьной формой и фактом шестнадцати лет. Джемма рассчитывала вызвать во мне вожделение. Не потому что сама хотела меня, это ей и в голову не приходило. Просто потому что я находился рядом.
И с такими я тоже в школе учился. И в их игры не играю.
Глаза Конвей двумя раскаленными булавками прожигали сквозь ткань пиджака мои лопатки.