Я лепетал как идиот, а, между прочим, обращался к уважаемому сотруднику отдела расследования убийств, но Конвей и не думала надо мной смеяться. Кивнула:
— Если она права и дело провернула одна из ее девчонок, то сделала она это исключительно из-за отношений Криса и Селены. Так или иначе.
— Именно так она и думает. Одна из подружек точно знала про нее с Крисом и не одобряла. И сама Селена понимала, что подругам это не понравится, поэтому и не рассказала им ничего. — Я прислонился к стене рядом с Конвей. Изнеможение навалилось разом, стена под спиной будто покачивалась. — Возможно, они знали, что Крис бабник, и были уверены, что все кончится страданиями Селены. Может, он сделал какую-нибудь гадость кому-то из них — чисто случайно, вроде того, о чем рассказывала Холли, — и та его терпеть не могла. А может, одна из них была в него влюблена. Или даже встречалась с ним раньше.
— О’кей. — Конвей покрутила шеей, поморщилась. — Давай вызовем их еще раз, по одной. Сообщим, что считаем Селену виновной в убийстве, что мы намерены арестовать ее. Это должно их выбить из равновесия.
— Думаешь, если одна из них — наша клиентка, она расколется, чтобы снять подозрения с Селены?
— Вполне может. В их возрасте самосохранение не главное. Для них в жизни нет ничего важнее друзей. Даже сама жизнь. Ты практически ищешь способ ею пожертвовать.
Боль в основании горла и в локтевых сгибах, там, где вены пролегают почти под самой кожей.
— Тогда мы рискуем попасть в собственную ловушку. Даже если одна из них сознается, это не означает, что она действительно это сделала.
— Если они начнут изображать долбаного Спартака, клянусь, я предоставлю им такую возможность. Арестую, на хрен, всю компашку, и пусть с ними разбирается прокурор. — Конвей с силой прижала ладони к глазам, как будто не хотела больше видеть этот чертов коридор. Мы торчали здесь так долго, что это место уже расплывалось перед глазами — как дрожащий кадр видеозаписи или когда хватил лишнего и все двоится. — Как только получим тексты, вызовем всех трех. Нужно понять, что там произошло у Криса с Селеной — в момент самого разрыва и после. Видел ее лицо, когда смотрела на записи с телефона? Те, которые прямо перед убийством?
— Ошарашенное. По мне — совершенно искренне.
— Ой, для тебя все по-настоящему. Как ты только умудрился… — Но сил продолжать у нее не осталось. — Но — да. Она не ожидала увидеть эти сообщения. Может, она тогда ничего не соображала, да и все забыла; у нее же и так не все дома, а тогда, сама ведь сказала, мол, была как в тумане те пару недель. Или…
— Или кто-то еще знал о телефоне. И воспользовался им, чтобы отправить те самые сообщения.
— Вот именно. Джоанна, вероятно, догадалась, что у Селены должен быть специальный телефон для связи с Крисом, как у нее самой был когда-то. Джулия, скорее всего, тоже, потому что знала про телефон Джоанны. Видел, как Селена сразу замкнулась, когда я спросила, не лежал ли телефон по-другому? Кто-то здесь пошустрил, точно.
— Нам нужны сами эсэмэски, — сказал я. — Даже если они не подписаны…
— Не будут они подписаны.
— Ну да, наверное. Но в них обязательно найдется указание на автора.
— Это да. И я хочу проверить других девиц, с которыми переписывался Крис до Селены. Если среди них окажется одна из нашей восьмерки, дело заиграет новыми красками, особенно если именно с ней он изменил Джоанне. На что хочешь спорю, эти специальные телефоны нигде не зарегистрированы, но, может, где-то в сообщениях мелькнет имя или узнаем по фоткам, если получится их посмотреть. Любая девчонка, даже с куриными мозгами, постарается скрыть лицо, но одна идиотка обязательно найдется. Ну или вдруг у какой-нибудь дурочки есть родинка на сиське, шрам, да любая особая примета.
— Э, можно эту часть работы я доверю тебе? — осторожно спросил я.
Конвей все еще прикрывала ладонями глаза, но я заметил, как уголок рта у нее чуть дернулся, что, видимо, должно было означать усмешку, не будь она так измучена.
— Я проверю фотографии девиц, ты — Криса. И никому не придется стирать память.
— Будем надеяться.
— Будем. — Усмешка пропала. — Ладно, пойду попрошу Маккенну выпустить девчонок погулять. Я же обещала Селене. (А я и забыл.) Потом сходим в столовку, поищем чего-нибудь поесть, пока кореш Софи тянет волынку. Я бы приговорила сейчас здоровенный вредный бургер.
— Два.
— Два. И картошку.
Мы расправили плечи, потянулись, как вдруг свершилось-таки: зуммер из кармана Конвей.
— Тексты. — И вновь она была по-утреннему энергичной и подтянутой, усталость отброшена, точно мокрая куртка. — Ага, вот оно. Господи, клянусь, я женюсь на Софи.
Приложение оказалось даже длиннее, чем предыдущее.
— Давай присядем, — Конвей мотнула подбородком в сторону оконной ниши в дальнем конце коридора, между дверями двух гостиных. За окном сгущались сумерки, свет был лиловый, как перед грозой. Неугомонные редкие облака скользили туда-сюда.
Мы уселись на подоконнике плечом к плечу. Пошли с самого начала, быстро пролистывали, стараясь не упустить важного, но в голове только заветные даты. Как детишки рождественским утром, не в силах думать ни о чем, кроме большой блестящей коробки, оставленной напоследок. Тишина за дверями с обеих сторон оглушала.
Сплошной флирт. Крис подкатывает: Видел тебя в корте седня, ты выглядела супер; барышня кокетничает: ОМГ ужас какой я была такааая страшная на голове бардак лол. Крис идет напролом: Пофиг прическу, когда у тебя такие сиськи:-D. Практически слышно, как девица верещит: Ах ты свинья!
Немного трагедии: девушка на взводе. Не слушай что говорят про птн вечер их там не было! могут нести что хотят но нас было 4 и если хочешь знать правду СПРОСИ МЕНЯ!!! Куча назначенных свиданий, но все открытые, обычно после уроков, в торговом центре или в парке; никто никуда по ночам не сбегал — во всяком случае, тогда. Одно "письмо счастья": Если ты любишь свою мать, перешли это сообщение еще 20 людям. Одна девочка не сделала этого, и через 30 дней ее мама умерла. Прости, я не могу не переслать, потому что люблю свою маму!
Такие вещи забываются со временем. Готов был жизнью поклясться, что нет, никогда и ни за что, но проходит год за годом, и этот мир блекнет. И вот ты уже не можешь припомнить, как это — когда так зашкаливает температура, что никакой градусник не выдержит, как сердце несется галопом и не требует отдыха, как балансировать на самом краю и все ставить на кон. Как можно умирать от желания чего-либо, все равно как в пустыне от жажды. Как тонка твоя кожа и совсем не защищает от миллионов пустяков, проносящихся мимо; каждый цвет ярко вскипает, обжигая, и в каждый миг каждого дня ты готов либо воспарить в небеса, либо быть разорванным в кровавые клочья.
Вот тогда я и поверил, не взвешенным мышлением профессионала, а нутром своим поверил: девочка-подросток могла убить Криса Харпера. Его убила девочка-подросток.
Конвей тоже это поняла.
— Черт возьми. Вот она, энергия.
— Хотела бы туда вернуться? — неожиданно для самого себя выпалил я.
— Стать подростком? — нахмурилась она. — Да боже упаси. Все эти страсти, тайны, с ума сходишь из-за того, о чем через месяц и не вспомнишь? Нет уж, уволь.
— Но что-то в этом было, а? Прекрасное.
Конвей внимательно изучала меня. Туго затянутые с утра волосы чуть распустились, блестящие пряди выбились из пучка и свисали за ухом, костюм слегка помялся. Вроде бы должна казаться мягче, женственнее, но нет. Теперь она была похожа на охотника или бойца, потрепанного в поединке.
— А тебе нравится всякое прекрасное, — хмыкнула она.
— Ну да. И что?
— И ничего. Флаг тебе в руки. — И вернулась к телефону.
Немножко почти эротических записок: Мечтаю снова увидеться. Мне было ОЧЕНЬ ХОРОШО с тобой. Ты необыкновенная.
— Тьфу, — скривилась Конвей. — Земля ему пухом и все такое, но вот ведь был гаденыш.
— Или просто хотел верить в то, что говорит. Мечтал найти кого-то, к кому действительно испытает такие чувства.
— Ну конечно, — возмущенно фыркнула Конвей. — Какая тонкая натура наш бедный Крис. А вот это видел?
В октябре одна из девушек страшно страдала, когда Крис ее бросил. Другая красотка довольно быстро получила отставку, так же стремительно ответила: Пошел ты — и все. Но вот эта: лавина записок, умоляет ответить. Это из-за того раза в парке??? Потому что я не нравлюсь твоим друзьям? Тебе что-то наплели про меня? Пожалуйста пожалуйста пожалуйста умоляю я оставлю тебя в покое мне просто нужно знать…
Крис так ей и не ответил.
— Ну как же, — пробурчала Конвей. — Наше бедное одинокое сердечко просто ищет любви.
Подписи не было, но девицу придется найти. Никаких имен нигде.
ОМГ видел как Эми шлепнулась со скейта на задницу думала умру со смеху! Вот это было единственное упомянутое имя.
Конвей была права насчет фото: совсем не пушистые котики.
Крис: Пришли фотку:-D
Еще одна девушка, которую надо будет отыскать: Ты уже знаешь как я выгляжу лол
Крис: ты знаешь про что я:-D чтобы мне было о чем мечтать до нашей встречи
Нет!!! + и пустишь по всему колму?? Фиг тебе!
Крис: ты что НИКОГДА! Думал ты меня лучше знаешь. Если считаешь меня таким козлом давай тогда расстанемся
ОМГ я пошутила! Прости прости, я не хотела, я знаю что ты совсем не такой!
Крис: ОК просто думал ты совсем не такая как остальные. Думал ты мне доверяешь.
Конечно доверяю!!! (приаттачен. jpg файл)
— Браво, Крис. — Ирония Конвей отрезвляла, и что-то там было еще. — Он не только получил фотки сисек, она еще и извинилась, что медлила с отправкой.
— Он был мастер, чего уж там.
— Всегда получал, что хочет, как сказала Холли.
— Но может, он говорил правду этой девочке. По крайней мере, насчет того, что никому не покажет фото. Кто-то из его дружков упоминал о таких снимках в прошлом году?