ной жизни.
Именно это я и подумала, разглядывая маленькую библиотеку Ашлин о настоящих преступлениях. Кофе мигом вылетел из головы.
— Интересно, — сказала я как можно более ровным голосом. — Ты можешь припомнить, какие конкретно суды?
— Френси Хеннон и еще этот, Как-его-там, которому отрезали язык. Уже не вспомню той волнующей даты, когда газеты вышли с этими заголовками. Репортеры тогда всласть порезвились, еще бы — такой жесткач.
Оба парня были из одной банды, мерзкая свора ребятишек с Норс-сайд, которую возглавлял полный псих по прозвищу Биток Ланиган. Обоими случаями занимались Бреслин и Маккэнн.
— Похоже, наша жертва очень этим интересовалась. — Если Ашлин спуталась с парнями Битка, ее легко могли стереть в порошок. — Что-то еще на ноутбуке?
Энергичное шелестение на линии.
— Она прочла кучу фанфиков. Сентиментального содержания, а не эротического. Мой парень даже расстроился. Он сказал, что остановился на том, как Джульетта проснулась поутру, и жили они с Ромео долго и счастливо.
— Как мило. А какие-нибудь сайты знакомств?
— Не-а.
— Доски объявлений?
— Ничего. И никто не трогал историю в компьютере.
— Ты сможешь это перепроверить чуть позже? Нам нужна вся ее история, как минимум за полгода. А лучше за год.
Софи с шумом выдохнула.
— Ты уверена? Мой компьютерщик будет вне себя, он тебе пошлет список всех сайтов, на которые она когда-либо заходила. Ты потратишь остаток жизни на то, чтобы проверить каждую страничку всех аутлетов всех дизайнеров в мире.
— Для этого Бог создал практикантов, — сказала я. — Это все по ноутбуку?
— Не торопи меня, — пропыхтела Софи сквозь шуршание. — Я как раз собиралась перейти к хорошим новостям. Есть еще папка "документы". Хоть какой-то интерес представляло только ее резюме, составленное несколько месяцев назад. Похоже, она собиралась искать работу. Фото, как правило, те же, что в телефоне, — селфи в ночных клубах. Но там есть одна папка, защищенная паролем. Ее создали в прошлом сентябре, и она называется ИПОТЕКА, но кто станет запирать такую папку паролем?
Мне больше не требовался кофе. Сонливость как рукой сняло. Сентябрь. Задолго до того, как Ашлин встретила Рори, и совсем скоро после того, как, по словам Люси, Ашлин завела секретную интрижку.
— Название для отвода глаз, — сказала я. — Чтобы не привлекать внимания, если кто-то решит порыться в ее компьютере. Как продвигается взлом пароля?
— Пока никак. Мой парень засунул туда целый словарь, пробовал разные вариации на тему имени Ашлин и дня ее рождения, и по нулям.
— Ты пробовала воспользоваться паролем с ее фейсбука?
— У нас его нет. Фейсбук и Гугл были уже открыты в ее телефоне. Мы ответили на секретный вопрос — девичья фамилия ее матери, прости господи, и переустановили пароли. Теперь можем заходить на ее аккаунты с любых гаджетов, но оригинальных паролей у нас нет. Их нет и у провайдеров. Они заскриптованы.
— Твой парень работает над этим?
— Да. И он наверняка туда проникнет. Эта девушка все-таки не Джейсон Борн. И наверняка не так хороша, как мой парень. Но она всерьез пыталась сохранить содержимое этой папки в тайне.
— Я верю в тебя и в твоего парня, — сказала я. Уровень адреналина все рос. И как я ни пыталась это подавить, какая-то часть меня уже представляла, как парень Софи взламывает пароль и заходит к нам, размахивая кипами фотографий, на которых Ашлин в позе наездницы сношается с Битком Ланиганом, а на заднем фоне стоит Бреслин и считает деньги.
— Сообщите мне, когда взломаете, хорошо?
— Как только, так сразу. — Софи оторвала еще одну полосу клейкой ленты. — Ну вот и все. Клянусь, эта штука просто уродливая, и где-то внутри себя я надеюсь, что ребята из перевозки ее покоцают. Мир без нее станет лучше.
Я отправилась на поиски Бреслина. Бернадетта сообщила, что он где-то здесь, но в общей комнате его не оказалось. Разговоры сменились пустыми взглядами, как только я открыла дверь, и снова возобновились, перемежаемые смешками, едва я вышла. В буфете Бреслина тоже не было. Я решила проверить в комнате С и была на лестничной площадке, когда услышала голос из рекламного ролика, доносящийся сверху. Прямо надо мной Бреслин с кем-то тихо разговаривал.
Я замерла. Потом осторожно двинулась наверх. Широкие ступени белого мрамора были частью старого замка, и каждое движение отдавалось эхом. Наконец я смогла выглянуть из колодца между перилами. Бреслин и Маккэнн стояли почти вплотную друг к другу. Маккэнн будто утонул в собственном костюме, руки глубоко в карманах. Бреслин стоял спиной ко мне, привалившись к перилам. Судя по напряженной позе, ему было нелегко поддерживать видимость дружеской болтовни.
Маккэнн пробормотал что-то, я разобрала только "эта сучка".
— Я этим занимаюсь, — сказал чуть громче Бреслин. — Ты сиди тихо и предоставь это мне. Окей?
Маккэнн стоял в такой скованной позе, будто его костюм обмазали клеем.
— Она не любит, когда ею помыкают. Если попытаешься…
— Я не собираюсь ею помыкать. Я только хочу, чтобы она поняла, что у нее есть только один вариант.
Маккэнн хлопнул пальцами себя по щекам, голова его дернулась назад.
— Я все устрою, — сказал Бреслин. — Очень скоро все станет как раньше.
Маккэнн опустил голову и заметил меня — черное пятно на белом фоне лестницы.
— Брес, — только и сказал он.
Бреслин тоже посмотрел вниз, взгляд его ничего не выражал.
— Детектив Конвей. Хорошо, что ты пришла.
— У меня с субботней ночи осталась пара недоделанных дел, — ответила я. — У нас же не покушение на Джей Эф Кей. Я не собираюсь ради него бросать все остальное. Мне надо перекинуться с тобой парой слов.
— Конечно. Пойдем. Мак, чуть позже, хорошо?
Маккэнн кивнул, не глядя на меня. Бреслин хлопнул его по плечу и пошел за мной вниз. Я шла впереди. Когда подняла голову, Маккэнн так и стоял на лестничной площадке, уставясь в пустоту.
— Маккэнн со своей миссус переживают нелегкие времена, — доверительно сообщил мне Бреслин под цоканье наших шагов. — Ты, вероятно, слышала телефонные разговоры?
Я издала звук, который мог означать все что угодно. Мы все слышали. Маккэнн цедил в трубку сквозь сжатые зубы, что придет домой пораньше, и голова его при этом склонялась над столом все ниже и ниже под довольные смешки парней.
— Ей не нравится то, чем он занимается. Не нравятся поздние возвращения домой, не нравится, что мысли у него заняты убитыми маленькими детьми. Все как обычно, в общем. Трудно ее в этом винить, верно? Маккэнну кажется, что скоро ему предъявят ультиматум: или он уходит из отдела — или она уходит от него.
Я кивнула. Все это собачья чушь. В этом отделе сплетни разлетаются быстрее, чем в зале для бинго, пусть меня в них и не посвящают. Эта парочка явно говорила обо мне. Или о том, как заставить меня закрыть это дело, или о том, как заставить меня покинуть отдел. Весь вопрос — зачем?
— Хм. И что же он собирается делать? — спросила я.
— Ему не нравится ни то ни другое, естественно. Я сказал, что побеседую с его миссус, успокою ее. Мы уже много лет дружим. Она знает, что я всегда ношу их в своем сердце. — Бреслин улыбнулся мне улыбкой человека, который всегда носит всех в своем сердце. — Только пообещай мне, Конвей, что никому об этом не расскажешь. Маккэнн не хочет, чтобы его личная жизнь растеклась по всему отделу. Ты не должна была этого знать. — Укоризненно поднятый палец прекрасно вписался в эту сцену. — Но коли уж узнала, постарайся отнестись к этому с уважением.
— Я не распускаю сплетен, предоставляю мужчинам.
— Если отбросить всю эту шелуху, они жить друг без друга не могут. Все устроится, просто Маккэнн переживает.
— Это да. Вы оба выглядели очень напряженными.
Бреслин остановился и взглянул на меня:
— Я? Что ты имеешь в виду?
Я развела руками:
— Да просто сказала.
— Я показался тебе напряженным? — Губы у него скривились в улыбке недоверия. — Тебе срочно нужно откалибровать радары, Конвей. С чего мне напрягаться?
Я пожала плечами:
— Откуда мне знать?
Бреслин не сдвинулся с места.
— Нет. Ты не можешь так заявлять, а когда я прошу объяснений, давать задний ход. С чего мне быть напряженным?
Напряженный и к тому же до чертиков обороняющийся. Интересно. Я решила не акцентироваться на этом.
— Да с чего угодно. Обычные дела. Работа. Деньги. Жизнь.
— У меня прекрасная жизнь. Спасибо, что поинтересовалась. Я люблю свою работу, не то что некоторые, и если ты думаешь, что нескольких дней, проведенных с тобой и твоим рыжим, достаточно, чтобы изменить это, то заблуждаешься. С финансами у меня все в порядке, и более чем. Никаких вообще проблем, я счастлив. Ясно?
— Эй, старик, — сказала я, — это же светская болтовня.
Бреслин долго изучал меня взглядом. Затем буркнул "хорошо" и зашагал вниз по ступенькам.
— Маленький совет, Конвей. У каждого из нас есть свои сильные стороны. Светская болтовня к твоим сильным сторонам не относится.
— Может, и так, — покладисто согласилась я. Хороший у нас с Бреслином получился разговор по душам. — Есть что-то, что ты хочешь рассказать мне о вчерашнем вечере?
— Старшие братья Рори согласились побеседовать у нас. Отчеты у меня на столе, можете с Мораном взглянуть на них, если хотите, но там ничего интересного. Оба твердят, что Рори — "современный мужчина", что он уважает женщин и никогда никого, боже сохрани, не бил. Несколько раз его динамили — правда, не верится? — но он никогда из-за этого не впадал в ярость, только в депрессию. Они знают, что дела у книжного магазина так себе, но если бы Рори понадобились деньги, то он обратился бы к ним, а не к своей новой подружке. Однако у них самих нет ни гроша, так что я не понимаю, с чего бы ему просить у них. Обоих я записал на аудио, так что мы можем прокрутить запись тому парню в Стонибаттере, но, откровенно говоря, я удивлюсь, если он опознает их голоса.