— Тогда какого хера ты их устраиваешь?! — взрывается Олег.
— Я? Ты ничего не перепутал? Я оплакивала мужа, а спустя два года осмелилась на новые отношения. Вот и всё, не знаю, где ты здесь нашел мою вину.
Олег заставляет себя выплеснуть раздражение через выдохи. Он отводит глаза от меня и смотрит куда-то между мной и Ромой.
— Ты просто привык, что всё происходит по-твоему. Но это в прошлом, — я подвигаю к себе пакет, который принес Рома.
Переключаюсь на покупки, которые начинаю разбирать. Потом кручусь на кухне, чтобы приготовить обед и отвлечься от гнусной ситуации. Олег уходит первым, а Рома помогает достать посуду из верхних ящиков, но потом тоже отлучается. Я и рада, я люблю готовить в тишине и одиночестве.
Уже привыкла так.
Во мне гуляет нехороший азарт, словно я что-то хочу доказать Олегу, к которому примешивается предвкушение и чувство вины. Все-таки я не привыкла быть стервой, для меня открывается новая роль, которая как слишком яркое и вызывающее платье — вроде и круто, но сомнения одолевают.
Рома не умеет покупать продукты. Хоть один вывод дается мне легко. Он накупил консервных банок и круп, словно нам предстоит пережить несколько зим в бункере. Я усмехаюсь из-за его “дальновидности” и через полчаса выхожу во двор.
— Обед готов, — сообщаю, выходя на крыльцо.
Я замечаю новые детали и вижу, что здесь довольно уютно. Просторная терраса с белым ограждением, даже столик с плетеными стульями имеется. А еще кресло-качалка. Прям проводи уютные вечера один за другим.
— Да, сейчас, — Рома забрасывает спортивную сумку обратно в багажник.
— Что у тебя там?
— Да, мелочи, — Рома отмахивается и идет ко мне.
С другой стороны двора выходит Олег, который тоже слышал меня. Я смотрю на них двоих и чувствую, как учащается сердцебиение.
Это неправильно.
Плохо.
Вернее, это плохо кончится.
Олег зол, Рома напряжен, а я потеряна.
Меня качает от злой самоуверенности, когда я хочу их построить в маскулинный ряд на свой вкус, к страху перед завтра. Даже не завтра, а что будет через час? Когда стемнеет и нам нужно будет разбредаться по спальням. Я решусь на главный вызов Олегу и приглашу в спальню, которую выбрала, Рому? Проведу ночь с ним? Проведу просто рядом или как мужчина и женщина?
Я ведь хочу его. Это глупо отрицать.
Мы садимся за стол, напоминая семью, и беремся за приборы. Я с довольной улыбкой оглядываю стол, ставя галочку напротив графы “хорошая хозяйка”. Мы молча едим, лишь в самом начале Рома комментирует сумасшедший запах.
— А есть белый? — Олег хмурится на ржаной хлеб, ломтики которого лежат на тарелке.
Я закатываю глаза, припоминая, какой привередливый он в еде. Единственный недостаток, который омрачал нашу семейную жизнь.
— Нет, — бросает ему Рома. — Вкусно, Лесь. Ты прекрасно готовишь.
— Спасибо, милый.
— Сука, — отзывается в ту же секунду Олег.
— Что ты сказал? — Рома не может промолчать.
— Ты слышал.
— Ты совсем уже?
— Рома, не надо. Пусть, меня это не трогает.
Я смотрю Олегу в глаза и прекрасно вижу, что он сам себе делает хуже.
— Я трахал ее в квартире, — Олег отворачивается и обращается к Роме. — Она приехала домой и не ломалась, кончила подо мной. Ты ее ни черта не знаешь, приятель.
Глава 21
Я кривлюсь, не веря, что Олег опустился до такого. Да и Рома смотрит на него брезгливым взглядом. Хотя я знаю, что слова Олега задели его, особенно если помнить, как я его назвала в нашу последнюю близость. Олег бьет по больному и бьет специально, накручивая спираль напряжения до хруста. Мне на мгновение кажется, что мы в новом доме не первый день, а уже месяц.
Если не год.
Невыносимый душный год.
— Может, составим расписание? — язвит Олег. — Будет драть ее по очереди?
Рома резко встает со своего места и молча идет к входной двери. Я не останавливаю его, понимая, что это бесполезно. Олег же пожимает плечами и тоже поднимается с места.
— Ты самый настоящий ублюдок, — шепчу ему, не в силах больше держать горький ком в груди.
— Да пусть, — он кивает, — мне уже плевать.
Он уходит на улицу вслед за Ромой, а я зажимаю уши ладонями. Я не знаю, что делать. Как правильно? Быть послушной девочкой и не разжигать пламя? А это как? Глотать хозяйские замашки Олега дальше и позволять ему входить в роль мужа сильнее и сильнее?
Как, черт возьми, решить наш конфликт, когда мы заперты в четырех стенах?!
Я не знаю.
И у меня нет никакого желания думать на несколько шагов вперед. Все равно я вечно в проигравших и виноватых. Я иду к дивану и включаю проклятый телевизор, который бьет по ушам вечерним ток-шоу, где вечно орут друг на друга. Я выдерживаю минут десять, а потом рывком поднимаюсь на ноги и направляюсь к мужчинам.
— Закончили? — бросаю с порога.
Ответ, впрочем, не требуется. Порванная рубашка и ссадины намекают, что махач состоялся, но не перерос в жестокую потасовку. Значит остатки благоразумия имеются. Я спускаюсь с крыльца и смотрю на Рому, который поправляет ворот рубашки. Олег же курит и упрямо рассматривает бетонную дорожку.
Очнулся что ли? Стыдно стало?
Я не трогаю его, лишь отмечаю, что вмазали они друг другу поровну. Нет тут ни победителя, ни побежденного.
— Скотство, — выплевывает Олег и проводит ладонью по предплечью.
Я же только сейчас замечаю, что вся его правая штанина испачкана в пыли. Да, он явно падал, и футболке тоже досталось… Но самое неприятное ждет меня впереди, когда я поднимаю глаза выше и вижу, что он зажимает свою руку правой кистью, а сквозь пальцы течет кровь.
— Боже, — я делаю быстрый шаг к нему, но Олег пятится и разворачивается прочь, чтобы я не видела его руку.
— Я в норме.
Упрямый!
Упрямый наглый невозможный сукин сын!
Я все равно тянусь к нему, беспокоясь.
— Гвоздь, — отзывается Рома и указывает на ту самую бетонную дорожку.
Сбоку валяется строительный мусор, который забыли убрать. И видно Олег в пылу драки упал в него.
— Лесь, ты иди, — Рома подходит вплотную и отодвигает меня, чтобы подойти к Олегу. — Мы тут сами…
— Да вижу я, как вы сами!
Моему терпению приходит конец, и я впиваюсь ладонью в плечо мужа и пытаюсь развернуть его лицом к себе. Но куда там! Мы же сделаны из железа и бетона! Я гневно выдыхаю и делаю еще шаг, обходя его сбоку.
— Сильно? — спрашиваю мягче, замечая, как кровь впиталась в его манжет. — Черт, Олег, ну почему ты такой…
Я почти плачу из-за его глупости и упертости, и перехватываю его здоровую ладонь.
— Дай я посмотрю.
— Там пустяки.
— Я сейчас ударю тебя, честное слово. И намного сильнее, чем Рома.
Он усмехается, а потом обреченно улыбается, позволяя мне хозяйничать с его рукой.
— Нужно подуть и залепить лейкопластырем, — Олег подсказывает и сцепляет зубы сильнее, когда я специально дотрагиваюсь до него без необходимой осторожности.
— Что? Не такие уж пустяки? — бросаю на него недовольный взгляд. — Пойдем в дом, надо обработать и наложить повязку.
— В доме, вряд ли, что-то есть, — сообщает Рома. — Из машины возьму.
Рома бросает аптечку на низкий стеклянный столик в гостиной. Я усадила Олега на диван и устроилась рядом. Рана оказывается неглубокой, но обширной. Гвоздь пропахал его кожу, оставив длинную бороздку.
— Тебе бы к врачу.
— Не вариант, — Олег тут же отмахивается. — Да и что тут? Царапина, ей-богу!
— А если зараза? Или гвоздь был стерильным?
— Я в детстве по таким гвоздям босиком ходил.
— Нашел чем хвастаться, — я заливаю его рану перекисью, а потом собираю хлопья от реакции с открытой раной ватным диском. — Сейчас мазь найду.
Я плохо разбираюсь в лекарствах, но Рома подсказывает и протягивает правильный тюбик. Он нависает рядом и жадно смотрит за моими манипуляциями.
— И лейкопластырь, — я разрываю белую упаковку и зубами отрываю ленту. — Отдирать придется с волосами.
— Ты специально так?
— Нет, ты что? Случайно вышло.
Олег качает головой, не веря в мою мелочную мстительность, а я не верю, когда перестану то и дело видеть в нем прежнего человека. Вот сейчас же вся эта забота предназначалась моему прежнему мужу, а никак не мудаку, который успел назвать меня шлюхой и сукой.
Когда я уже запомню? И сделаю выводы.
— Нам нужно прийти к компромиссу, — неожиданно бросает Олег, когда я уже хочу встать и пойти по своим делам. — Я сам не рад, что так срываюсь… Лесь, мы реально поубиваем друг друга, если продолжим в том же духе.
— Компромисс? Перестань оскорблять меня и относиться, как к вещи.
— Хорошо. Что еще?
— Я не твоя жена, Олег. Вот что.
Он долго смотрит на мое лицо и медленно сглатывает.
— С нуля? — уточняет он. — Ты, наверное, права, мне нужно забыть старое и добиться тебя с нуля. Вспомнить каким я был, когда ты полюбила меня.
Глава 22
Я напрягаюсь от слов мужа. “Добиться тебя с нуля”. После всего, что он устроил в моей жизни, его слова звучат как угроза. Я не хочу, чтобы он меня добивался! Почему он не может просто оставить меня в покое?
Уйти в тень и дать мне жить дальше.
Я беру тайм-аут и около одиннадцати поднимаюсь в свою спальню, оставляя за закрытой дверью двух мужчин и все мысли о них. Я отлично высыпаюсь, словно внутренняя установка — отдохнуть и позабыть обо всех проблемах, в кои-то веки срабатывает. Сладко потянувшись, я не тороплюсь вниз, а иду в ванную комнату. Нахожу пену с запахом роз и провожу в приятной тишине еще около часа.
Потом заворачиваюсь в махровый халат, который в упаковке лежал на верхней полке, и спускаюсь по лестнице. На последних ступеньках меня “встречает” крепкий запах свежесваренного кофе. Я успеваю иронично улыбнуться, подумав, что Олег решил зайти с козырей и вспомнил, как я помешана на кофе.