— Вам лучше спуститься к Марине, пока мы тут разберемся.
— Они не отвечают? Почему?
— Такое бывает, — он пытается меня успокоить и неумолимо подталкивает к выходу. — Помехи, проблемы со связью… Это же горы.
— Но полчаса прошли, они уже должны были вернуться.
— Олеся, как только у меня будут сведения, я сообщу. Но не нужно паниковать раньше времени, погода отличная…
— А Рома отличный пилот, да-да.
— Пойдемте, мы во всем разберемся.
Он просто-напросто выпихивает меня на порог, а там подзывает прохожего и сдает на поруки.
— Отпустите, — вспоминаю свой голос и отстраняюсь от незнакомца.
Смотрю на его футболку с надписью “Точка спасения” и вспоминаю, как она смотрелась на Роме. Я стону в голос и закрываю лицо руками. Отшатываюсь к стенке и сползаю по ней на пол, утыкаясь лбом в коленки.
Где они?
Нет, нет…
Только бы живы, только бы живы.
Глава 47
Мне приносят воды, хотя я не просила. Я вижу над собой Марину, которая смотрит сострадательным взглядом и поджимает губы. Она не заставляет меня подняться с пола, не тянет за рукава и не зовет плечистых помощников. Вместо этого она сама опускается ко мне и вкладывает в ладонь стакан с водой.
— Нужно попить, — говорит она мягко. — Вода всегда помогает.
Я рассеянно киваю. Не хочу спорить и поэтому делаю несколько глотков, после оглядываюсь по сторонам и останавливаюсь на двери в диспетчерскую. Ни звука не доносится, так что темно-серая дверь отсекает меня намертво от того, что сейчас происходит.
— Они уже должны были вернуться, — произношу глухо и начинаю карабкаться по стенке наверх. — Мне нужно на воздух…
— Я помогу.
— Я сама.
Марина успевает перехватить стакан, спасая его от судьбы в десяток осколков. Я же выпрямляюсь и иду к лестнице. Женщина отступает в сторону лишь на первом этаже, когда понимает, что я могу идти ровно.
— У вас будет сигарета? — спрашиваю у нее с надеждой.
— Да, сейчас. В сумочке.
— И зажигалку, если можно.
Я не курю, но сейчас отчаянно хочется. Марина ненадолго отходит к стойке ресепшена и возвращается с нехитрым набором вредной привычки.
— Спасибо.
— Я вам сразу сообщу, как появятся новости. Вы не переживайте, это, скорее всего…
— Помехи, — я киваю ей, вспоминая слова помощника Ромы.
На улице становится чуть лучше. Я прохожу к лавочке и щелкаю зажигалкой, правда, прикурить выходит лишь с третьей попытки. Едкий дым втекает в легкие и, к счастью, отвлекает. Я кручу в голове тупую мысль, как же противно курить, чтобы не сбиться на другие эмоции. Просто сижу на лавочке и думаю по кругу о том, что впервые курю после студенческих лет, что волосы пропахнут, что в горле першит и дерет, что хочется выбросить сигарету к черту, а делать затяжку за затяжкой…
… что Олег курит, когда нервничает. Муж никогда не посвящал меня в свои трудности в бизнесе, но я научилась определять их по пустеющей пачке сигарет. Не знаю, кто и когда вбил ему в голову, что мужские проблемы любят тишину, но расспрашивать его было бесполезно. Он только заводился и бросал что-нибудь резкое в сердцах, и сам же тяготился потом.
За пару дней до того, как он исчез, я не нашла его в постели. Проснулась посреди ночи и уткнулась в пустую подушку, хотя искала плечо любимого мужа. Я обнаружила его на балконе, где тлеющие огоньки указали на забитую пепельницу. Олег молча смотрел вдаль и вздрогнул всем телом, когда я обняла его со спины и тесно прижалась.
— Почему не спишь?
— А ты почему?
— Без тебя не спится.
Он вздохнул на мой ответ и напрягся, я ощутила, как натянулись канаты мышц на его спине. Муж затушил сигарету и обнял ладонями мои руки, которые я сцепила в замок у него на груди. А потом наклонился и провел губами, целуя мои пальцы.
— Отлично, — я процедила со смешком, — теперь я буду пахнуть сигаретами.
— Нет, ты будешь пахнуть мной.
Он завел руку назад и пустил меня вперед. Я оказалась перед ним, но из-за темноты не разобрала, что творится в его глазах. Он потянулся к моим губам.
— Нет! — я замотала головой и выставила локти. — Даже не думай…
— Один поцелуй, маленькая.
— После душа.
— Ты совсем меня не любишь.
— Ни капельки.
— А если серьезно? — его голос переменился, стал тонким и тяжелым одновременно. — Ты любишь меня?
— Милый?
Я встала на носочки и попыталась получше рассмотреть его лицо, плохое предчувствие кольнуло и иголкой собрало черный бисер последних дней. Одно к другому, я ведь не первый раз замечала, что с ним что-то не то.
— Я люблю тебя, маленькая, — он заговорил тише, как бывало с ним, когда он доставал слова из самого сердца. — Никогда не забывай об этом.
Никогда не забывай.
— Олеся?
Я просыпаюсь от яркого воспоминания и не сразу понимаю, что передо мной стоит Дмитрий. Его ладонь лежит на моем плече и ощутимо сжимает.
— Вы меня слышите?
— Да, да… Что там?
Я вскакиваю на ноги и жадно смотрю в его глаза, чтобы побыстрее получить ответ. Угадать его.
— Они сели, — мужчина выдыхает с улыбкой облегчения. — Только что…
— Сели? Все хорошо?
— Да. Давайте в машину, я отвезу к взлетной.
Мне хочется бежать сломя голову. Невыносимо сидеть на месте, это как пытка, мучительная и изощренная, и скорость компактного джипа кажется черепашьей. Но ехать недалеко, всего-то обогнуть корпус с домиками и повернуть к ангарам, где как раз находятся взлетные площадки.
Я замечаю синий вертолет с фирменными наклейками, когда мы подъезжаем ближе.
— Вот они, — Дмитрий указывает на вертолет и сам улыбается шире. — Слава богу. Подождите!
Он резко ударяет по тормозам, замечая, что я открыла дверцу. Я не вытерпела последние метры и потянулась к ней.
— Хорошо, идите, — кивает он. — Идите.
— Спасибо вам.
Я выпрыгиваю из салона и делаю пару шагов, но потом вижу его и срываюсь на бег. Не смотрю под ноги, потому что не могу оторвать взгляда от крепкого силуэта. Боюсь моргнуть и потерять его из виду хоть на мгновение. На крошечную вспышку момента. Мне страшно, что он вдруг исчезнет. Снова пропадет и оставит меня одну. Без его дьявольских губ, рук, идиотских и наглых улыбок, без словечек хриплым тоном и долгих ночей, которые нашептывали мне, что я самая красивая, самая желанная женщина на свете.
Просто самая.
Просто его женщина.
Я так много забыла о нем, чтобы не свихнуться в разлуке, но сейчас помню каждую секунду. Каждый поступок и каждое признание. И я хочу услышать их вновь!
— Олег! — выкрикиваю его имя, когда он поворачивает в мою сторону и замечает меня. — Олег…
Он выглядит удивленным, но предпочитает думать потом. Он делает рывок навстречу и сгребает меня в охапку. Обнимает со всех сторон и так крепко прижимает к себе, что я жалобно выдыхаю.
— Боже, ты жив, жив, — я вытираю слезы об его скулы и всхлипываю. — Ты здесь, со мной…
— Что ты навыдумывала? Конечно, я жив. Черт, маленькая, ты чего?
— А связь?
Олег останавливается и чуть отодвигает меня, чтобы заглянуть в лицо.
— Ты из-за этого? — он кладет ладони на мое лицо и вытирает слезы. — Мы потеряли связь, но там недолго же…
— Долго! — я толкаю его в грудь, чтобы он не говорил глупости. — Безумно долго, Олег!
— Да, — он кивает и вновь притягивает к себе. — Долго, точно. Согласен.
— Не смей больше так! Никогда, никогда…
— Тише, тише.
Муж подхватывает меня на руки и прячет в своем горячем сильном теле. Он гладит меня по голове и что-то шепчет, успокаивая. Я не разбираю слов, но мне хватает одного звука его родного голоса.
Того, что он рядом.
Эпилог
Холодный голубой или нежно синий?
В один слой? Или до плотного оттенка?
Или ну ее эту краску и поклеить старые-добрые обои?
У меня голова идет кругом от образцов. Они разбросаны на полу и кажутся тропинкой из квадратных кусочков. Раньше было легче с выбором, я полагалась на свой вкус и не застревала на каждой второй странице буклета. Я прекрасно обставила нашу первую квартиру с Олегом без помощи дизайнеров и декораторов. И вторую тоже.
Но вот настал черед третьей и я сомневаюсь по каждому поводу. Как на важном экзамене боюсь допустить глупейшую ошибку и не решаюсь поставить финальную точку. Вместо этого перепроверяю и перепроверяю, а потом снова и снова. Это бесконечный процесс, потому что оттенков синего миллион, а, если вспомнить о трафаретах, то можно завыть.
— Ты так и не выбрала.
Муж тянет фразу с легкой усмешкой, но тут же стирает ее с губ подальше, когда я оборачиваюсь к нему с серьезным лицом.
— Давай красный, а? — но он не оставляет надежды перевести всё в шутку. — Ярко будет.
— Валиком кстати можно очень больно получить.
— Ты купила валики? — сукин сын картинно вскидывает брови, отыгрывая высшую степень удивления. — Прогресс.
Я разворачиваюсь к окну, на подоконнике как раз лежат валики и один из них на увесистой металлической ручке. Я хочу замахнуться именно им, но Олег прочитывает мое намерение молниеносно. Вырастает передо мной мускулистой стенкой и не дает пройти.
— Ты мне мешаешь.
— Я только приехал.
— Так рано? Ты вообще был на работе?
— Был, — он кивает и кладет ладони на мою талию. — Но решил, что никакого толка, все равно думаю о тебе, а не о сделках.
Он мягко массирует мою кожу и я забываю ответную фразу. Я ведь хотела что-то фыркнуть на его приторный комплимент, но его длинные пальцы уговаривают меня замолчать. Я кладу голову на его грудь и чуть отклоняюсь в сторону, Олег тут же перехватывает меня и разворачивает в руках, давая откинуться на себя, как на спинку удобного кресла.
— Я знаю, почему ты не можешь выбрать, — произносит он над моим ухом. — Это ведь детская.