просматривались уже в четыре года. А ещё уже в четыре года было заметно, насколько Максимилиан талантлив, как музыкант.
— Макс, может, сыграешь для Белинды? Столько прошло лет. Пора бы уже забыть о…
— Нет, — коротко бросил Лорд.
Прозвучало резко, и чтобы смягчить ситуацию он тут же добавил:
— Лучше ты. Уверен, Белинда ещё ни разу не слышала такой изумительной игры.
Мариабелла не стала ждать уговоров:
— С удовольствием.
Она подошла к клавесину. Такая маленькая и хрупкая, что Тоне на мгновение показалось: ей ни за что не справится с этим величественным инструментом. Но ощущение растворилось, как только её руки легли на клавиши.
Пространство медленно заполнялось звуками. Они были тяжёлыми, как первые капли начинающегося ливня, они были лёгкими, как морось грибного дождя. Сначала это были просто звуки, но потом они начали сливаться в нечто неосязаемое: свет, смысл, гармонию. Этого всего было так много, но хотелось ещё больше. Тоня вдохнула полной грудью насыщенный музыкой воздух, чтобы ощутить его на вкус и аромат, почувствовать вибрацию изнутри. Это было что-то трепетно настоящее. Казалось, сама жизнь срывалась с клавиш. Струилась из-под разбитых артритом пальцев.
Глава 24. Урок вождения
У Тони улыбка не сходила с лица, пока Мариабелла собирала увесистую сумку гостинцев, которую Лорд непременно должен был взять с собой. Тот пытался убедить, что всего этого у него в резиденции предостаточно, но Мари и слышать не хотела.
— Такого земляничного варенья у тебя точно нет. Никто не умеет варить его так, как я. Разве твои кулинары догадаются добавить в него немного смородинового листа?
Снизив голос до едва различимого шёпота и наклонившись к уху Тони, она доверительно произнесла:
— Запомни эту хитрость на будущее. Пригодится. Аромат смородинового листа для Макса как валериана для кота. Надо будет в чём-то убедить — пользуйся. Он у меня даже кашу манную ел, если я в неё капельку выжимки из листьев смородины добавляла.
Возможно, этот приём и срабатывал на четырёхлетнем Максимилиане, но теперешнего вряд ли смородиновым листом проймёшь, однако Тоня всё равно благодарно улыбнулась Мариабелле.
Нашёлся у хозяйки презент и для Антонины, вернее для Белинды. Перед тем, как распрощаться, Мари протянула аккуратный свёрток.
— Здесь книга твоей бабушки. Пусть хранится у тебя. На память. Я заметила, что ты её узнала.
Тоня догадалась, о каком фолианте речь, хоть обложка и была обёрнута плотной бумагой. Испытала противоречивые чувства. С одной стороны — зашкаливающую радость. Она ведь весь вечер гадала, как бы ей улучить момент незаметно пролистать книгу с загадочными символами. Однако момент не подвернулся. А тут такая удача — книга передана лично в руки. Но, с другой стороны — Мариабелла сделала подарок Белинде, а не Тоне. Как-то неправильно принять то, что предназначено другому.
Но всё же Антонина колебалась недолго.
— Спасибо, — голос дрогнул.
Совесть жгла грудь, но Тоня успокоила себя — она ведь передаст книгу Белинде, как только встретится с ней. А информация из фолианта поможет им обеим.
На прощание Мариабелла ещё раз потискала гостей и отпустила, взяв обещание, что они вскорости навестят её. Тоне снова было немного не по себе оттого, что пришлось покривить душой. Навещать эту славную учительницу музыки ей, скорее всего, больше не доведётся.
Солнце уже коснулось линии горизонта, когда автомобиль отправился в обратный путь. Антонина глаз не могла оторвать от живописных весенних пейзажей, подкрашенных предзакатной акварелью, но Максимилиан не собирался давать ей спокойно наслаждаться поездкой. Снова взялся обучать вождению. И Тоне вновь пришлось изображать глупенькую овцу.
Однако на этот раз Лорд был менее терпелив. Хмурился, когда Антонина переспрашивала одно и тоже. В конце концов, остановил автомобиль и, заявив, что его терпение лопнуло, потребовал, чтобы ученица села за руль.
— Но я ведь ничего не запомнила, — растеряно пролепетала Тоня. — У меня не получится.
— Ничего. Стрессовая терапия поможет, — с сарказмом произнёс Максимилиан.
Антонина не могла понять злится ли он на самом деле, или строжится для проформы. Но вынести его не сулящий ничего хорошего обжигающий взгляд не смогла — решила послушаться.
Она перебралась на водительское сиденье, судорожно соображая, как лучше себя вести. Легонечко въехать в дерево? Или съехать с дороги в придорожную пыль будет достаточно?
— Не бойтесь, — подбодрил Максимилиан. Взгляд продолжал жечь, но интонация сделалась спокойной. — Я буду страховать.
Антонина посмотрела на рычажок, расположенный на передней панели, который выполнял функцию ключа зажигания. Но потянулась не к нему, а к другому. Максимилиан перенаправил её руку. Давить на педаль тоже пришлось ему. Автомобиль тронулся. Задачей Тони было просто держаться за руль — остальное делал Лорд.
Максимилиану ещё не приходилось управлять автомобилем вот так — деля сиденье с ученицей. Они проехали с пару сотен метров на черепашьей скорости, после чего он дал команду остановится. Белинда снова перепутала порядок действий, и Лорду пришлось всё делать самому. Он посмотрел на неё строго, велел всё повторить.
Нет, на самом деле он, конечно, не злился. Во всяком случае, не на неё. Он прекрасно понимал, что перегнул палку, требуя сделать то, чему люди учатся неделями. В отместку Белинда сверкала на него глазами, как умеет только она: то ли лукаво, то ли сердито, то ли смущённо. Она не догадывалась, как действуют на него эти её взгляды, эти её выплёскивающиеся эмоции.
Сегодня, когда Мариабелла играла на клавесине, Максимилиан наблюдал за Белиндой. За её чувственным дыханием, за подрагивающими ресницами, за блеском накативших на глаза слёз. В тот момент ему захотелось самому сыграть для неё. Впервые за столько лет почувствовал острое желание сесть за инструмент. Дать звукам свободу, заставить Белинду ощутить то же, что ощущаешь, когда пальцы касаются клавиш, поймать на себе этот её горящий взгляд, услышать, как её дыхание становится прерывистым…
Чёрт! Стоило на секунду отвлечься, как Белинда зарулила с дороги в придорожную пыль. Максимилиан ударил по тормозам, еле удержав готовое сорваться ругательство, позабористее, чем в арсенале Еремея.
— Выезжаем на дорогу и начинаем по новой, — мрачно распорядился он, как только автомобиль остановился.
— Сколько можно, милорд? — возмутилась Белинда. Строгий тон её не пронял.
— Занятие будет продолжаться до тех пор, пока у вас не получится, — Максимилиан взял её за плечи и развернул лицом к себе. Пальцы ощутили лёгкую прохладу кожи. И он невольно провёл рукой вдоль всей линии плеча, будто хотел согреть.
— Но уже стемнело, милорд, — она выдержала его пылающий взгляд. В ответ, окатив не менее жгучим. Вот дерзкая девчонка!
— Да хоть всю ночь! — рука продолжала жадно впитывать прохладу кожи, добравшись до нежного изгиба шеи.
— Чего вы добиваетесь, милорд? С другими девушками вы будете заниматься так же усердно?! — негодование выступило румянцем на щеках. И теперь он прикоснулся и к нему, чтобы ощутить возбуждающий контраст между прохладной шеей и горящими щеками.
— С другими не буду, — голос прозвучал неожиданно хрипло. — Мне на них наплевать. Я хочу, чтобы выиграла ты, Белинда.
Её дыхание участилось. Ресницы дрогнули, и она вдруг опустила глаза. Это невероятно кроткое движение заставило задохнуться от острого желания. Одной рукой он порывисто притянул её к себе, другой зарылся в волосы. Нашёл губами её губы. Целовал жадно, будто им отмеряно всего несколько секунд. Будто сейчас она выскользнет из рук и растворится в ночи. Будто она принадлежит кому-то другому.
Но Белинда не растворялась. Она была тут — живая и горячая, настоящая. Он ощутил, как её рука робко легла на затылок. Покалывание волной раскатилось по всему телу. И хотелось усилить напор, но он наоборот перестал спешить, хоть желание ломало его изнутри. Сделал поцелуй тягучим и нежным. Поверил, что у них впереди не секунды — вечность…
В этот раз роль Еремея выполнил промчавшийся по дороге экипаж. Цокот копыт заставил Белинду отстраниться. Кого это понесло загород на ночь глядя? Максимилиану опять захотелось выругаться. Хотя нет, хотелось другого. Дождаться, пока карета скроется из виду, и продолжить с того, на чём остановились.
Белинда тоже смотрела экипажу вслед. И в её взгляде он вдруг заметил такое, от чего стало мерзко на душе — сожаление. Да, он чётко видел, что она корит себя за случившееся. В прошлый раз произошло то же самое. Пока Белинда была в его объятиях, ему казалось, что она не испытывает страсти к другому мужчине, а стоило выпустить её, он ощутил холод. Вечность? Похоже, Максимилиан сильно поторопился. Белинда играет.
Волна горечи, затопившая с головой, заставила снова взять девчонку за плечи:
— Не лги мне, — он тряхнул её, заставив смотреть в глаза. — Ты действительно хочешь победить? Пройти до конца все конкурсы? Стать моей женой?
Глава 25. Часть 1. Неожиданный поворот
Что ответить??? Антонина никак не могла восстановить дыхание. Ей катастрофически не хватало воздуха. И ветер как назло стих, не желая остудить пылающие щёки. Такого трудного вопроса перед Тоней ещё не стояло никогда. И подсказок ждать неоткуда. Нельзя взять помощь зала. Они с Максимилианом остались один на один в этой вязкой черноте ночи. И отсрочить разговор тоже невозможно. Лорд крепко держал за плечи, не давая опустить взгляд. Его красивые серые с зелёным ободком глаза искрили — требовали немедленного ответа. Здесь и сейчас.
Но что ответить??? Тоне не хотелось лгать Максимилиану. Она догадывалась, как важно для него то, что она сейчас скажет. Он сильно увлёкся. Это заметно даже со стороны. Неспроста же Мариабелла посылала эти свои лукавые многозначительные намёки. Да что там её намёки, по сравнению с тем, что произошло минуту назад. Губы до сих пор горели от жадных дерзких поцелуев. Господи! Почему она позволила? Ну, ладно первый раз — Максимилиан требовал доказательств. Но сегодня она могла попытаться как-то избежать пикантной ситуации? Нет. Не могла. Прикосновения Максимилиана отключили голову. Только когда он выпустил из объятий, Тоня ощутила, насколько переборщила с ролью дублёрши и испытала укор совести.