Поколебавшись пару минут, решила выполнить просьбу. Вдруг действительно что-то безотлагательное? Хотя что это может быть, представления не имела.
Через четверть часа Тоня уже стучалась в апартаменты Рунеты. Дверь открыла её мать, Пенелопа, которая выполняла при дочери роль сопровождающей. Женщина резко втянула Антонину внутрь и прошипела:
— Твоих рук дело, да?! — Лицо было перекошено от злобы. Нижняя губа дрожала. — Вот так, значит, устраняешь с пути конкуренток?!
Пенелопа была не ниже дочери и в полтора раза шире. У неё прекрасно получилось нависнуть над Тоней, оттеснив её к стене.
— Что вы имеете в виду? — возмутилась Антонина, хотя уже догадывалась, куда клонит напавшая.
Видимо, Рунета рассказала матери, что получила от Белинды зелье. А теперь, когда её самочувствие стало неважным, обе решили, что в зелье — отрава. Как хорошо, что Еремей знает, куда пошла Тоня. Если полоумная Пенелопа задушит в порыве ярости, то моряк хотя бы будет знать, где искать бездыханное тело.
Нет, этого, конечно, Антонина не допустит. Она ещё не разучилась визжать. Но визг решила оставить на самый крайний случай. Может, удастся угомонить Пенелопу без лишних децибел? Не хотелось, чтобы на шум сбежались люди, и инцидент с зельем получил огласку.
Пенелопа всё продолжала и продолжала натиск:
— Подлила Рунете какую-то дрянь?! Да я из тебя душу вытрясу!!! — она попыталась схватить Тоню за плечи, но тут со стороны кровати раздался слабый голос Рунеты:
— Мама, оставь её в покое. Я же говорила, она ни при чём.
Такого поворота Антонина не ожидала. Рунета на её стороне? Пенелопа так и держала руки занесёнными над жертвой, но не трогала.
— Да я же вижу её насквозь! Алхимичка-змеюка! Они все такие! — процедила желчно. — Как только допустили до конкурса?! Сознавайся, куда подливала отраву? В чай?
Вот оно что. Про зелье Пенелопа не в курсе.
— Мама, выйди! — слова прозвучали тихо, но жёстко. — Выйди вон! Мне надо поговорить с Белиндой наедине.
Пенелопа едва смогла справиться с эмоциями. Тяжело дыша, отступила на шаг.
— За дверь! — повторила просьбу, похожую на приказ, Рунета.
Мать послушала. Злобно полоснув по жертве глазами, ретировалась.
Антонина вздохнула с облегчением. Даже комната стала казаться просторней, когда Пенелопа, которая своей нахрапистостью дочери фору даст, закрыла дверь с той стороны.
Отделившись от стены, Тоня направилась к кровати. Уж насколько сильной была неприязнь к «фаворитке Лорда», но вдруг сердце дрогнуло от жалости. Стало понятно, что Рунете не просто нехорошо. Её колотил озноб, глаза горели лихорадочным блеском, с лица струйками стекал пот, кожа была покрыта пятнами.
Тоня присела на краешек кровати.
— Помоги мне, — простонала Рунета. — Ты же можешь помочь? Можешь? — вздохнула тяжело: — Я знаю, что сама виновата. Ты ведь предупреждала.
— Ты о чём?
— Сначала я принимала по три капли, как ты и говорила. Но потом… потом увеличила дозу… до четырёх…
— Ты думаешь, тебе стало плохо от зелья? От передозировки? — догадалась Тоня.
Эх, Рунета. Бедолага. Как она ошибается. И не от трёх, и не от четырёх капель яблочного сиропа, пусть даже он смешен с селёдочным маслом, людей так не ломает. Да она могла бы хоть весь флакончик разом в себя залить. Максимум, что случилось бы — лёгкое несварение.
— Дело не в зелье…
— Ты не понимаешь, — перебила Рунета. — Я не остановилась на четырёх. Вчера утром я приняла… шесть, — гробовым голосом созналась она. — Скажешь, самоубийца?! — спросила немного с вызовом, но потом спесь снова пропала из её голоса. — Мне очень нужно было не провалить конкурс. Понимаешь?
Что ж тут непонятного? Рунета хочет замуж за Лорда.
— Ты должна меня понять, — снова прошептала она с отчаяньем и взяла за руку. — Должна! Ведь у нас с тобой здесь, на конкурсе, одинаковые цели.
Вот тут Тоня, наоборот, абсолютно перестала понимать Рунету. Что она имеет в виду? Здесь, на конкурсе, у всех одинаковые цели.
— Победить?
— Ха. Победить, — слабость не дала прорваться сарказму. — Со мной можешь не притворяться. Я же говорила, что знаю твою маленькую тайну. Я здесь для того же, для чего и ты.
У Тони сердце заколотилось в два раза быстрее. Вот это признание! Рунета тоже участвует в конкурсе вместо своего двойника???!!!
Глава 32. Откровения
Рунета закашлялась. От натуги в воспалённых глазах выступили слёзы. Тоня метнулась к графину с водой в надежде, что несколько глотков жидкости помогут угомонить приступ. Рунета с жадностью осушила стакан и снова откинулась на подушки. Ей стало чуть легче, и она продолжила.
— Да, Белинда, не удивляйся, я здесь тоже не из-за Лорда, как и ты, — после надрывного кашля голос звучал сипло. — Ты ведь хочешь заставить ревновать Брайона?
Так вот о какой «маленькой тайне» речь. Не о подмене двойником, а о романе с профессором. Чёрт! И это называется — Белинда и Брайон старались держать отношения в секрете? Ректор знает, Максимилиан догадывается, ещё и Рунета в курсе.
Антонина собиралась выдать пламенный спич о том, как сильно ошибается собеседница, но та накрыла своей рукой Тонину:
— Не бойся, я не выдам.
Да как сказать. Несколько дней назад грозилась заявиться с доносом к Лорду.
— Я не собиралась тебя сдавать. Только припугнуть, чтобы добыть зелье. Я всё понимаю. Я тоже хотела показать кое-кому, что могу обойтись без него, а вот он без меня — нет, — Рунета попыталась по привычке гордо вскинуть голову, но слабость не дала. — Гарланд… — в горячечных глазах усилился блеск, — Ты его знаешь? Гордец и сноб. Красивый мерзавец. Богатый, опасный, сильный.
Она прикусила губу:
— Он был моим. Недолго. Дал мне от ворот поворот, как только узнал, что я из рода Вильсонов. «Будет лучше, если мы расстанемся».
Рунета болезненно поморщилась:
— Кому лучше?
В ответ на свой вопрос бессильно рассмеялась, если, конечно, можно было назвать смехом булькающие звуки, вылетавшие из её груди.
— Историческая справочка: наши семьи враждуют уже пару веков, — пояснила Тоне с горьким сарказмом. — Так что всё как у тебя, Белинда. Гарланд не захотел идти наперекор семье, а твой профессор — наперекор ханжеским порядкам твоего захолустного городишки.
Рунета снова закашлялась. Дыхание восстановилось, только когда больная выпила ещё немного воды.
— Он приедет за мной. Я уверена, — она заговорила быстро и горячо. — Мне только нужно продержаться ещё пару этапов. Как только Гарланд поймёт, что всё серьёзно, что я могу стать женой Лорда, он взорвется от ревности. Белинда, ты же поможешь мне? Дай противоядие от твоего зелья. Мне нужно поправиться. Я больше не буду превышать дозу. Мне нужно ещё немного продержаться, — Рунета сжала руку до боли. — Ты должна меня понять. Я люблю эту высокомерную обаятельную сволочь. Я не смогу без него…
Тоня была ошарашена признанием Рунеты. Смотрела на её лицо, покрытое нездоровым румянцем, и ощущала что-то похожее на сочувствие. Нет, понимала, конечно, что перед ней по-прежнему шантажистка и беспринципная особа, которая совершенно не церемонится, выбирая средства для достижения цели. Но почему-то мы многое готовы простить, когда понимаем, что эта цель — не деньги, не власть, не какие-то материальные блага, а желание быть с любимым.
— Ты поможешь? — Рунета опять вцепилась в руку.
Чем Тоня могла помочь?
— Тебе плохо не от зелья. Ты просто заболела. Наверно, инфекцию какую-то подхватила. Нужно пригласить врача.
— Не лги мне, — вспыхнула Белинда. — Что я, не отличу обычную болезнь от действия химии?
— Не было никакой химии. Думаешь, у меня полный чемодан запрещённых сильнодействующих психотропных препаратов?!
— А что ты дала? Эта дрянь так воняла…
— Это был безобидный яблочный сироп…
Рунета смотрела недоверчиво:
— Странно. А смердил как чешуя присосколапа…
— Ну, там не только сироп был. Ещё селёдочное масло и парочка других компонентов. Но всё абсолютно съедобно.
— Правда?! — глаза вылезли из орбит. — Я боялась, что подохну, а это сироп?!
— Правда.
Может, если бы Рунета не чувствовала такую дикую слабость, то Тоню ожидало бы нападение с царапаньем и кусанием, или даже вырыванием клока волос. Но вместо всего этого Рунета совершенно беззлобно произнесла:
— Вот правильно мама сказала — алхимичка-змеюка.
Она закрыла глаза — разговор вымотал её.
— Попрошу, чтобы к тебе пригласили врача, — поднимаясь с кровати, сказала Тоня. — Подумаешь, инфекция — к следующему конкурсу поправишься, вот увидишь, — подбодрила Рунету.
Выходила из комнаты, испытывая тревогу. Нет, Антонина не боялась, что Рунета её сдаст. Чувствовалось, что та ощущает искреннюю солидарность — считает, что они подруги по несчастью любить мужчин, с которыми не могут быть вместе из-за дурацких условностей. Однако Тоню беспокоило другое. Инфекция Рунеты чем-то напоминала «инфекцию» Белинды. Те же симптомы: жар, озноб, слабость. И красные пятна на коже, вполне похожие на сыпь. Но у Белинды это была побочная реакция на отворотное зелье. А Рунета ведь ничего подобного не принимала.
Максимилиан направлялся в библиотеку выпить свою законную чашечку кофе. Да, всё-таки кофе. Не находил он удовольствие в том, чтобы цедить практически безвкусный травяной чай. Ромашка не дразнила вкусовые рецепторы так, как это делал любимый напиток, чуть горьковатый, горячий, оставляющий терпкое послевкусие.
Когда Лорд приоткрыл дверь библиотеки, подумал, что Вирджиля там ещё нет — свет из комнаты лился слишком тусклый. Жаль. Максимилиан привык, что к вечернему кофе прилагается ворчание и подтрунивание друга. Ну, и, конечно, эти его пасьянсы, сопровождающиеся многозначительными взглядами.
Вчера Вирджиль особенно долго перекладывал снимки. Перекладывал-перекладывал и таки сделал правильный расклад. И как только этому лукавому лису удалось угадать результаты прошедшего конкурса? Ведь действительно лучшей оказалась Камилла, а худшей — Даниэлла. Две девушки, похожие друг на друга так же, как похожи их имена.