Взвизгнув, она шарахнулась в сторону.
— Перемена обстановки, — озабоченно сообщил Игорь. — Гав еще не привык, нервничает. А знаете коронный удар чемпиона мира по настольному теннису японца Таруо Мураками?
Девочки не знали. Игорь взялся показать. С первого удара он не попал ракеткой по мячу, со второго мяч полетел мимо стола.
— Мешает собака, — огорчился Игорь.
Одна из девочек предложила подержать поводок. Гав не возражал. Игорь, подпрыгнув, как кузнечик, нанес по мячу неотразимый скользящий удар и сбил очки Клавы.
— Это и есть удар Таруо Мураками? — холодно осведомилась Светлана.
Игорь бросился к Клаве с извинениями, поднял очки и тут же спросил:
— У тебя сколько диоптрий?
— Две с половиной, — сквозь хохот едва выговорила Клава.
— У меня семь. Между прочим, — сообщил Игорь, — очки имеют многовековую историю. В Древнем Риме император Нерон наблюдал бои гладиаторов через специально отшлифованный изумруд. Первые очки сделал в XIII веке итальянец Армати. Он подвесил к шлему две линзы из драгоценных камней так, чтобы они находились на уровне глаз…
— Ты вычитал это в календаре? — перебила его Светлана.
Игорь хотел было перейти к истории календаря, но его удивило поведение Гава. Гав, храбрый Гав, который, не раздумывая, бросался на самых больших собак, сейчас пятился и прижимался к ноге хозяина. Игорь оглянулся и увидел пожилого плечистого человека, двигавшегося как медведь. У него было красное, задубевшее на солнце блинообразное лицо в седой щетине, яркие губы и выпуклые, как у рыбы, глаза. Он смотрел только на Гава и ласково ему подмигивал, бормоча:
— Скучно, а? Везде одни люди, собак нет. Вот бы так человека! Вывели б человека на поводке, а вокруг одни собаки. Собаки ходят, собаки едят, собаки в игры играют, к человеку пристают… А человек один. Скучно! Так и тебе, песик, правда? А-а, вот то-то!
И старик, прищелкнув языком, прошел в угол сквера, к мужчинам.
— Он пьяный? — удивленно спросил Игорь.
— А, не обращай внимания! — громко сказала Светлана. — Это старичок Пещалин, пенсионер, ходит по лесу, травки собирает… — Тут же ей пришлось слегка покраснеть, так как Пещалин услышал и обернулся, улыбаясь:
— Именно так, молодежь. Старичок Пещалин, Тимофей Власыч. Если к кому хворь пристанет, какая травка лечебная нужна, пожалуйста ко мне. Вот и вы, молодой человек, — это он так обратился к Игорю, — скажите своим родителям. Ягодами, может, интересуетесь или грибками.
— Рано еще грибами, Власыч, — отозвались доминошники.
— А, ничего, ничего, — отвечал Тимофей Власыч, — все придет в свой черед.
— Какой симпатичный, — шепнул Игорь. — Ему, наверно, все шестьдесят, а то и семьдесят?
Светлана пренебрежительно отвернулась, хотя Игорь нацелился расспросить ее о старике и, к слову, поделиться своими сведениями о долгожителях. Но тут его так хлопнули по плечу, что он едва не присел.
— А, Зеленуха, привет! — хохотнул Махортов. — Пришиваешься?
— Ловкий ты парень, Зеленуха! — усмехнулся Левша. — Уже к нашим девочкам пристроился.
— Тебе какая нравится? — осведомился Валька.
— Ему очкастая, Клавка. Оба очкарики.
Мальчики, которые прозвали его Зеленухой, не очень нравились Игорю, но, видимо, это были настоящие, мужественные ребята, вожаки двора, и он не стал с ними задираться.
— А вы знаете, кто этот очкарик? — кивая на Игоря, с многозначительным видом сообщил Валька. — Сын Кочеткова…
— Кочеткова?! — вскрикнули девочки, уставившись на Игоря. — Того самого, кто собирается наши Родники уничтожить?
— Ага! — подтвердил Валька. — Того самого бюрократа, про которого учительница в дневнике писала.
— Мой отец вовсе не бюрократ! — Игорь вспыхнул и с недоумением пожал плечами. — Он главный инженер проекта. И у него очень важное задание — срочно закончить проект нового комбината. За тем его и прислали сюда.
— Всё! — безнадежно махнул рукой Валька. — Накрылись наши Родники!
— Подумаешь, Родники! — усмехнулся Игорь, показывая на синеющий вдали лес. — Это вон тот лесок? Чего же его жалеть?
— «Лесок»! — набросилась на Игоря Клава. — Да если бы ты знал, какие у нас Родники!.. Там же лес, лесище!.. Трава густая, птицы, звери, даже лоси живут. А муравьи? Муравейники — выше тебя! А реки в Родниках какие, озера? А ключи? А какая вода в них?
— Мокрая, вероятно.
— Он еще издевается! — возмутилась Клава.
— Ну что ты хочешь от него? — остановила подругу Светлана. — Проект комбината закончат, сынок с папочкой уедут. Им ведь в Родниках не жить. — И она потянула подругу за руку: — Пошли. Пустой мы разговор затеяли.
Игорь остался во дворе наедине с Левшой и Валькой, которые по-прежнему посматривали на него хмуро и подозрительно.
Игорю стало не по себе. Родники какие-то! Комбинат! Но при чем здесь он? Игорь приехал сюда с родителями только на лето, и мать говорит, что ему надо побольше ходить в лес, дышать чистым воздухом и пить молоко, чтобы поправиться и поздороветь. Хорошо бы попасть в какой-нибудь пионерский лагерь, жить все лето в палатке, ловить рыбу, ходить в походы! А ссориться с майскими ребятами ему совсем ни к чему.
— А куда вы на рыбалку ходите? — миролюбиво спросил Игорь у Левши и Вальки.
— А ты у папочки своего спроси, где теперь рыба жить будет, — язвительно ответил Махортов и, переглянувшись с Левшой, принялся подманивать Гава: — Кис-кис-кис!..
— Я уже говорил: это собака. Ее зовут Гав.
— А вот сейчас проверим, — ухмыльнулся Валька. Он сунул руку в карман, достал что-то и сунул ладонь, под нос Гаву.
— Осторожнее! — предупредил Игорь. — Может укусить!
Но Гав, перестав лаять, вильнул хвостом и доверчиво уткнул нос в подставленную ладонь. Тут же он оглушительно чихнул и закружился на месте, продолжая чихать и стараясь сразу обеими передними лапами потереть свой нос. Левша и Валька, хохоча, сидели на корточках и от восторга лупили себя кулаками по коленям.
— Хорош табачок!
— Кре-епкий…
— Послушайте, — бледное лицо Игоря порозовело, — я не хочу начинать знакомство с драки, но предупреждаю: каждый, кто тронет Гава, будет иметь дело со мной.
Валька присвистнул:
— С тобой?
— Со мной.
— Ой, страшно!
— Да уж таких двоих уложу одной левой.
И тощий Игорь выпрямился, откинув голову. Гав еще раз чихнул и залаял басом.
Валька щелкнул его по носу. Гав жалобно завизжал.
— Это же щенок, малыш! — закричал Игорь. — Подло обижать малышей! Я вас предупреждал. — И он с решимостью отчаяния бросился на мальчишек, вертя кулаками перед их лицами.
Но тут же он отлетел к стене и едва не упал.
— Ах так? — пробормотал он. — Так?.. На, получай!
Еще никогда ему не было так больно. Валька дважды сбивал его с ног и даже пинал лежачего, что было совсем не по правилам. Потом Игорь обнаружил, что дерется уже не с Валькой, а с Левшой. Тому тоже захотелось размяться. Игорь оглянулся, надеясь, что Махортов валяется где-нибудь под ногами, но Валька стоял в двух шагах, посвистывая, прислонясь к тополю, и норовил стукнуть Игоря по голове, когда он отлетал в его сторону.
— За Гава! — цедил Игорь, уже не вытирая слез, но удары его редко достигали цели.
А Левша клевался больно, даже больней, чем Валька. «Сколько они меня будут бить?» — подумал с отчаянием Игорь и вдруг почувствовал, что его никто больше не бьет. Он провел ладонью по мокрому лицу — Левша лежал у него под ногами! Оглянулся — Валька, скорчившись, откатился к стене! И только радость победы коснулась Зеленухи, как он услышал:
— Любите вдвоем на одного? Пожалуйста!
Справа стоял паренек в голубой майке. У него было обыкновенное с вздернутым носом лицо — но шея, плечи, руки! Такие мускулы только мерещились Игорю, когда он, размечтавшись, видел себя непобедимым силачом.
— Морозов? — удивился Левша. — Своих бьешь?
— Опять, Сашка, лезешь? — крикнул Валька.
— А вы чего, двое на одного? — возмутился Морозов. — Еще в патруль пошли! Да кого бьете, не стыдно?
— А чего он… — проворчал Левша. — Грозился одной левой положить…
— За что они тебя? — спросил Саша Игоря.
— Они меня? Это я их! — не унимался Игорь. — Чтоб не обижали щенка, моего Гава.
— Щенка! Мы и тебя еще не так обидим. И Сашка тебе сам наподдаст, — влез в разговор Валька и поглядел на Сашу Морозова. — Ты бы, командир, подумал, за кого вступился? Кого защищаешь? Это же Кочетков! Сынок того самого… Они с папашей на наши Родники замахнулись, а ты…
— Ну, насажаете вы ему… — пожал плечами Саша. — Тебя как звать-то?
— Игорь…
— Насажаете вы Игорю, и что?
— Ничего. Пусть знает.
— Родникам поможете?
— Все лишний раз папаша подумает, — скривился Валька.
— Никто тебя не тронет, — сказал Саша, глядя на Вальку с Левшой. — Эх вы, головы! Думаете своими кулаками Родники защитить?
— А чем? — переспросил Левша. — Языком?
— Может, твоя мама Родники спасет? — фыркнул Валька. — Она же санитарный инспектор. Должна заботиться… Или Житин Пал Палыч поможет? Или биологичка, Перепелка наша? Слабо им!
— Давайте все навалимся, — предложил Саша.
— Кто? Мы? — вытаращились Левша с Валькой.
— Ну да. Все ребята.
— И он тоже? — Валька с презрением ткнул пальцем в хилую грудь Игоря.
— Да что вы ко мне привязались? — рассердился Игорь, да так, что и Гав залаял. — Вы меня еще не знаете! Вот когда вы меня узнаете…
— Мне как-то рассказал один парень из Ольховки, Денис Полозов, тоже седьмой класс кончает, — продолжал Саша. — У них школьное лесничество есть. Даже форму обещают: фуражки, костюмы. Вот и выходит, что со своей стороны ольховские ребята прикрывают Родники. Вот бы и нам…
— Да кто нас послушает!
— Кому мы такие умные нужны!
— Не лезли бы в Родники, и все, — проворчал Левшин. — А то болтают, охраняют, спасают… чего там спасать?
— Перепелка со своей экспедицией носится, — подхватил Махортов. — Да кто ее пустит? На это гроши нужны, кто ей даст? Все это так, для галочки. Инженеры дело свое знают — им строить надо. И построят. А учителя свое твердят… Ах, лес! Птички поют, бабочки летают… Кислород! Ну, и правильно я сказал, что на мой век кислорода хватит… Будто какая-то школа, учителя или мы, грешные, что-то можем. Мы же дети, ясно тебе?