— Не порви! Это тебе одной…
Смущенно склонив голову, он посматривал исподлобья, как Клава, вспыхнув до ушей и сердито хмурясь, развертывала конвертик.
Едва оттуда юркнуло что-то зеленое, маленькое, необыкновенно быстрое и помчалось по голой Клавиной руке, по плечу, как Валька и Левша заплясали от восторга. Они были уверены, что Клава в ужасе завизжит, перепугается до смерти, может, даже упадет в обморок. Но Клава не визжала, хотя и вертелась во все стороны, пытаясь что-то поймать. Она присела, упала на колени. Но ничего не вышло.
— Эх ты, недотепа! — сказала Клава, сердито глядя на оторопевшего Вальку. — Упустил такую ценную ящерицу! Не понимаю, как ты ее поймал? Эта ящерица так и называется — прыткая. У меня дома живут две, до того понятливые, ужас! Когда я несу гусеницу, они прыгают навстречу, как собаки.
— А лягушек ты боишься? — спросил Саша Махортова.
— Кто? Я? Ничего не боюсь. А в руки не возьму.
— Почему?
— Что я — дурной? Бородавки будут.
— Это от жаб бородавки, — сказал Левша.
— Сами вы бородавки! — буркнула Клава. — Ни от лягушек, ни от жаб ничего не бывает.
— Не бывает?
— Нет.
— Ну так возьми лягушку. Возьми! — наступал Махортов.
— Ты ее поймай сначала! — захохотал Левша.
Тогда Елена Ивановна быстро присела — тут же поднялась, показывая в кулаке зеленую лягушку. Тотчас лягушками обзавелись Светлана и Клава и принялись пугать ими Махортова.
— Ну, кто специалист по лягушкам? — спросила Елена Ивановна.
После недолгого молчания Саша сказал:
— Я знаю только, что у всех у вас в кулаках травяная остромордая лягушка. Вон у нее височное пятно, а на задней лапе — бугорок.
— Отлично. Кто еще что скажет?
Поправив очки, Зеленуха начал:
— Самые большие лягушки живут в Африке, в Камеруне. Весят больше трех с половиной килограммов.
— Обыкновенная лягушка — тоже довольно интересное существо, — сказала Елена Ивановна, показывая ребятам глазастую, шуструю головку. — Смотрите на нее с уважением: она видела динозавров.
— Ой! Она такая старая? — ахнула Ран Бокастикова.
— Ну, именно эта лягушка с динозаврами не встречалась… Но их род, земноводные, жил на земле, когда человека еще не было. И до сих пор, как тогда, лягушки живут в пограничной зоне между землей и водой. Мы с вами дышим только легкими, а лягушка в воде дышит кожей. И на земле они любят влагу, больше всего теплый грибной дождь и росу…
— Это я видал, — важно сказал Левша. — Прыгают по росе, как кони.
— Лягушка — друг человека, — наставительно произнесла Клава. — Она ест и гусениц, и бабочек, и разных личинок, и пауков…
— Это собака — друг человека! — заявил Махортов.
— А лягушка, если хочешь знать, больший друг! На ней все опыты ставят, как лечить людей.
— Это правда, что сотни тысяч лягушек отлавливают для опытов, — сказала Елена Ивановна. — Но может быть, лягушке поставят памятник и инженеры. Ведь ее организм совершенствуется миллионы и миллионы лет. И для своей защиты выработал необыкновенные приспособления. Например, инженеры с интересом изучают те десять рычагов задних ножек лягушки, которые обеспечивают ее прыжок. И передние конечности, гарантирующие мягкую посадку. Уже построен хитроумный прибор — «электронный глаз», идея которого родилась при изучении удивительного глаза лягушки…
В этот же день ребята наблюдали одно из самых трагических зрелищ: массовую гибель дождевых червей. Елена Ивановна сказала, что наука до сих пор не может объяснить, почему черви идут на самоубийство. Обычно тщательно скрываясь в земле, потому что солнечный свет их убивает, эти удивительные существа, которые, как говорил Дарвин, сыграли самую большую роль в истории мира, беспомощно корчатся на тротуарах, на улицах. Прохожие давят их, не замечая… И Рая Бокастикова, наступив па лесной дорожке на червяка, брезгливо заохала:
— Не выношу эту гадость!
— А Морозову червяки дороже всего, — тотчас ввернула Светлана.
— Фу, меня прямо тошнит от них!
— Посмотри, а он берет их в руки…
— Брось! Брось сейчас же! — закричала Бокастикова, налетая на Сашу.
— Почему? — удивился он. И провел пальцем по брюшку червя от хвоста к голове. — Хочешь попробовать? Там у них невидимые щетинки.
Бокастикова хлопнула его по руке, и червяк упал. Саша присел, около него, уже хмурясь:
— Что ты о нем знаешь?
— А на что он мне нужен? — отмахнулась Рая.
— Он пахарь, — продолжал Саша. — Без него на земле ничего бы не было.
— Скажешь тоже!
— Дождевые черви живут везде, даже на Таймыре, на Новой Земле и на безжизненных островах Антарктиды… И в тропиках. Вот тропические дождевые черви тебе бы понравились: попадаются до трех метров длиной!
— Ужас какой-то! Неужели правда?
— И у каждого, хоть у нашего, хоть у тропического, есть разные железы и мозг, очень маленький, конечно. Зато пять бьющихся сердец! Ты хотела раздавить пять сердец?..
— Ну, Саша, я же не знала. А они, вообще-то, ничего…
— Ничего! Они просто красавцы! К сожалению, увидать тебя они не могут, хотя глазки у них по всему телу. Наступая на червя — наступаешь на его глаза! Разумеется, эти глаза отличают только свет от темноты. Больше ничего.
— Почему?
— Не знаю. Наверно, больше ему не надо. Ведь он живет всегда в темноте, в земле. По десять лет и дольше… И все время работает. Сверлит землю. На одном гектаре хорошей почвы — до пяти миллионов червей! И каждый пашет, буравит, прокладывает в земле ходы. На метр — полторы тысячи ходов, на глубину в несколько метров. По этим ходам течет дождевая вода, без которой нет жизни. Идет к растениям воздух. Корни растений могут пробиться в землю только на глубину двух метров, дальше нет сил. Глубже корни идут вдоль нор червей.
Рая Бокастикова уже присела рядом с Сашей на корточки, с любопытством рассматривая червей.
— У тебя что по биологии? — спросил Саша.
— Троечка… А, верно, их можно трогать?
— Конечно. Они не кусаются.
— А может, заразные? Пятна будут на пальцах?
И все-таки она потрогала червя и провела чистеньким, ухоженным пальчиком по его брюшку от хвоста к голове, как Саша.
— Девочки! — радостно закричала Рая. — А у него и впрямь щетинки!
Ребята шли уже около двух часов. Вел их Саша. Шли, шли, все время лесом, без дорог, и вышли точно к тому месту, где Зеленуха и девочки слышали выстрелы, чью-то брань и потом увидели несчастного лосенка, косившего на них кроваво-красным белком. Но теперь в этих кустах и ельнике никого не было.
— Где же лосенок? — неожиданно требовательно обратилась Светлана к Саше.
— Не знаю, — угрюмо отвечал он. — Я думал, тут… Я уже несколько дней не видел Пал Палыча…
— Неужели погиб? — нахмурилась Клава.
Саша промолчал.
Кажется, ребята не замечали, как Елена Ивановна к ним присматривалась… С членами будущей экспедиции следовало серьезно поговорить о дружбе. Только тесное товарищество, настоящая дружба обеспечат успех экспедиции. Она решила начать с рассказа о том, откуда взялось замечательное слово «товарищ». Девочки и Зеленуха слушали с интересом. А Махортов и Левша повертелись около ребят несколько, минут, потом завозились и, когда Клава сделала им замечание, огрызнулись: «А что? Это разве урок?» — и исчезли.
Елена Ивановна вспомнила, как Лев Петрович уверял, что с ребятами все будет куда проще, чем со взрослыми. Попробовал бы он!..
На берегу Шошы решили сделать привал. Зеленуха взял на себя заботы о костре. Он только попросил уточнить, какой именно костер нужен — звездный, таежный, полинезийский, камином или нодью[3]? Никто не знал разницы между ними, из объяснений Зеленухи ребята тоже ничего не поняли и согласились с ним, что таежный костер, пожалуй, больше всего подходит для этого похода. Девочки пообещали всех накормить. Зеленуха тут же стал выяснять, потребуется им таган[4] с одним или двумя стояками.
— Ладно уж, — сказала Клава, — давай хоть с одним.
— Нет, почему же, я могу и с двумя.
Махортов с Левшой стали привязывать Симку к старой кряжистой березе.
— Что же вы привязываете таким узлом? — удивилась Елена Ивановна. — Лошадь через пять минут отвяжется.
— Каким это «таким»? — проворчал Левша. — Обыкновенный узел.
Она показала им, как вязать узлы. Это было ее тайное увлечение. Дома в свободные минуты, когда Елене Ивановне хотелось просто отдохнуть, она не вышивала, не шила, а вязала узлы. Этому научил ее старший брат, моряк. Елена Ивановна показала ребятам, что такое булинь и двойной булинь, средний, схватывающий, рыбачий узлы, двойная восьмерка, узел кубанский, казачий, байстрицкий, бурятский, якутский, калмыцкий. Увлекшись, она перешла к морским узлам. Около нее собрались все ребята. Из-за их спин выглядывал Зеленуха, почему-то до бровей перепачканный сажей.
— А костер? — спросили его.
— Видимо, мы расположились очень близко от реки, слишком низкое место. Все время тухнет… И какое-то странное дерево, — возмущался Зеленуха. — Не горит!
Саша взял его за плечи и увел с собой. Дел у Саши хватало. Только что он притащил Симке травы, помогал собирать хворост. А теперь разбирался в неудачах Зеленухи.
— Отличное выбрал место, — хвалил Саша Зеленуху. Действительно, костер размещался в укрытии за корневищем поваленной старой сосны. — И все по правилам! Гляди, каждую толстую щепку окружил венчиком стружек.
— Ну да! А он не горит! — пожаловался Зеленуха.
— Загорится… Тебе щепки почему-то попались сырые, — Саша деликатно отодвинул набранное Зеленухой топливо, как нарочно все мокрое от прошедшего накануне дождя. — Найдем чего-нибудь посуше.
— Да этого добра сколько угодно! — пренебрежительно фыркнул Зеленуха, пододвигая ногой припасенное Сашей сухое топливо. — Я хотел решить задачу разведения костра из сырого материала!