На днях произошла такая история. Члены экспедиции остановились на привал около старого торфяного карьера, наполненного водой.
День выдался жаркий, и всем хотелось искупаться. Но вода в карьере была густо-коричневая, словно кофейная гуща, а берега подозрительно хлюпали под ногой и колебались.
Махортов, по обыкновению, принялся лениво подначивать Зеленуху, что ему слабо искупаться в таком кофейном водоеме, и тот сразу же завелся. Сбросил рубаху, брюки и хотел прыгнуть «рыбкой» в воду, как неожиданно его ухватил за руну Левша:
— Отставить! Можешь не выплыть. Сил не хватит.
Зеленуха принялся вырываться и доказывать, что он однажды угодил в мазутную яму и то сумел выбраться. Но Левша крепко удерживал нетерпеливого пловца, пока в спор не вмешалась подошедшая Елена Ивановна.
Узнав, в чем дело, она с упреком посмотрела на Зеленуху:
— А где дисциплина, Игорь? Мы же договорились, что каждый новый водоем я проверяю сама лично. И только после этого решаю, можно купаться или нет.
— Так все Махортов… — пожаловался Зеленуха. — Зудит, подначивает…
— А сам он почему не купается?
— Так я ж теперь почти образцово-показательный, — фыркнул Валька. — По струнке хожу. Жду, когда вы «добро» дадите.
Елена Ивановна окинула взглядом карьер — что-то не очень ее тянуло купаться в этой кофейной заварке!
Но слово есть слово.
Она отошла за куст, чтобы раздеться.
— Елена Ивановна, не надо, — раздался за кустом шепот Левши. — Не купайтесь. Водоем препаршивый. Что вода как кофейная гуща — это пустяки. Хуже, что в этой гуще рогатых коряг много. А главное, под левый берег течением затягивает… водоворот там, круговерть. Смотрите вот… — он бросил в воду, недалеко от берега, палку, и течение стремглав утащило ее куда-то под берег. — Мы с отцом рискнули раз, сунулись в карьер, потом еле-еле выбрались.
— Спасибо, Боря! — Елена Ивановна внимательно посмотрела на мальчика. — Теперь я вспоминаю. Пал Палыч предупреждал об этом водоеме. — И она громко объявила, что купание в торфяном карьере отменяется.
Но главное, каждый день похода являлся для ребят наглядным уроком. Школьники не по книге, а на живой натуре учились различать деревья по цвету коры, по форме листьев и семян определяли цветы и травы, старались запомнить, как выглядят птицы и как звучат их голоса. Оказывается, скворец мог подражать пению любой птицы, симпатичная на вид иволга умела кричать рассерженным котом, а сыч ночью издавал звуки, напоминающие плач ребенка.
Члены экспедиции прошли руслом пересохшего ручья и лучше всяких словесных объяснений поняли, к чему приводит порубка прибрежного леса. и кустарника. И все это проходило под знаком охраны природы и бережного к ней отношения, о чем свидетельствовала хотя бы вот эта схватка Игоря и Махортова из-за рогатки.
Вспомнился ей и другой случай. Ребята остановились на берегу лесного озера, заросшего ивняком. Неожиданно они замерли: невдалеке от них раздался тревожный крик кряковой утки. Саша пригнулся и стал напряженно всматриваться.
— Смотрите! Смотрите! Что делает, разбойник! — он показал в сторону кустов, и ребята увидели, как по земле, откатывая передними лапками крупное яйцо, пятился черный зверек.
— Не хорек ли это? — спросил Махортов.
— Он самый, — подтвердил Саша.
Над зверьком кружилась утка, стараясь ударить его клювом. Хорь не оборонялся. Он торопился подальше откатить яйцо от гнезда. Утка ринулась вниз и долбанула зверька клювом по голове. Тот оскалил пасть и огрызнулся.
В это время утка еще раз ударила вора и, должно быть, пребольно. Хорек оставил яйцо и прыжками скрылся в кустах.
Ребята подошли к яйцу. Утка тревожно закрякала и села в траву недалеко от них.
— Вот так удача! — возбужденно забормотал Валька. — Сама в руки лезет! — Он сорвал с плеч куртку и бросился к утке, чтобы накрыть ее.
— Ну, ну, не смей! — удержал его Саша. Он взял яйцо — оно было еще теплое — и, подойдя и кочке, где среди густой травы виднелось искусно сделанное из сухих былинок гнездо, осторожно положил его туда.
Утка вспорхнула и закружилась над гнездом.
— Пошли отсюда, не будем ей мешать, — кивнул Саша, и ребята продолжили свой путь.
— Эх ты, цапельник-жалельщик, — с обидой фыркнул Валька. — Такой трофей упустили. Вот бы поужинали сегодня…
— Так понимать пора! — с досадой сказал Саша. — Утка же на яйцах сидит, птенцов выводит. А вот с хорьком разделаться надо. Придется положить отравы для него, а то ведь он, разбойник, так и не отстанет от утки…
— Елена Ивановна! — голос Зеленухи прервал воспоминания учительницы. — Я вот чего подумал… Мы уже сколько в походе, пора бы нам и какие-то правила сочинить. Ну вроде заповедей личного поведения.
— У тебя есть конкретное предложение?
— Я бы так записал: ни одной срубленной зеленой ветки, ни клочка мусора после стоянки, осторожность с огнем и бережное отношение ко всему живому. — И Зеленуха бойко закончил словами Есенина:
И зверей, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
— А что, это дельно! — согласилась Елена Ивановна. — Как говорят, можно принять за основу. Сегодня же у костра и обсудим.
Внимание: клещи!
После обеда снова тронулись в путь. Прошли километра два, и Елена Ивановна неожиданно остановилась. Посадки елочек кончились, а никакого ручья не было. Куда идти дальше?
Решили пройти немного в том же направлении. Но скоро начался прямо-таки непроходимый лес. Деревья росли тесно. В редкие просветы едва виднелось небо.
— Ноль семь… ноль восемь… ноль восемь… — шептала Рая. — Ноль девять.
Кроны деревьев смыкались почти вплотную. Внизу сумрачно. Молодняк и кустарник переплетались сплошными зарослями. Продираться приходилось с трудом. Шли, часто натыкаясь на трухлявые стволы давно упавших деревьев. Это был странный лес — слишком тихий. Не слышно ни одного птичьего голоса. И на земле ни шуршания, ни треска. Под ногами чавкала вязкая болотистая почва. Все шли осторожно. Внезапно ветер рванул вершины деревьев, и словно какая-то труха посыпалась на ребят.
— Клещи! — крикнула Елена Ивановна. — Все назад!
— Клещи? — удивилась Рая. — Фу, какая гадость!
С деревьев беззвучно падали насекомые. Они были очень маленькие, с коготками па черных лапках и хоботком.
— Да они кусаются! — завопил Валька.
Клещи впивались в кожу и присасывались намертво. Ломая кусты, вперед вырвалась Симка, отчаянно размахивая хвостом и брыкаясь. За ней бежали остальные.
Добежав до поляны, Елена Ивановна остановилась:
— Давайте чиститься!
Но и не дожидаясь ее сигнала, все ожесточенно сдирали с себя клещей. Клава и Светлана обрабатывали друг друга. В какое-то мгновение они переглянулись и бросились помогать Елене Ивановне. А Саша снимал клещей с Симки.
— Помогите же кто-нибудь Саше! — крикнула Елена Ивановна.
Саша отговаривался, что он уже обобрал с себя всех клещей, но подступившая к нему Рая Бокастикова возмущалась:
— Ничего себе обобрал! Да на тебе их больше всех! Валька ворчал:
— Все шуточки-прибауточки. Вот и дошутились…
— Елена Ивановна, — прошептала Рая, бледнея и с гадливостью отдирая с Сашиного локтя клеща, — а вдруг это энцефалитные?
Все испуганно переглянулись. Ребята слышали о таких клещах, от укуса которых можно заболеть.
— Без паники, пожалуйста, — успокоила Елена Ивановна. — Энцефалитные клещи встречаются только в дальневосточной тайге.
— Да, а кровь пьют и эти, — проворчал Валька.
— Слушайте, — сказал вдруг Зеленуха. — Дело не в том, какие это клещи. Дело гораздо хуже.
Все посмотрели на него с недоумением.
— Единственный выход, — продолжал Зеленуха, посмотрев на всех по очереди, — это молчать. Молчать — и все! Никаких клещей мы не видели.
— Еще чего! — Левша смахнул с шеи клеща. — Вот они, полюбуйся!
— Да как вы не понимаете! — Зеленуха в отчаянии взмахнул руками. — Если мы сообщим о клещах да еще запишем об этом в дневник экспедиции, знаете что скажут? Ага, значит, родниковский лес никуда не годится?! Он поражен клещом! Вот что будет!
Все уставились на Зеленуху.
— Смотри-ка, вот так Зеленуха! — удивился Валька. — Выходит, ты и правда за Родники? — И, подумав, поддержал его: — И впрямь, давайте потихоньку отсюда сматываться… Вроде ничего и не было.
— Все так думают? — помолчав, спросила Елена Ивановна.
— Ничего не все, — сказала Клава. — Конечно, жалко, что тут клещи, но у нас научная экспедиция, и все должно быть по-честному.
А Светлана щелкнула Зеленуху по козырьку каскетки и с глубоким сожалением произнесла:
— Эх ты, а еще недавно выступал против очковтирательства.
— Я просто хотел применить военную хитрость, — смутился Зеленуха.
— Клещами, вероятно, поражен какой-то небольшой участок, — сказала Елена Ивановна, — и это для судьбы Родников не имеет большого значения.
Стали думать, что делать дальше. Никому не хотелось идти через лес, полный клещей.
— Почему же Пал Палыч указал нам такую странную дорогу? — вслух подумала Клава.
— Да потому, что он не знал о клещах, — пояснила Елена Ивановна. — Видно, мы первые на них наткнулись.
— Первооткрыватели, значит, — поежился Валька. — Да будь они неладны, эти твари!
— А по-моему, Пал Палыч знал о клещах, — высказала предположение Светлана, — и специально направил нас сюда, чтобы мы сами все исследовали.
— И еще чтобы нас проверить, — подхватил Зеленуха. — Струсим мы или нет.
— Не думаю, что это так. — Елена Ивановна задумалась. — Дело все же серьезное. Скоро сюда должны прийти изыскатели из группы инженера Кочеткова. Будут проводить исследование грунта, крупномасштабную съемку.
— Что же делать? — с тревогой спросила Светлана.
Все уставились на Елену Ивановну, а она, в свою очередь, всматривалась в лица ребят.
— Никаких приказов не будет. Решайте сами!