Левша слушал все это и чувствовал, как кровь приливает к щекам.
Что ж теперь будет? Елена Ивановна получит телеграмму и, возможно, повернет экспедицию к дому.
Вот уж разговорчики пойдут в Майске, когда ребята вернутся домой: «Ах, это те самые, что с полдороги сбежали…»
Но ведь он первый бежит, спохватился Борька, да еще как: украдкой, по-воровски, никому ничего не сказав! Эх, Левша, Левша, и откуда это пошло, что ты смелый и бесстрашный парень!
— Ну ладно, давай телеграмму. — Васька протянул руку. — Сейчас вашим вручу. Вот будет сюрпризик!
На скулах Левши обозначились тугие желваки, глаза потемнели. Неожиданно он поднял руки к Васькиному лицу и, порвав телеграмму на мелкие кусочки, сунул их в карман.
— Не было никакой телеграммы, — вполголоса сказал он.
— Да ты что?! — обомлел было Васька, но тут же беспечно махнул рукой. — Ну и плевать!.. Я могу на словах передать.
— Иди передавай. И я пойду, — пригрозил Левша. — В сельсовет. Мне есть что порассказать. Про дубы, про пиджак, про все…
— Вот ты как заговорил! — помолчав, присвистнул Васька. — Только не забудь: палка, она о двух концах. Потянут за ниточку, и твоему бате тоже несдобровать.
— А я, может, этого и хочу! — вырвалось у Борьки.
— Совсем белены объелся! — ахнул Васька.
— Ну, все, — сухо заключил Левша. — И запомни: экспедиция домой не вернется. Мы дальше пойдем, до конца. А про телеграмму забудь. Не получал ты ее. — И, оставив ошеломленного Ваську, он повернул к реке, к своим.
Ребята к его возвращению отнеслись без особого интереса. Ведь никто не знал, что Левшин собрался покинуть экспедицию.
Только чем-то озабоченный Саша, налетев на Борьку, спросил:
— А где Махортов?
— Я почем знаю? — буркнул Левша. — Нянька я ему?
Елена Ивановна, улучив минуту, тоже спросила:
— Вылечился?
Борис дернул плечом:
— Так… Подлечился маленько…
Спасение мальков
Вечером все сидели у костра, ждали Дениса, которого недавно вызвал председатель колхоза.
Он вернулся через полчаса и сказал, что завтра чуть свет они выходят спасать мальков. Заметив, что его никто не понимает, стал объяснять.
Весной широко разливается Шоша. Рыба из реки уходит метать икру на мелкие места. Когда же возвращается в свое русло, мальки не уходят вместе с водой, а все глубже зарываются в ил, задерживаются в ямах и мелких озерцах. Сейчас наступили жаркие дни, ямы и озерца начинают пересыхать, и если рыбью молодь не выловить и не переправить в Шошу, то она погибнет.
— Это вот такую мелюзгу вылавливать? — возмутился Петька Сизов. — Их же там миллионы, сам говоришь. Ловить нам не переловить…
— Вот потому нам и задание от правления. Все в поле заняты. Надо всех ребят поднять. — Денис бросил серьезный взгляд на Петьку: — Ну а если кто мелюзги боится, может отдыхать.
— Да нет… Я к тому… — забормотал Петька. — Где мы столько удочек наберем, крючков? А на какую наживку ловить будем?
— Малька на удочку не возьмешь. Тут бредни с частой ячейкой требуются, корзины. Всю эту снасть дает колхоз. А сейчас надо пойти приготовиться, чтобы утром без задержки выйти на ловлю мальков.
Денис с ребятами побежал в деревню.
— Это задание, это дело! — с завистью протянула Клава. — Прямо-таки государственной важности!
— А ты что? — сощурился Валька. — С ними рвешься? Помогать?
— Елена Ивановна, а сколько мы еще дней задержимся в Ольховке? — спросила Светлана.
Все молча посмотрели на Елену Ивановну, но, прежде чем она успела что-нибудь сказать, вскочил Зеленуха.
— Что? Гениальная идея? — спросила Светлана.
— Честное слово, да! — Зеленуха возбужденно размахивал руками. — Можем убить двух зайцев. И все с этими мальками. Мы их спасем и пустим в Шошу. Миллионы мальков! Это миллионы будущих рыб! Сазанов, лещей, ершей, язей и этих… как их?..
— Дельфинов, — подсказал Валька. — Акул!
— Нет, серьезно! Шоша будет самой рыбной рекой. Кто тогда посмеет ее тронуть?
— Здорово! — согласилась Клава.
— Но это один заяц, — напомнила Светлана.
— А вот второй. Вам не кажется, что Денис Полозов и его приятели несколько… как бы это сказать?..
— Задаются, — подсказал Валька.
— Вот-вот!.. Как же, они нас выручили на Мойкиной гати. Они придумали школьное лесничество. А мы? Что мы придумали или открыли? Ничего. Ведем текущую работу экспедиции.
— Скромные труженики науки, — не удержалась Светлана.
— Но мальки помогут нам вписать блестящую страницу в дневник экспедиции и заодно утереть носы Денису с ребятами. Мы спасаем рыбные богатства Шошы!
— Это, пожалуй, звучит, — сказала Светлана.
— А в дневнике можно записать, — предложила Клава, — «задержались по делу государственной важности…»
— Так и запишем, — кивнула Елена Ивановна.
На другое утро все поднялись от голосистого горна, сзывающего ольховских пионеров спасать мальков.
После недолгих сборов экспедиция тоже направилась к колхозному правлению. Со всех сторон подходили мальчишки и девчонки. Вскоре подъехала подвода, нагруженная бреднями, корзинами, кадками.
Пройдя километра три вверх по течению Шошы, отряд мальколовов остановился на пригорке. Перед ними открылась широкая пойма реки, покрытая кустарником и сочным разнотравьем. Тут и там блестели на солнце мелкие голубоватые озерца и заросшие осокой по берегам ямы — баклужи, как их называли деревенские мальчишки.
Мальколовы подошли к первой баклуже. Вода в ней была илистая, мутная, прогретая солнцем.
Всем не терпелось взяться за дело. Мальчишки разделись до трусов и забросили бредень с мелкой ячейкой. Охотников тянуть бредень оказалось больше, чем нужно. Денис отобрал четверых: двоих ольховских и Вальку с Левшой.
Остальные мальчишки старательно взбаламучивали в баклуже воду ногами, шлепали по воде палками — загоняли мальков в бредень.
Валька с Левшой почувствовали себя заправскими рыбаками. Они покрикивали на ребят, командовали, требовали забирать то левее, то правее.
Бредень тяжелел с каждой минутой, тянуть его становилось все труднее.
— Шуми больше! Болтай ногами! — кричал Левша на мальчишек, не сомневаясь, что первый улов будет на редкость богатым. — Выгоняй мальков из осоки!
Наконец тяжелый бредень вытащили на берег. Подбежали девочки с ведрами в руках, чтобы выбрать мальков, нагнулись над бреднем и с визгом бросились врассыпную: из бредня запрыгали лягушки.
Пучеглазые, пятнистые, скользкие, они шлепались обратно в воду, скакали по берегу, попадали под ноги.
Мальчишки захохотали: вот это улов, недаром городские так старались!
— А ну их к бесу! — выругался Махортов и запрыгал по берегу: он с детства боялся лягушек. — Обман один. Никаких тут мальков нет, просто лягушиная лужа.
— Должны быть, должны! — Денис покосился на Вальку и предложил мальчишкам еще раз пройтись с бреднем по баклуже.
— Я за Махортова буду, — вызвался Зеленуха.
Второй заход оказался удачнее. Когда, пройдя всю баклужу вдоль заросшего осокой берега, мальчишки вытащили отяжелевший бредень на сушу, то в жирном иле и тине они увидели множество крошечных мальков, отливающих серебром.
От радости рыбаки даже крикнули «ура», а Зеленуха успел заснять первый улов крупным планом.
Мальков выложили из бредня в ведро, а затем пустили в кадку с чистой водой. И снова полезли с бреднем в воду. Выловили еще с полведра мальков.
Когда кадка наполнилась, девочкам тоже нашлась работа. Они сели на телегу и повезли кадку к Шоше. Выбрали чистый открытый берег, зачерпнули мальков несколько раз ведрами и выпустили их в реку. Словно серебряные искры мелькнули в воде и моментально исчезли.
— Гуляй, рыбка, большая и маленькая! — крикнула им вслед Рая Бокастикова.
Выловив мальков в одной баклуже, отряд перешел к другой, потом к третьей, четвертой. Теперь уж ловили не одним бреднем, а двумя, потом в ход пошли сачки и корзины.
От долгого пребывания в воде мальчишки озябли, посинели, начали лязгать зубами.
— Таи дело не пойдет! — остановила рыбаков Елена Ивановна.
Пришлось развести костер и таскать бредень по очереди. Одна группа отогревалась у огня, другая ловила мальков. Потом Денис шепнул что-то сестренке, и та помчалась в деревню. Вернулась она с литровой банкой гусиного жира.
— Становись! — скомандовал Денис. — Будем проводить санобработку.
Левша было заартачился, твердя, что кожа у него дубленая и он может сидеть в воде хоть целые сутки, но и ему пришлось намазаться.
Тела ребят заблестели, стали скользкими.
— А вы и впрямь как гуси! — засмеялись девочки. — Теперь хоть из воды не вылезайте.
— А что с тобой? — остановила Рая Зеленуху, заметив у него на спине и на ногах продольные порезы с запекшейся кровью.
— Пустяки! — Зеленуха небрежно махнул рукой. — Осокой порезался.
Но Рая решительно задержала пострадавшего и, достав из походной аптечки йод и вату, принялась оказывать ему первую помощь. От йода порезы начало остро пощипывать, но Зеленуха стоически молчал.
Когда же расписанный бурыми йодистыми полосами и похожий на зебру он вырвался из рук «главной медицины» и бросился в баклужу, то оказалось, что его место у бредня занял Валька.
Зеленуха попытался оттеснить его и встать рядом с Левшой.
— Не мешай, — буркнул Махортов. — Ты же инвалид первой группы.
— Сам ты инвалид! — покраснел Зеленуха и вдруг закричал: — Лягушки!.. Тьма лягушек!.. Спасайся кто может.
Но Валька только дрыгнул ногой.
Зеленухе ничего не оставалось, как выпросить у девочек самый большой сачок и в одиночестве вылавливать им мальков.
Он отважно забирался в заросли осоки, старательно бултыхался в воде ногами и то и дело вытаскивал полный сачок. Правда, в него набивалось много ила и тины, часто попадались лягушки, мальки же были наперечет.
Зеленуха с унылым видом перекладывал их в ведро с водой и, с досадой поглядывая на Вальку, тянувшего бредень, вновь забирался в осоку.