Захотелось пить. Светлана пошарила рукой на тумбочке, по стакан с водой не встретился. Одним легким движением она выпрыгнула из постели и подошла к буфету, где стоял графин с водой.
В комнате еще было серо, неясно. И за окном не поймешь что: не то ночь, не то утро… Спали вес девять этажей их нового дома на окраине Майска. Словно закрыли глаза подъезды, даже у аптеки и магазина. Рябины и липы, высаженные во дворе, не шевелились, дремали. И фонари светили сонно. Светлана допила воду, стоя у окна, и уже хотела нырнуть в постель, как вдруг из-за трансформаторной будки вышел человек.
Она невольно вытянула шею, стараясь разглядеть пришельца. Светлана узнала его. Это был Саша Морозов, из того же седьмого «Б» класса тринадцатой средней школы города Майска, где училась и Светлана…
Саша Морозов осторожно, словно крадучись, шел по их двору. А ведь он жил совсем в другом доме, порядочно отсюда. Не то три, не то четыре автобусных остановки … Зачем же он сюда пожаловал, да еще в такую необыкновенную рань?
Саша Морозов, неразговорчивый, замкнутый паренек, среди девочек седьмого «Б» вызывал постоянный интерес и некоторое волнение.
Ребята обожали физику, кино, спорт, танцы или просто мороженое, а Саша любил лес. Он был путешественник, следопыт, из тех, кто «иглой на изодранной карте отмечает свой пройденный путь». Пусть поле, и лес, и путешествия ограничивались всего лишь местными Родниками. Неважно. Что-то в этом будущем исследователе природы было такое, во всяком случае по мнению девочек из седьмого «Б» класса, что роднило Сашу с такими прославленными путешественниками, как Арсеньев, Пржевальский, Миклухо-Маклай, Хейердал.
Из-за Саши Светлана едва не поссорилась со своей лучшей подругой Клавой Дорожкиной. Все началось с того, что Клаву в лесу укусила пчела. Пчелы требуют к себе уважения. Они не любят, когда визжат и изо всех сил машут руками. Может, они понимают, что могут легко погибнуть от случайного удара. Но человеку, особенно девочке, очень трудно, даже если она увлекается изучением природы, оставаться спокойной, когда па нее налетает пчела. Пикируя, исчезая, прицеливаясь, пчела явно ищет, куда бы вонзить свое острое жало. Нужна немалая выдержка, чтобы не шевельнуться. Или твердое знание того, что пчела никогда не нападет. Она жалит, только защищаясь… Клава не выдержала, замахала руками, и пчела начала угрожающе кружиться над ее головой. Девочка сделала попытку прихватить насекомое и тотчас взвыла: пчела хоть и погибла, но все же успела ужалить ее в скулу.
— Ну что я ей сделала? — ныла Клава, растирая больное место и уже жалея, что прихлопнула беднягу. — Наверно, трутень какой-то, хулиган…
— Нет, это рабочая пчела, — объяснил Саша, поднимая ловкими пальцами крохотное лохматое тельце и укладывая ею па ладонь.
— А ты почем знаешь?
— Ну, трутня сразу видно, — нехотя отвечал Саша. — Он куда крупнее рабочей пчелы. У него толстое брюхо. И глазищи — в полголовы! — Саша скупо улыбнулся. — А самое главное, трутень не кусается. Ему нечем. У него нет ни крепких челюстей, ни жала…
— С чего ж это пчелиные мужчины такие безобидные? — не поверила Светлана, скосив на мальчика свои большие карие глаза.
Но Саша даже не взглянул на нее. Он вообще был какой-то чудной: не смотрел на хорошеньких, только на некрасивых. А сейчас он вообще предпочитал глазеть на дохлую пчелу и обращаться к одной Клаве:
— Может, опа пыталась договориться с тобой? Предупреждала, чтобы ты не беспокоилась, не махала руками?
— Жужжала, что ли? — улыбнулась Клава раздувшейся щекой, явно довольная тем, что с ней разговорился Саша.
— Нет, пчелы говорят без единого звука… Танцем. Понимаешь? Каждое движение что-то значит.
— Да? — высокомерно кинула Светлана. — И комары тоже? — Она демонстративно прихлопнула двух, особенно назойливых.
— Комары — не знаю, — сухо сказал Саша. — А пчелы — точно. И ученые сумели понять их язык. Глядя на танцы пчел, они словно слышат, что те говорят…
— Ой, Саша, как интересно! — не удержалась Клава. Похоже, она совсем забыла про спою вспухшую скулу.
— Тебе правда интересно? — недоверчиво спросил Саша и впервые рискнул мельком на нее взглянуть.
— Ну конечно же, очень!
— Тогда тебе стоит прочесть книгу Халифмана «Пчелы». Это наш ученый. И еще француза Шовена — «От пчелы до гориллы».
— Погоди, я запишу, — озабоченно сказала Клава.
— Ты что же, меняешь свое увлечение? От изучения муравьев переходишь к изучению пчел? — небрежно спросила Светлана. И, не дождавшись ответа, отвернулась и нахмурилась: хотя они и занимаются с Сашей Морозовым в одном школьном кружке юных биологов, но почему-то ни с того ни с сего в этот раз она позавидовала, что пчела укусила Клаву…
Это пустяковое событие не имело, впрочем, никаких серьезных последствий, потому что внимание Саши Морозова к Клаве Дорожкиной было мимолетным. Дело ограничилось лишь тем, что Клава лишний раз вздохнула, изучая в зеркале свои веснушки и нос пипочкой, с которого вечно сползали очки.
Зимой Саша вставал на лыжи и колесил по всей округе, разглядывал следы лесных зверей, фотографировал или срисовывал их в альбом и старался подсчитать, сколько же зайцев, лис, лосей обитает в Родниках. Любил наблюдать зимнюю жизнь птиц в люто морозные месяцы, ставил в лесу птичьи кормушки и наполнял их кормом. Ему удалось выследить птичку, которая и в зимние холода не прекращала тонкого, нежного пения (птица была крошечная и называлась королек), но ребята не очень верили Сашиным рассказам и считали их обычными охотничьими байками.
Ранней весной в лесу еще лежал снег, а в низинах стояла талая вода — Сашу опять-таки неудержимо тянуло в лес. Он знал, когда начиналось сокодвижение у деревьев, прилетали с юга птицы, безошибочно находил те участки леса, где пробивались первоцветы-подснежники, и частенько приносил в школу букетики весенних цветов и щедро одаривал ими учителей и девочек.
Но особенно лес привлекал Сашу летом. Он проводил в нем почти вес свободное время. У него там были построены шалаш и скрытые наблюдательные пункты, и девочки из седьмого «Б» говорили, что Сашу признают и любят чуть ли не вес лесные звери и птицы.
Так это или не так, но Саша действительно неплохо научил животный мир Родников. В лесу его узнавали многие великаны-лоси, подпускали к себе и охотно брали из его рук пищу. Саша знал лежбища зайцев, тайные убежища лис, ласок, диких уток, куликов, на старом запущенном торфяном болоте ему удалось даже выследить поселения выдры и ондатры. А в одном глухом урочище ему посчастливилось обнаружить гнездовье серых цапель, которые каждую весну прилетали в Родники и жили здесь до глубокой осени. Цапли были большие, еле умещались в огромных, величиной с метр в диаметре, гнездах на высоких старых соснах, но отличались крайней беззащитностью и оборонялись от недругов только истошными криками. Если ястреб или орел налетали на гнездовье, лес оглашался сплошным птичьим воплем…
Когда молодые цапли начинали учиться летать, они частенько выпадали из гнезда. Саша подбирал их, тащил к ветеринару или сам занимался их лечением. Накладывал лубки, кормил свежей рыбой, лягушками. Птицы жили у него в вольере около лесного шалаша и, понравившись, улетали к своим сородичам.
Два лета Саша Цапельник, как прозвали его ребята, наблюдал за гнездовьем птиц, сделал подробное сообщение об их жизни на школьном кружке юных биологов и в местном Обществе любителей природы, и специалисты единодушно признали, что школьник Морозов обнаружил очень редкий, малоизвестный вид цапель, который нуждается в особой охране и наблюдении.
Потом Саша заинтересовался барсуками. Ему очень хотелось найти колонию этих животных, но местные охотники и лесники рассказали, что этот пугливый, скрытный зверь давно уже вывелся в родниковских лесах.
И все же Саше повезло. Как-то, разыскивая лисьи норы, он вышел на пустынную поляну, окруженную березами и соснами, и заметил среди невысоких бугров два глубоких отверстия. Саша сел, прижался к дереву и принялся терпеливо наблюдать, Уже стало смеркаться, как из левой поры показались два зверька в теплых пушистых шубках, с удлиненными мордами, с белыми полосами на голове и вдоль спины.
Саша понял, что это барсуки, и замер. Зверьки сел и на задние лапы, почесались, потом, оглядевшись по сторонам и понюхав воздух, потрусили к яме с песком. Опрокинулись на спины и стали извиваться и перекатываться в песке с боку на бок. Затем, вес еще лежа на спинах, тщательно расчесывали свою шерсть, скребли пушистые животы.
После этого Саша еще несколько раз, уже вооружившись альбомом для рисования, посещал барсучье логово и наблюдал, как звери выводили на воздух своих детенышей, купались в песне, приносили в вору еду, вытаскивали старые свалившиеся листья и заменяли их новыми — видимо, для постелей.
О своей находке Саша рассказал лесничему Пал Палычу Житину, и тот очень обрадовался этому:
— Ну, брат, прямо открытие. Богатеют наши Родники! Лоси появились, лисы, куницы. А ты вот барсуков обнаружил… Это ж большая редкость.
Логово барсуков находилось довольно далеко от Майска, в зоне ольxовского школьного лесничества, и Жития познакомил Сашу с Денисом Полозовым.
— Прошу любить и жаловать. Знаток и любитель леса из Майска. Нашел в вашем обходе семью барсуков. Надо будет их взять под особое наблюдение и охрану. А Сашу Морозова, между прочим, можете принять в члены своего лесничества… имеет на то все основания.
— Да мы с удовольствием, — согласился Денис. — Только у нас формы нет. Самим не хватает.
— Ничего. Он и без формы дело делает.
Саша рассказал Денису о своих лесных походах, о наблюдениях над животными и птицами, показал рисунки и фотографии.
— Считаем тебя своим лесовиком, — заверил Денис. — Главным нашим звероводом. За барсуков не беспокойся — глаз с них не спустим. И держи с нами связь.
Расстались Саша и Денис большими друзьями. Виделись они нечасто, но Саша то и дело слал в ольховское школьное лесничество письма, в которых сообщал о новых гнездовьях птиц, о живности на озерах, о зловредных прожорливых гусеницах, нападавших то на сосну, то па дуб. От Дениса он получал письма-советы, что надо делать в первую очередь. Денис предлагал взять на учет памятники природы. Он так и написал: «памятники природы», имел в виду и редкие по красоте пейзажи и ландшафты, и лесные родники и ключи с холодной водой, и наиболее крупные, много лет живущие деревья, которые надо всячески беречь и охранять.