По сути, его и вовсе здесь не должно было быть. Ромка бросил школу ещё четыре года назад по весне. Как смог бати на ферме помогать, так и пошёл коровам хвосты крутить. А вернее отец Чертополоха перестал за него платить, вот его и выперли.
До третьего-то класса, всех учат бесплатно, так как за всё платит наш щедрый и заботливый Владетель Вагир. А затем, будь добр, плату за обучение вноси сам. Всеобъемлющая забота Хитрого, по какой-то непонятной для меня причине, не распространялась на тригонометрию и поэзию тёмных веков. Не весть какая сумма выходила, пять рублей в год, но был бы толк. А у Ромки как раз толка не было, тяжело ему учёба давалась, с трудом.
Подраться, помахать пудовыми кулачищами за школьным сараем, затем самым в котором тяпки храниться – это да. Это Чертополох с большим удовольствием и усердием исполнял, это ему сильно нравилось. В этом он видел и перспективу, и немалый прибыток. А вот какие-то непонятные буковки в тетрадке писать и заучивать спряжение глаголов, это он не любил. Не укладывалось у него в голове, зачем эти глаголы ему могут в жизни пригодиться? Толи дело хорошо поставленный кросс и умение держать удар.
У него даже мечта такая была, да и сейчас, наверное, есть, – так здорово наловчится руками махать, чтоб его заметили дельцы из восьмиугольника и к себе в лигу забрали.
И заживёт тогда Ромка пуще прежнего – будет круглыми сутками бездельничать, жрать шоколадные печенья, что в кондитерской мадам Яшкиной по пятьдесят копеек пачка продают, и джем абрикосовый вёдрами. А в перерывах между круглосуточным обжорством и ничегонеделаньем, будет бить соперникам морды в крытом цирке, что на Статском проспекте находится и купаться в лучах всенародной славы.
Но пока не сбылась сладенькая Ромкина фантазия. То приходилось будущему чемпиону – отцу на ферме помогать, да заколачивать копейки на плантациях, с Моргенштерном в одной руке и деревянным щитом в другой.
И видимо, по этой самой причине, был Ромка всегда озлоблен и крайне агрессивен.
- Ты бы Чертополох, поменьше с сороками разговаривал. – Посоветовал я ему. – Впрочем…, - махнув рукой, я сочувственно вздохнул. – Разговаривай… Тебе это, уже не повредит.
- Чё эт, не повредит то…? – Удивился Ромка, но услышав за спиной ехидные смешки, догадался, что лучше бы сменить тему. – Шутник типа, да…? Шути, шути Дуда. А мы вот, посмотрим, как ты на следующей неделе, на плантациях пошутишь? В отбросах то не сладко придётся, а если ещё и мы с ребятами подскочим, да поможем в нужный момент, то и вовсе, хана тебе Дуда ...
И Чертополох, явив миру свои огромные жёлтые зубы, заржал в голос. Его дружно поддержала его кодла и ещё парочка прихлебателей. А вот стоящий невдалеке Стах не засмеялся, а скорее наоборот. Его лицо окаменело, желваки дернулись, а глаза налились холодным недобрым блеском.
- Дурак ты Ромка, - вздохнул я и, обогнув его широченную тушу, двинулся к входу.
Вышагнув сбоку, мне преградил дорогу Жаха Бульдозер, правая рука Чертополоха.
- Куда попёр-то? С тобой люди разговаривают, а не...
Но, договорить он не успел. Чуть оттянувшись, я подсел и, рванув вперёд, так его плечом приложил, что бедолагу на месте развернуло. Совсем так же, как когда-то развернуло меня от толчка чернявого Като. Но я поступил более благородно, чем высокородный пижон. Не стал Бульдозера за ухо хватать. Я даже его придержал немного, чтоб он с крыльца не навернулся. За что ошарашенный Жаха, меня с перепугу поблагодарил. Буркнув что-то неразборчивое, типа – спасибо! – Или – ни фига себе! Потом он, конечно, опомнился и рявкнул – Ну-ка стой! – Но я останавливаться не стал.
Я даже оборачиваться не стал. Уверен был, что за мной никто не кинется и не ударит в спину. Сейчас Чертополоху и его компании не до меня будет.
А потому, что не надо быть такими тупыми.
В жизни, – говаривал Щепка, - нужно накачивать не только мышцы рук и пресс, но ещё и мозг. Это тот, который в башке находится.
Но Ромка, по-моему, его высказываниями сильно пренебрегал.
Вот сейчас и поплатиться.
Это что ж у человека должно в голове находиться, чтобы такое вслух брякнуть? – «В отбросах не сладко придётся, а если ещё и мы с ребятами подскочим, да поможем…» - И это, в тот самый момент, когда сынишка нашего Владетеля находится в трёх метрах от тебя.
Видать забыл любитель кулачных боёв и сладких пончиков, что Владетель, является гарантом Священного Свода, в котором чётко и ясно прописано. – «В случаях охраны границы от тварей, нечисти, врагов и других опасностей; все дрязги, распри, обязательства крови, что существуют между; Семьям, Кланами, Лигами, Кварталами и другими различными сообществами, следует оставить на более позднее время. А если кто-то будет уличён в нарушении этого устава, то тому смерть».
Этот закон был не просто так написан, не для фикции и не для красивого словца. Он был написан для того, чтоб у нашей сварливой человеческой популяции, появился хоть какой-нибудь шанс на выживание в этом крайне жестком и быстро меняющемся мире. И думаю, что прямо сейчас, Ромке Чертополоху, да и всей его пятёрке до кучи, очень популярно об этом напомнят. А если присовокупить сюда, зацикленность младшего Владетельного сыночка на нормах морали, кодексе чести и других всевозможных протоколах, то напомнят жёстко и неоднократно. Мне Чертополоха даже жалко стало. Хотя и не сильно..., чуть-чуть.
Заскочив в школу, я тут же выкинул из головы Чертополоха и направился к доске расписаний. В свете открывшихся событий, надо было срочно узнать, в каком кабинете будет вести свой урок учитель Зимин, по прозвищу Калоша. Как сегодня неожиданно выяснилось, мне срочно нужно с ним переговорить.
Но только я разогнался и достиг приличной скорости, как мне заступила путь Анастасия Крамская, - высокая, статная блондинка с раскосыми глазами и тяжёлой совсем не детской грудью. До безумия красивая и до безумия опасная девушка, лучшая подруга моей Софии.
Тут следует отметить, что Семья Крымских входит в десятку самых могущественных и родовитых Семей нашего города. А Анастасия, к тому же, второй ребёнок по старшинству. От того опасность и значимость благородной девицы увеличивалась стократно.
- Привет Дуда, - шикарным контральто пропела она и решительно преградила мне путь. – Не уделишь застенчивой девушке пару минут своего драгоценного времени?
- Ваша Светлость!? – Прохрипел я, пытаясь затормозить на мокром и от того, очень скользком полу. Сшибить высокородную красавицу и эпично рухнуть на только что вымытый пол, было бы достойным продолжением сегодняшнего утра. Затормозив, прямо перед её немаленьким бюстом, я громко возмутился, - хрена, ты Настя под ноги-то бросаешься?
- Святые Крестоносцы! – Анастасия презрительно фыркнула и закатила глаза к потолку. Вся её поза и выражение скуластого личика, как бы вопрошала Вселенную, - зачем я здесь? Как так случилось, что я такая возвышенная и утончённая, общаюсь с этими недостойными людьми? И не удовлетворившись фырканьем и закатыванием глаз, она ещё и разъяснила причину своего недовольства. – Бедная, бедная Софка, это ж надо было, так вляпаться, чтобы с таким быдлостаном связаться? – Затем она перевела задумчивый взгляд на меня. – Как тебя, Димка, вижу, так постоянно об этом думаю.
- Анастасия! – Я укоризненно покачал головой. – Мы же договорились.
- Да помню я, - прошептала она, затем вздохнула, - но, ты бы себя видел. – И она повела своей изящной ручкой в мою сторону. – Шрам этот дурацкий во всё некрасивое лицо, нос сто раз переломанный, одежка вся пошарканная. Одним словом – шаромыга ты шаромыжная. Ох, бедная, бедная Софка.
«Ну, вот что это такое? Где те нежный чувственные создания, коих так ярко описывал маэстро Тургенев? Куда они все подевались?». - Внутренне возмутился я. И Тяжко вздохнув, добавил.
- Хочу сообщить тебе удивительное Анастасия, но шаромыга шаромыжная, это два слова, — и это, раз. – И чтобы девушка догадалась, о чём идёт речь, я поднял к её глазам средний палец левой руки. – А ещё, у меня очень богатый внутренний мир. – И это два. – И я присоединил к среднему пальцу левой руки, средний палец правой.
Глаза девчонки полыхнули огнём, и она попыталась схватить мои пальцы, явно чтобы потом их сломать, но я вовремя отдёрнул руки.
- Попомни мои слова Дуда. Когда-нибудь, когда Софка окончательно тебя бросит. То ты, тут же, попадёшь в мои цепкие коготки. И тогда, видит Праведный Анисий, я тебя препарирую. Медленно препарирую, неспешно и вдумчиво. А уже потом, крайне внимательно рассмотрю этот твой внутренний мир, которым ты так усердно хвалишься. – Пообещала она и улыбнулась.
Ну, знаете, это когда девушка вроде как тебе улыбается, но ты совершенно отчётливо понимаешь, что это не проявление доброжелательности и радушия, а совсем наоборот. Ничего хорошего тебе эта улыбка не сулит.
— Вот тогда-то, и откроются твои восхитительные, перламутровые глаза и ты увидишь, насколько я был совершенен и чист душой. И станет тебе стыдно. Твоё прекрасное, как весеннее утро лицо поникнет, и умрёшь ты от безмерной печали, прям на моём растерзанном теле. – Заверил я её.
- Трепло ты, совершенное, - хмыкнула она, но уже без неприкрытой неприязни в голосе. Упоминание о, «восхитительных перламутровых глазах и прекрасном лице», разом смягчило ее девчачье сердце. Комплементы девушка любила страстно, до безумия. Видимо, долгое нахождение в тени яркой и незаурядной Марго давало, свои ядовитые плоды.
- Ладно, угомони своё переоценённое эго, и слушай меня внимательно. – Тут она подняла руку, словно останавливая меня. Думала видимо, что я буду её перебивать, но я молчал. Анастасия хмыкнула и продолжила. – Моя безумная подруга, услышав, что тебя балбеса непутёвого отправляют на убой, сильно от этого известия перевозбудилась.
Девушка на секунду замолчала и уставилась на меня. У меня же, от её слов, помимо моей воли, по лицу растеклась блаженная улыбка.
- Сожри лимон Дуда, мне больно на это смотреть. – Фыркнула она и скорчила такую гримасу, словно её заставили поцеловать жабу.