исия, дабы привлечь ленивых людей к изничтожению заполонивших наш мир монстров.
На изменённых животных и тех тварей, что приходят к нам из Диких Земель, ходить огромной толпой, смысла никакого не было, так как энергии в них мало и участникам достаются сущие крохи. На них охотятся, в основном из-за кристаллов, разных бонусов от Лисии и прочих ингредиентов, которые с большой охотой скупают алхимики, оружейники и ювелиры.
А вот Изначальные твари, те, что нет-нет да вырываются из Метрополитена, Цитаделей, Казематов или того же Муравейника, это совсем другое дело. Эти монстры наполнены энергией под завязку. И если ты даже камень в него бросишь, то при дележе добычи Привратница, вполне может отстегнуть тебе хороший кусок.
Рассказывают, что один затоновский парень, три года назад, когда из метро вырвался шипастый Крохат, зафинтифлил в него лопатой. Самой обычной лопатой. И получил от Лисии столько энергии, что даже головой немного тронулся.
Говорят, что шёл он себе куда-то там по своим затоновским делам. А тут, шум, гам, суета, и обезумевший от запаха крови Крохот гоняется за нерасторопными людишками. Парень оглянулся по сторонам, видит, бородатый лесовик лопаты с телеги продаёт. Или продавал и убежал куда-то. Ведь если бы он не убежал, то хрен бы с маслом, он этому затоновскаму лопату отдал. У лесовиков не то, что лопату у них снега зимой выпросить не реально.
И вот, хватает он лопату с пустой телеги и кидает её в Крохота. А тут и сталкеры подоспели. Ну и привалили Крохота вполне себе благополучно, если, конечно, вычеркнуть из благополучия тех нерасторопных граждан, что не успели от него убежать. А парню тому Лисия, отсыпала столько энергии, что он сразу смог Источник на два уровня поднять.
И тут надо уточнить, что это очень много. Чтобы разом, приподняться на два уровня в обычной жизни, надо ой как постараться. Это вам не помидорку за завтраком съесть.
Взять, например, те же плантации. Хочешь поднять пару уровней? Так будь добр погоняй пару годиков кукурузных крыс по пять дней в неделю, а по выходным вместо отдыха, костяных кротов и прочую живность. И запросто поднимешь два уровня, возможно даже три, а возможно и четыре. Говорят, что упёртые клановые или особо талантливые отпрыски старых семей и больше поднимали, но это за два года. А тут за один удачный, бросок лопаты…
Вот и представьте, что должен чувствовать мальчишка? У которого, от крутизны его Источника, зависит то, – будет он в дальнейшем что-либо жрать, или будет, как отбросы, с помоек питаться? – когда мимо него пробегает неадекватно-жирная батарейка, наполненная дармовой энергией? Представили?
Глава 7
Со школьной крыши, плоской, огороженной небольшим парапетом выложенным из красного кирпича, панорама открывалась куда более интересная, чем из окон классной комнаты.
Прямо перед нами, раскинулся огромный пустырь. Он напоминал большую изогнутую каплю, что своей острой частью вклинивалась между школой и улицей Ломоносова, а большой, полукруглой, упиралась в скалу: в массивную, с рыжими прожилками, с двумя острыми пиками и огромным количеством разноцветных подпалин. Напоминала она гигантские футбольные ворота только без верхней перекладины. Ну, если бы мяч на пустыре, вдруг решили погонять ледяные великаны из детских страшных сказок, что рассказывала мне на ночь тётка Геля.
Скала была огромна, величественна, и являлось несомненной гордостью всех выпускников колосковской средней школы. Правда злые языки утверждают, что это, мол, от того, что колосковским выпускникам больше и похвастаться было нечем. Но тут я не буду спорить, пусть мнение этих злопыхателей останется на их совести.
Название, кстати, скала имела самое, что ни на есть обычное – её звали Скала. Некоторые особо замороченные, конечно, пытались её переименовать и назвать Глыбой или даже Монументом. Но как по мне, так чушь полная. Лично я думаю, что само название – Скала, уже является апофеозом всеобщего почитания и народной любви. Потому, как-то её переименовывать или улучшать, было бы сродни святотатству.
Ещё, раскинувшийся перед нами пустырь был поделён на две практически равные части.
Та часть, что примыкала к скале, принадлежала учителю боевых искусств Тапикову, и на её территории практически ничего не было. Лишь пара мишеней, коряво нарисованных белой краской прямо на шероховатой поверхности той самой скалы. Вытоптанная многочисленными ботинками глина и неглубокая яма куда нужно было спрыгнуть. – «Это, если вы криворукие, сотворите, что-то действительно стоящее». – Да деревянный грибок. Под которым, в жаркие весенние дни прятался от палящего солнца сам Тяпка.
А вот на второй части пустыря, той, что примыкала к школе. Той, которой заведовала учительница по физической и боевой подготовке белобрысая и порывистая Аллочка Проскурина по прозвищу Цапля. Находилось много чего.
Там раскинулось: футбольное поле, длинная полоса препятствий с огромным бревном перекинутым через рукотворную канаву, турник и рядом с ним брусья. Яма с песком для прыжков в длину, пять деревянных манекенов и даже шведская стенка. И всё это хозяйство, выглядело не абы как, а так, словно было только что изготовлено. Как говорят лесовики, - прямо из под топора.
Брусья, турник, манекены и шведская стенка смотрелись так, словно их совсем недавно покрасили и покрыли лаком. А яму с песком выгребли до последней крупинки и насыпали туда нового песка. Морского, белого и через ситечко процеженного.
Футбольное поле тоже, было чистое, профессионально разлинованное, с аккуратным зелёным газоном, который лично контролировала Айболитиха и Антон Селёдка. Этот высокий альбинос, являлся предводителем кружка юных натуралистов. Актив которого, каждую пятницу, стройными рядами и с затейливыми речёвками, выходил на субботник и, не жалея праны, подправляла и подпитывал привередливую травку.
Вот на это самое футбольное поле, и выскочил, жилистый, с хищным крючковатым носом, сталкер.
Я вгляделся в его лицо, но не узнал, хотя я со многими из них был знаком. Частенько с этими парнями встречались, во время наших со Щепкой экспедиций. Узнала Смяткина.
— Это Крыс из пятака Гробовщика. – Без тени сомненья заявила она.
Я, молча, кивнул. Как не крути, а среди вышеупомянутых сталкеров, Ольга находилась чаще. Да и качество этих искателей значительно разнилось. Мы со Щепкой, водили дружбу с теми ребятами, что звёзд с неба не хватали. Тех, что промышляли в том же Тембуту или у ближайших Пирамид. А Ольга, была знакома с теми, кто входил в окружение Васи Царя. А эти парни были куда как более круты. Высшая лига. Они не требушили помойки типа Пирамид или того же Муравейника. Они, ловили рыбку покрупнее. Охотились на серьёзных, в основном, изначальных монстров. И Гробовщик со своей пятёркой, как раз и входил в круг этих немногочисленных ловцов.
Тем временем, выскочивший на поле, Крыс, огляделся. И приняв для себя какое-то решение, коротко кивнул головой и кинулся к скале. Не добегая до неё метров пятьдесят, он остановился, повернулся лицом к Водосточной улице и замер прислушиваясь. Не знаю, что он там выслушал, но что-то было. Так как Крыс сорвал с пояса притороченный там рог, поднёс его к губам и рог взвыл. И взвыл так, что это подействовало не только на кого-то далекого и невидимого, но и на меня тоже. Руки мои задрожали, волосы встали дыбом и, мне в тот же момент захотелось, кинуться вперёд. И это невзирая на то, что находились мы на крыше второго этажа. Восемь метров до земли, если что.
Я взбрыкнул головой, стряхивая с себя это странное наваждение, и оглянулся. По стоящим рядом девчонкам было непонятно, накрыл их этот рёв или нет? А вот по Очкарику сразу было видно, что его зацепило. Желваки на его скулах ходили ходуном, кулаки крепко сжаты и даже стёкла, оправленные толстой роговой оправой, запотели.
- Что торкнуло? – Повернувшись к нам, ехидно ухмыльнулась Смяткина.
- Ещё как, - выдохнул Очкарик и, стянув с носа очки, принялся протирать стёкла розовой тряпочкой.
- У него специализация Зверолов и уровень Источника запредельный. – Похвасталась Ольга. И похвасталась так, словно это был, не совершенно посторонний сталкер, а её любимый парень или даже жених. – Отец говорил, что он с монстрами, как с дрессированными собачками работает.
И хотя Смяткина говорила уверенно и даже с каким-то вызовом. Всё равно, было заметно, что на слове «Отец», она слегка запнулась.
Но это её проблемы. Кивнув, я переключил внимание на школьный пустырь.
Впрочем, особых событий там не происходило. Худощавый Крыс, перестав дуть в свой непростой рог замер, всматриваясь в конец пустыря, и стал походить на статую, что стоит на Красном проспекте, напротив Драматического театра.
Его затянутая в кожу фигура словно окостенела, напоминая сжатую до предела пружину. Но, приблизительно через минуту он дёрнулся и опять приложил к губам горн.
По моему телу, вновь побежали будоражащие мурашки, но я с ними совладал гораздо быстрей, чем в первый раз.
А вот за нашей оранжерей, где Айболитиха, на пару с учительницей домоводства Плюшкой, разводила всякие декоративные растения, а в данный момент, собралась толпа учеников, голов, этак, в пятьдесят. Пресловутые «мурашки» произвели гораздо больший эффект. Спрятавшаяся за зданием толпа учеников, словно изнутри взорвалась. А некоторые особо буйные и вовсе, попытались рвануть в сторону Крыса.
Их тут же, принялся успокаивать Штырь и девчонки, во главе с Аськой Гариной.
Штырь, заняв позицию, между оранжереей и хозяйственным сараем, разбушевавшихся парней бил гибкой палкой. Которую, он называл дротик, и которую, он выстругал полгода назад. Как раз после того случая, когда из метро вырвалась тварь, имеющая красноречивое прозвище Хлопок. И бил, ни сколько не стесняясь, наотмашь, совершенно не сдерживаясь. Хлестко, словно шашкой рубил, лупил ей налево и направо, только кровавые сопли, вперемешку с визгами и матами, летели в разные стороны. Рядом, так же, совершенно не заботясь о сохранности голов взбесившихся школяров, орудовала пудовыми кулаками Ася. Ей помогали её подружки.