Всей своей кожей, ощущая на себе взгляды присутствующих, Ника пересекла кабинет и, отодвинув стул, села рядом с епископом.
- Представляю вам Доминику Полянски, лучшего аналитика нашего Управления. – И выставив ладонь так, словно держит на ней маленького котёнка, Вдова направила её в сторону Ники. – Ввожу вас в курс дела. Заниматься объектом номер семнадцать будет именно она.
- И с каких таких чертей мне от этого должно быть легче? – Рыкнул Командор. – Чем эта твоя тощая марамойка лучше моих парней?
Лис же, взглянув на Вдову, сощурил глаза и непонятно спросил.
- Ты уже знала?
- Скажем так, догадывалась. – Ответила та и развернулась к Командору. – Не истери Павел, а лучше выслушай меня. – И дождавшись когда у того, перестанут дергаться желваки на скулах, предложила. – Я подпишу приказ, о переподчинении Полянски твоему Корпусу, но только на время проведения расследования. Тебе же, - она вновь развернулась к Епископу – будет открыт доступ ко всем материалам следственной группы, но опять же, только через Нику. Ну, ты понимаешь. Чтобы информация не растекалась по всему Улью. Как вам такое решение?
- Я согласен – Тут же заявил Лис.
- А что это, ты такая добрая сегодня? – Подозрительно спросил Командор.
- Да потому, Паша, что как ты и говорил – все мы здесь, в одном утлом и очень дырявом корыте находимся. – Фыркнула Вдова и добавила с ехидной улыбочкой. – А это значит, что должны помогать друг другу.
Но Командор, сарказм в её голосе не распознал. А может просто, решил не обращать на него внимание.
- Ну-у… – протянул он и махнул рукой. – Ладно. Чёрт с тобой. Давай поглядим, что из этой твоей авантюры может получиться?
Нику, как она поняла, в этот блиц-опрос, никто включать не собирался.
- Что ж, вот и ладненько. - Улыбнулась Вдова и, выпятив плоскую грудь, торжественно произнесла. – Поздравляю тебя Полянски! С новым, и крайне ответственным назначением.
Лис на пару с Командором, тоже уставились на девушку. Вдруг Епископ, по-отечески улыбнувшись, протянул руку и потрепал её по щеке. Командор же, лишь презрительно перекривился и пробурчал.
- В десять вечера, Полянски, жду тебя у себя…, с докладом. - Затем он тяжело поднялся, прогромыхал ботами по бесценному паркету и так долбанул на прощание дверью, что она только чудом на петлях удержалась.
И вот именно в этот момент, Ника поняла, что совсем скоро её изящное и так ею любимое тело кинут на один жернов, придавят вторым, сбоку прижмут третьим, а потом будут его по очереди насиловать. Жёстко, часто, и со всевозможными извращениями.
И словно в подтверждении её невесёлых мыслей, капелька холодного пота, образовавшаяся у неё между лопаток, тихонько колыхнулась и скользнула вниз.
Через два часа, Ника, Вдова и Аркадий Горин, рыжий, неопрятный и крайне пухлый мужчина, начальник отдела «Ц», стояли в смотровой и молча, пялились на стекло, за которым находилась комната для допросов. В помещении стоял стол, два стула, и всё. Живых людей там не было.
Продолжалось это молчаливое ожидание, уже минут десять.
- И сколько нам ещё ждать? – Расколов, повисшую в комнате тишину, холодно спросила Вдова. Она хоть и не повернула головы, но всем было ясно, что вопрос адресован Горину.
- Буквально пару минут, Васса Константиновна. – Просипел тот и вытер белоснежным, но крайне измятым платком, пот со лба. – Буквально пару минут.
- Если я не ошибаюсь, то десять минут назад, так же, оставалось – «буквально пара минут, Васса Константиновна». – И Вдова, повернув голову, уставилась в переносицу Горина.
Тот стал потеть ещё сильней.
- Может мне сходить, поторопить там… - И он взмахнул платком в направлении - «там…».
- Да уж нет Аркадий Аркадьевич, оставайтесь с нами. – Не отрывая взгляда от его переносицы, сказала Вдова. В ее хрипловатом голосе завибрировала сталь. Та самая сталь с помощью которой вскрывают нежные поросячьи подбрюшья в цехах по разделки.
Горин, словно пухлый кролик под взглядом голодного удава натурально оцепенел, превратившись в пухлое, потное изваяние и лишь огромный кадык его судорожно дёргался, вверх вниз, вверх вниз.
Ника едва заметно дёрнула уголком губ, она была уверена, что Вдове доставляет удовольствие, наблюдать, как неистово потеет Горин. Как наливаются кровью и лопаются капилляры на его жирных щеках. Как подрагивают его пухлые пальцы, дёргается нервным тиком левый глаз.
Чёрные глубокие глаза Вдовы, словно бы впитывали - ту неосязаемую энергию страха, что вихрилась вокруг толстяка. Наслаждались ею, купались в ней, и напитывались ею.
В управе и вовсе, ходили слухи, что косячный Аркадий Аркадьевич, до сих пор ещё жив, лишь благодаря той причине, что умел так ярко дрожать в присутствии Вдовы, чем и доводил одинокую женщину до глубокого ментального оргазма. Впрочем, Ника, в эти слухи не верила. Что у Вдовы было не отнять, так это её профессионализм. А держать рядом с собой человека только за ради развлечения, это крайне не профессионально.
Наконец, дверь в допросную открылась и туда зашёл молодой парень. Ника тут же впилась в него взглядом. А буквально через пару мгновений её правая бровь недоумённо дёрнулась вверх.
Странно. Парень как парень. Ничего особенного. Поставь его в один ряд, со старшими курсантами Академии, так и не отличишь? Высокий, белобрысый, широкоплечий – как раз подходит под стандарт. Единственное, что отличало его от курсантов, так это количество шрамов на его лице. Ну, так это не проблема. Один сеанс у Карины, и нет шрамов. Были бы деньги.
Задумчиво разглядывая молодого человека, Ника непроизвольно переместила его в бар «Табуретка», что недавно открылся на семнадцатом и считался ультрамодным заведением. Естественно переодела, скинув с него рваную вышарканную куртку и надев темно-синюю рубаху фирмы «Пак», усадила за столик. Приглушила свет, мазнула его шею новым ароматом от Кавалье, включила лёгкую музыку и, плотоядно ухмыльнулась. – «Подкатила бы она к нему, в один из тихих пятничных вечеров или прошла бы мимо, не обратив на паренька внимание?». Решив, что после двух бокалов «Мохито», обязательно бы подкатила, она плотоядно улыбнулась и сглотнула заполнившую рот слюну.
Поставив ему зачёт, Ника, удовлетворённо выдохнула и принялась размышлять, – «с какого он мог быть уровня и отчего вокруг него такие хороводы хороводят»?
- А почему он в наручниках – неожиданно спросила Вдова.
И действительно? – Подумала Ника.
А потом удивилась, – а почему «действительно-то»? Посторонние люди в Управлении, всегда находятся в наручниках. Они, даже выглядят в наручниках гораздо естественней, чем без них.
Вот и Горин тоже удивился.
- Ну, как же, Васса Константиновна? – Повернувшись к Вдове, он задрал брови вверх. – Пункт пятнадцатый внутреннего устава. Задержанный по коридорам Управления должен передвигаться…
- Вы понимаете, Аркадий Аркадьевич, что значит значок «VIP», на образе? – Перебила его Вдова.
- Э-ээ…, я бы не сказал, что в полной мере – замычал Горин. Его пухлые пальцы принялись судорожно терзать платок.
Развернувшись в пол оборота, Ника с удивлением наблюдала, как мощно потеет начальник отдела «Ц». Пот ручьем стекал по его вискам, лбу и бровям. Ощущение было такое, словно в его спутанных, жиденьких волосах неожиданно забил родник. Никогда раньше она не видела, чтобы человек от страха, мог так обильно потеть. Впрочем, вспомнив сегодняшнее утро, она посочувствовала пухлому Горину.
- Вот и я не знаю. – И Вдова раскинула руки в стороны. - А догадываетесь, Аркадий Аркадьевич, почему я не знаю? – И шагнув к нему вплотную, уставилась прямо глаза в глаза. Помолчав немного, зло прошипела. – Да потому, что он, - и она, по-прежнему не отрывая взгляда от Горина, подняла руку и ткнула длинным пальцем в стекло, за которым находился мальчишка. – Всего лишь третий человек за всю историю Улья, которого Распорядительница удостоила таким вниманием. И я не исключаю, что прямо сейчас, она размышляет над тем. – «Как бы нас всех наказать за то, что мы не проявили должного уважение к её знаку?». – А ведь уважение не проявили, только вы Аркадий Аркадьевич. Понимаете меня? Только один лишь вы. – И Вдова, недобро покачала головой.
Горин, посерев лицом, перекривился, изобразил улыбку, что рисуют плачущие клоуны на своих печальных лицах и, кинулся к коммуникатору.
Через минуту, в допросную комнату влетел охранник. Быстро сняв с парня наручники, он, не проронив ни слова, молча, вышел.
Тот потёр запястье, отодвинул стоящий у стола стул и сел на него. Затем он поднял голову и посмотрел на то место, где за стеклом стояла Вдова. Улыбнувшись, приветственно приподнял руку и кивнул. Словно бы поблагодарил.
- Он меня, что…? Видит? – Не отрывая взгляда от парня, спросила та.
- Нет. Конечно же, нет – Подскочивший сбоку Горин, зашептал ей в ухо. – Это просто невозможно Васса Константиновна. Стекло с той стороны полностью непроницаемо.
Парень же, перевёл взгляд на Нику и вновь взмахнул рукой.
Пусть это стекло и непроницаемо, но если бы кто спросил Нику. Она бы поклялась, что парень поздоровался именно с ней.
Вдова была такого же мнения.
- Он нас видит. – Заключила она – Или чувствует, или ощущает, или ещё что-то там. Не знаю….
И она задумчиво замолчала. Зато затарахтел Горин.
- Нет же Васса Константиновна, это совершенно невозможно. – Задыхаясь и непрерывно обтираясь платком, он буквально выстреливал слова. – Возможно, он действует на удачу. А возможно, он уже бывал в допросной комнате, и знает, что за стеклом находятся люди. Надо его проверить по базе. С какого он этажа, Нина Константиновна?
- Возможно…, бывал… – негромко согласилась Вдова и, уставившись на мальчишку, замолчала.
Молчала она минут пять. Стоявший рядом Горин, тоже замер, он нервно кусал губы, всем телом ёрзал но, не решался повторить свой вопрос.
- Он не с этажа Аркадий Аркадьевич. – Наконец произнесла она и, помолчав, тихо добавила. – Он с поверхности. – Затем, чтоб ни у кого не возникло сомнений, где находится поверхность, она указала пальцем вверх.