Но ничего этого не произошло.
- Сука! – Прорычал Рохля и хотя, по его руке, вниз, рванул алый ручей, ещё сильнее надавил на копьё.
Я как мог, пытался нивелировать его усилия, но моих сил явно не хватало. Картинка перед моими глазами начала сереть – над берёзами закружились кроваво-красные кляксы, а на небе появились багровые облака и с бешеной скоростью помчались куда-то за горизонт. А потом и вовсе, галлюцинации начались – в воздух, заслоняя собой небольшую тучку, взлетел Чертополох и, раскинув руки в стороны, наподобие аиста, направился к нам. Он бы пролетел мимо, если б не начал суматошно дрыгаться и беспорядочно размахивая конечностями. Вот и залепил – Рохли по затылку коленом, а мне кулаком по скуле.
Сотворив такое непотребство, он врубился головой в растущую в двух метрах сзади берёзку и стёк по ней на землю.
Рохля, получивший удар по затылку, вздрогнул, и повалился вперёд, ещё больше наваливаясь на копьё, от чего мне совсем поплохело, и я начал задыхаться. Удар Ромкиного кулака довершил дело, и полянка, которую я называл - «Дача», а Щепка – «Уголок туриста», поменялась местами с синим небом.
Впрочем, я не позволил себе потерять сознание и удержал – и копьё удержал, и навалившегося на него Рохлю.
Рухнув на травку и завалив Рохлю вбок, я шесть раз быстро вдохнул-выдохнул, а потом резко, словно червяк который пытается соскочить с крючка, подался назад выдергивая из себя наконечник копья.
И тут же, хоть кровавый туман и застилал мне глаза, я встал на одно колено и оценил поле битвы.
Чертополох всё ещё был без сознания. Рохля же, уже очнулся и попытался вытащить мой нож из своего плеча. Бульдозера нигде видно не было.
Я же, пошатываясь встал и полной грудью вздохнул, загоняя в лёгкие побольше кислорода. К нам подошли Кавка и слегка смущённый Чудовище.
- Я Дуда не мог сразу, я это… – загнусавил он.
Но я слушать не стал. Повернувшись к Кавке, приказал.
- Ну-ка, вали отсюда.
— Это ещё почему? – Удивлённо фыркнула она и ткнула в брата пальцем. – Если что, это я его позвала.
Я не стал спорить, лишь плечами пожал. Действительно, что это я до неё докопался, пусть делает что хочет.
Рохля уже наполовину вытащил нож, когда я к нему подошёл. Лицо его было покрыто берсерками пота, а трава вокруг была залита кровью. Чертополох сослужил ему плохую службу, когда влепил коленом по затылку. Рухнув лицом вперёд, Рохля сам вогнал немаленький тесак себе в плечо, прямо по самую рукоятку.
- Давай помогу. – Предложил я.
- Э-ээ… - Замычал он в ответ. Потом тихо попросил. – Я сам, я сам.
- Да не ссы ты – усмехнулся я.
Нагнувшись, я оторвал его ладонь от своего ножа, схватился за рукоять и резко рванул вниз, перерезая остатки мышц. Рохля, зарычал и, откинувшись в траву, принялся грызть зубами землю.
Я же, отвел его обвисшую руку в сторону и, подняв тесак, одним резким, но аккуратным ударом перерубил её возле плеча. Рохля взвыл и потерял сознание.
Кавка закашлялась и её вырвало.
- Есть вонючка? – Спросил я у Чудовища.
- У него есть, – и он ткнул в, находившегося без сознания Чертополоха.
Подойдя, я залез к нему в сумку и вытащил из неё маленькую баночка. Зачерпнул двумя пальцами и, не снимая куртки, засунул мазь, прямо в дырку на боку, что оставило копьё Рохли. В глазах опять посерело, и я вновь принялся дышать.
Отдышавшись, склонился над долговязым, и щедро мазнул нанося мазь прямо на кровоточащее мясо. Подошедший сбоку Чудовище, попытался перетянуть плечо ремнём.
Я уже практически закончил обрабатывать рану Рохли, когда очнулся Чертополох.
- Голова гудит. – Тихо пожаловался он.
- Подташнивает? – Спросил я.
- Ещё как. – Он медленно и осторожно кивнул.
— Это у тебя сотрясение. – Блеснул я эрудицией.
Ромка медленно и очень осторожно обвёл взглядом поляну. Дойдя до Рохли, он замер всматриваясь, и тихо прошептал.
- Ох, ты ж…. – И перевёл взгляд с Рохли на меня, а следом на тесак в моей руке. Глянув на лужицу крови, набежавшую с него, вновь прошептал. – Святая Мара.
- Вот-вот Рома. – Я укоризненно покачал головой и подошёл к нему. – Знаешь Чертополох? У Сталкеров, есть такая традиция – если они ловят своего брата за тем, что он грабит у таких же бродяг как и он сам, то они рубят ему руку. Правую.
- Ты Дуда не сталкер, и тем более нам не брат. – Окрысился Чертополох, глаза его лихорадочно метались в тщетной попытке найти выход из той западни, в которую он угодил.
- Нечего-то ты не понял Рома. – Вздохнул я.
А потом я нагнулся и схватив его за волосы несильно ударил головой о берёзу. Чертополох возмущённо захрипел и потерял сознание. А я отрубил ему руку.
Дурную Кавку которая, так и осталась стоять рядом, вновь вырвало.
А ещё доказывала, что не тупая.
Дойдя до своего рюкзака, я достал небольшую флягу с сиропом шиповника и сделал добрый глоток. Запил его водой и мне сразу полегчало. Чёрт его знает, что туда подмешивает ведьма Клавдия, но бодрит этот сироп знатно. Оглянувшись, я поискал глазами Чудовище.
Он как раз закончил наносить вонючку на Ромкин обрубок и направился ко мне. За ним хвостиком семенила Кавка.
- Где Бульдозер? – Я кивнул на то место, где ещё пять минут назад валялся в траве Жаха. – И, что тут произошло?
Но вместо Чудовища мне ответила Кавка. Выскочила вперёд, выставила в небо несуществующую грудь и давай орать, словно все вокруг глухие, а она рупор дома забыла. Причём скороговоркой. Чесала так, что я с трудом понимал, о чём идёт речь.
- Так он, этот ваш Бульдозер, поднялся, и попёр на меня. Мычит что-то нечленораздельное, рычит как медведь, глаза красные как у демона какого-нибудь, а сам большой весь. Я очень испугалась. Очень. Он же хулиган, а я хулиганов очень боюсь. – На одной ноте проорала она и прижав согнутые руки к бокам интенсивно подвигала задницей. Видимо изобразила таким странным образом, как ей было в тот момент страшно. – Я как закричу – Павлик! Павлик! Ну, Павлик и прибежал. Потом он прогнал Бульдозера. Схватил его за шею и кинул вон туда. – Она показала пальцем на небольшие кустики. - И только он его прогнал, как этот с копьем как на него кинется. Я опять как закричу. Павлик! Павлик! Ну, Павлик и его зашвырнул тоже, он как раз к вам улетел. Слушай Дуда, ты только не обижайся пожалуйста, но ты полный псих. У тебя с башкой совсем нелады, тебе бы полечиться …, долго. Это же жуть полная, людям руки рубить. – Тут она для убедительности, судорожно потрясла подбородком, швыркнула носом и продолжила. – Ну и как, скажи мне пожалуйста, я теперь с тобой до Муравейника должна идти? Ты ж, что-нибудь рявкнешь ненароком, а я и описаюсь сразу. А все мои трусы ты зачем-то Ваське отдал. А они не весят ничего. Я их легко могла в рюкзаке таскать. А теперь, он – Васька, то и есть – их домой унёс. И вот как теперь быть?
Все это, она протараторила на одной ноте и совсем, не делая пауз между словами. Затем она нашла свой рюкзак, пробормотала что-то похожее на – «Тебе же Дуда, надо повязку сделать, а то рана может загноиться, и ты помрёшь». Затем она села рядом с рюкзаком и заревела в голос.
Чудовище подскочил к ней и принялся топтаться рядом, не понимая, что такого ему нужно сделать, чтоб успокоить сестрёнку? На уродливом лице его, отразилось такое безутешное страдание, что я не смог этого вынести и отвернулся.
Крутанувшись на сто восемьдесят, я наткнулся взглядом на Костыля – тот скрючившись уткнулся мордой в колени. Он походил на монаха, что отрешившись от всего мирского неистово молится Благословенной Матери. Иногда он всхлипывал, а по тощим плечам его, пробегала нервная дрожь. Подойдя к нему, я пнул его в бок.
- Вставай Костыль, пойдём я тебе перевязку сделаю. А то мне тут сообщили, что твоя рана может загноиться, и ты помрёшь.
- Я вонючку наложил – жалобно пожаловался он, и выпрямился, выворачивая ко мне лицо.
- О-о! Господи! Костыль! Зачем так пугать-то? – Я непроизвольно отшатнулся от него. – Жуть-то какая.
Костыль выглядел крайне непрезентабельно. Вся его разрезанная на две части рожа, была измазана черной, как самые чёрные чернила вонючкой. Сквозь которую местами просачивалась кровь и какая-то непонятная жидкость, сочившаяся из вытекшего глаза. А светлая куртка и гроздь амулетов болтавшихся на его шеи, были обильно залиты кровью. Словно это был и не Костыль сроду, а только что отобедавший кровосос.
А ещё, когда он говорил, то сквозь дырку на щеке виднелись обломанные зубы.
- Господь добрый. – Меня слегка передёрнуло. – Да тебя Костыль, можно в кино показывать. В рекламе. Мол – вот, смотрите детишки, что бывает с теми кто много курит.
Честно, я хотел его этими словами немного подбодрить, но не получилось. Костыль вновь уткнулся лицом в колени и завыл.
Подумав о том, что сегодня уже и так сделал много плохих дел я решил поправить карму.
- Хорош реветь Костыль. – Я вновь пнул его в бок. Вернее не пнул, а скорее толкнул. – Я думаю к болотникам отправится. У них там ведьма есть, Блоха её кличут, моя знакомая, она твои царапины на раз затянет. Да и глаз, если хорошо заплатишь, восстановит. Хочешь, пойдём с нами?
- Хочу, - Сашка закивал головой. – Я слышал про Блоху.
Развернувшись, я подошёл к Чудовищу. Кавка уже успокоилась и вытащила из рюкзака коробку со всякими медицинскими штуками.
- Садись Дуда, - она, подпихнув ногой, предложила вместо стула свой рюкзак. – Куртку только сними.
Я сразу разделся по пояс.
- Мог бы просто рубаху поднять – засмущалась Кавка. Впрочем, быстро придя в себя, она принялась изображать лекаря. Оторвав вонючку, она обработала рану антисептиком и, засунув внутрь розовую таблетку, которую сталкеры прозвали без затей «заживителем» заклеила дырку пластырем. Достав из своей коробочки синенький бутылёк, она предложила. – Может, глотнёшь?
- Нет. – Отрезал я.
Пить зелье восстановления с такой пустяковой раной – это, каким дураком надо быть? Во-первых – он стоит как самолет, а во-вторых – после него отходняк долбит хуже, чем с похмелья.