- Дуда внучок, ну-ка покажи этим тупоголовым, как надо тащить вкусного Боу на берег. – Слегка запинаясь, прокаркала ведьма. Было видно, что ей страсть как охота от души матюгнуться, но она не решалась. Три года назад, Щепка, пообещал ей вырвать язык, если она ещё хоть раз, использует при мне нецензурную лексику и ведьма, эту угрозу, запомнила. Блоха хоть и напоминала собой старый трухлявый пень, но память у неё была исключительная. Вглядевшись в меня попристальней, старуха прошептала. – Вижу, не до рыбалки тебе. Ну-ка, Аришка, помоги моему внучку, волоки его сюда.
И она звезданула своей клюкой по заднице одной из девчонок.
Та взвизгнула, и метнулось ко мне. Подсунув голову под мышку, она обхватила правой рукой мою талию и потащила к старухе.
- Ложи его прям сюда, на травку. – Старуха показал на небольшой бугорок возле своих ног. – Да прямо на кочку спиной, ложи. Вот кулёма.
Она вновь огрела Аришку клюкой, и повернулась ко второй девушке.
- Ну, а ты Вяшка, хрена зенки лупишь? Быстро в дом. Тащи лукошко. – И предавая девчонке ускорение, она взмахнула палкой.
- Ну-ка, чё-ить у тебя там? – Это она наклонилась, уже в мою сторону.
- Да вот, – я хотел приподнять куртку, но пульсирующая боль, резко переросла во взрывную, и я, откинувшись на той самой кочке, заскрежетал зубами.
- Аришка, курица ты безмозглая, какого ляда ты окостенела? Быстро раздевай его. – И палка вновь взлетела в воздух. – О-о! Великий Боу! Дай хоть каплю мозгов этой юродивой. Не штаны стягивай Аришка, куда ты штаны-то тянешь? Рубаху скидывай. Не видишь, что ли, на куртке у него дырка и всё вокруг кровью залито. Хотя штаны ты ловко стягиваешь, молодец.
И старуха, откинув голову куда-то за спину, толи захохотал, толи закудахтала. Прибежала Вяшка и, держа в руке плетёную корзинку из бересты, засеменила на месте. Дождавшись, когда старуха закончит смеяться, подала ей. Блоха вытащила оттуда бутылку с большой деревянной пробкой. Протянула её мне и приказала.
-Ну-ка внучок, глотни побольше – и она передала её Аришке, которая тут же поднесла горлышко к моему рту. – Да не морщись ты, глотай от души. Это знатный эликсир.
Я сделал большой глоток. Горло ожгло так, словно туда залили расплавленный метал. Огненная река, начав свой путь в моей глотке, растеклась по груди и ухнула в низ, в желудок, хотя на этом мои мучения не закончились. Слёзы брызнули из глаз, а воздух отказался проникать в мои лёгкие – он упирался, рыдал и убедительно верещал, что не выживет в этом огненном пекле.
Старуха вновь закудахтала. Отсмеявшись, она нагнулась в мою сторону и доверительно сообщила.
— Это самогон внучок. Чистейший. Глянь на бутылку – видишь, какой благородный оттенок? Самый лучший самогон из всех самогонов, что гонят на наших Плантациях. Тройной перегонки. Щедро сдобренный болотным перцем, морошкой и одной очень интересной травкой. Сама, вот этими ручками, делала. – Прохрипела она и хихикнула. – Чувствуешь внучок, привкус морошки?
Я ничего не чувствовал, я даже дышать не мог, ни носом, ни ртом. А ещё, я ни видел ни чего, слёзы застилали мне глаза и, по-моему, я начал глохнуть.
- Аришка, ну-ка отдирай эту кляксу, что он там себе налепил. – Приказала бабка. – Да не наглаживай ты его так, шалава ты малолетняя, отрывай, говорю. Вон нож возьми, и чтобы через минуту, ни капли этой гадости на его брюхе я не видела.
Аришка, довольно профессионально работая маленьким, полукруглым ножом, принялась сошкрябывать пластырь и остатки вонючки. А я, глядя на её ловкие и быстрые движения, вдруг с удивлением обнаружил, что боль, терзавшая меня последние несколько часов, пропала.
Не полностью пропала, постреливала нет-нет. Но, того огненного ада, который заставлял меня скрежетать зубами уже не было.
Откинувшись на кочку, я заинтересовано взглянул, на её ловкие руки. Потом до того расслабился, что взглянул на небо, на Чудовище, на болото. На болоте я взгляд задержал, там происходило интересное.
На берег, что прилегал к деревне, растащив по сторонам утлые лодочки, высыпали почти все местные жители. Было их не так уж и много, человек тридцать-сорок. Хотя, может и побольше. А может и поменьше. Кто бы их считал? Да и захочешь, их не просчитаешь, мельтешат как тараканы, туда-сюда, туда-сюда, аж в глазах рябит.
Занимались они тем, что пытались вытащить на берег и забить колотушками маленького Большого Боу. Это такая хреновина, одновременно похожая и на большущего сома, и на гигантскую саламандру, ещё и с пятнистым гребнем, развевающимся на хребте в виде паруса.
Ловили они его так. С начало, местные охотники, те самые – Герасим и Адыбас, ловили большую лягушку. А её поймать, я вам скажу, постараться надо. Эти твари тут до сорока килограмм вырастают и местных уток, что пытается разводить Блоха, харчат с одного захода. Ловкие твари и опасные – и цапнуть могут, зубы у них как у пираньи, и плюнуть ядовитым языком, он молнией выстреливал на два метра вперёд.
Вот такую вот дурынду вылавливают Герасим с Адыбасом, и устраивают ловушку. Привязывают лягуху у самого берега, где поглубже, предварительно оттяпав ей окорока, чтоб не упрыгала и чтоб самим пожрать, а рядом, петлю из стального троса. Тросик соответственно, к березе.
Конечно, не всё так просто. Нужно места знать, где вода ещё в топь не превратилась, чтоб этот самый маленький Большой Боу смог к берегу подгрести. Опять же дерево должно быть рядом. И не просто деревце, а прочный такой ствол, иначе маленький Большой Боу вырвет его с корнями и потеряется вместе с ним на бескрайних водных просторах.
Место опять же, должно быть не сильно далеко от деревни, чтоб этого Боу, можно было дотащить до неё и вытянуть на пологий берег, но и не сильно близко. Иначе, вечно голодные внучата Блохи сожрут в тихаря лягуху и даже косточек не оставят.
Они тут всё жрут, что только можно найти на бескрайних просторах болот.
Уже с пяти лет, рассекая на своих утлых лодочках по топям, они тащат в пасть всё, до чего только могут дотянуться своими загребущими маленькими ручонками - клюква, осока, корни камыша, рогоза, лягухи, мелкая рыбёшка, змеи, ондатры. В ход шло всё, что могли куснуть их белые, необычайно острые зубы и переварить маленькие, но вечно голодные, животы.
Ну, а сейчас и вовсе, на болотном горизонте маячил поистине царский обед. Шестиметровая дура, с очень вкусным мясом и пастью, которая может легко проглотить телёнка.
- Чудовище, внучок! – Завопила Блоха, повернувшись к нему.
Тот как раз, уселся на землю в трёх метрах от нас. Рядом с ним откинулась на рюкзак Кавка. Сразу за ними, уселся на корточки Костыль.
- Что, бабушка Блоха? – Прогудел Павлик и растянул перекошенный рот до ушей.
Я, с толикой праведного негодования поглядел, сначала на Чудовище, следом на Блоху. Я-то, по своей наивности полагал, что один городской «внучок» у этой старой карги, а тут, вон оно значит как?
В школе, всем было известно, что Чудовище, шляется по Плантациям как у себя по огороду. А удивлённые сталкеры, порой рассказывали, что встречали его и на бастионах, и даже на дальних Пирамидах. Одного, без провизии и оружия. Но я как-то не связывал эти его экспедиции с деревней болотников. А оказывается, он и сюда забредал.
- Ты это, что расселся-то, башка твоя деревянная? – Всплеснула руками бабка. – Не видишь, что ли? Ребятишки мои из сил выбиваются? Или ты не любишь, зажаренного на углях маленького Большого Боу?
- Люблю бабушка? – Ещё шире растянул губы Чудовище.
- Ну, тогда поднимай свою ленивую задницу и быстро ребяткам помогать. – И Блоха клюкой, словно указкой, задала ему направление. – А то, чую, такими темпами, мы его до ночи не вытащим.
На берегу тем временем, местное населения схватившись за трос, пыталось выдернуть из воды маленького Большого Боу. Впрочем, они больше мешали друг другу, чем целенаправленно тащили.
Здоровых мужиков в деревне было всего шестеро; два уже известных охотника, Герасим с Адыбасом. Два узкоглазых сталкера, что промышляли у ближайших пирамид, их звали Челим и Ваня Рогатка. Малость прибабахнутый Скунс – который был главным собирателем ингредиентов для Блохи и оттого, вечно где-то шлялся. И седой как лунь мужик по прозвищу Копыто, про которого рассказывали, что он сбежал из городской тюрьмы, а здесь, у болотников, толи прятался от стражи, толи просто жил.
В данный момент, покрякивая от усердия, тянули трос трое из них – охотники и Ваня Рогатка. Копыто же – много суетясь и покрикивая – «Эх, взяли», больше изображал бурную деятельность, чем что-либо делал.
За тремя мужиками, пристроилось с десяток баб разной степени беременности, а за ними с пригорка, наблюдало ещё с десяток. Те были уж совсем с большими животами, оттого строгая Блоха их к тросу не подпускала.
Так же, шныряя между взрослых, по берегу носилась огромная орда грязных и босоногих пацанов, следом за которыми, носилась не менее огромная орда грязных и босоногих девчонок.
Чем-то всё это безумие мне напоминало наш городской базар, тот же гомон, драки, крики и сладостное предчувствие скорой поживы.
Бодро вскочив, Чудовище, побежал в конец уцепившейся за трос очереди и схватив его, потянул. Ничего не произошло. Он удивился и оглянулся на нас с Блохой.
- Рыба. – Уважительно хмыкнул он. – Сильная.
Затем, поплевал на лапища и, перехватившись поувереннее, вновь потянул. Его ноги по щиколотку вошли в землю, мышцы на огромных руках налились и трос поддался. Вся людская змейка, не ожидавшая такого рывка, завалилась назад и уселась на землю. Лишь Герасим с Адыбасом успели переступить и остались стоять на ногах.
- Давай, встаем. Не спим. – Орал хитрый Копыто бегая вокруг и поднимая баб.
- Чудовище, внучок! Деревянная твоя башка. - Вклинилась в руководство Блоха. – Перекинь трос через плечо, словно санки за собой тянешь, и чеши в сторону деревни.
Чудовище так и сделал. Трос натянулся, и парень медленно пошёл в направлении ближайшей хаты, ему помогали охотники с Ваней Рогаткой и Копыто. Тот, впрочем, больше суетился и орал, чем тянул.