283 стоять8 друг против друга и сходиться. Оба секунданта и Геккерн занялись этою работою; Пушкин сел на сугроб и смотрел на роковое приготовление с большим равнодушием. Наконец, вытоптана была тропинка в аршин шириною и в двадцать шагов длиною; плащами означили барьеры, одна от другой в десяти шагах; каждый стал в пяти шагах позади своей. Данзас махнул шляпою; пошли, Пушкин почти дошел до своей барьеры; Геккерн за шаг от своей выстрелил; Пушкин упал лицом на плащ, и пистолет его увязнул в снегу так, что все дуло наполнилось снегом. Je suis blesse, — сказал он, падая. Геккерн хотел к нему подойти, но он, очнувшись, сказал: Ne bougez pas; je me sens encore assez fort, pour tirer mon coup. Данзас подал ему другой пистолет. Он оперся на левую руку, лежа прицелился, выстрелил, и Геккерн упал, но284 его9 сбила9 с9 ног9 только9 сильная9 контузия9; пуля пробила мясистые части правой руки, коею он закрыл себе грудь, и, будучи тем ослаблена, попала в пуговицу, которою панталоны держались на подтяжке против ложки: эта пуговица спасла Геккерна. Пушкин, увидя его падающего, бросил вверх пистолет и закричал: Bravo! Между тем кровь лила из285 раны10; было надобно поднять раненого; но на руках донести его до саней было невозможно; подвезли286 к11 нему11 сани11, для чего надобно было разломать забор; и в санях довезли его до дороги, где дожидала287 его12 Геккернова карета, в которую он и сел с Данзасом. Лекаря на месте сражения не было. Дорогою он, по-видимому, не страдал, по крайней мере этого не было заметно; он был, напротив, даже весел, разговаривал с Данзасом и рассказывал ему анекдоты.
[§ 9] Домой возвратились288 в1 шесть1 часов1. Камердинер взял289 его2 на руки и понес на лестницу. Грустно тебе нести меня? спросил у него Пушкин.
[§ 10]290 Бедная жена встретила его в передней и упала без чувств. Его внесли в кабинет; он сам велел подать себе чистое белье; разделся и лег на диван, находившийся в кабинете. Жена, пришедши в память, хотела войти; но он громким голосом закричал: n’entrez pas, ибо опасался показать ей рану, чувствуя сам, что она была опасною. Жена вошла уже тогда, когда он был совсем раздет.
[§ 11] Послали за докторами. Арендта не нашли: приехал Шольц и Задлер. В это время с291 Пушкиным4 были Данзас и Плетнев. Пушкин292 велел5 всем5 выйти5.
[§ 12] (1) Плохо со мною, сказал он, подавая руку Шольцу. Рану® осмотрели, и Задлер уехал за нужными инструментами. (2) Оставшись с Шольцем, Пушкин спросил: что Вы думаете о моей293 ране7; я чувствовал при выстреле сильный удар в бок и горячо стрельнуло в поясницу. Дорогою шло много крови. Скажите откровенно, как вы находите рану294? (3) Не могу вам скрыть, она295 опасная. (4) Скажите мне296, смертельная10? (5) Считаю долгом не скрывать и того. Но услышим мнение Арендта и Соломона, за коими послано297'. (6) Je vous remercie, vous avez agi en honnete homme envers moi —сказал Пушкин; замолчал; потер рукою лоб, потом прибавил: «il faut que j’arrange ma maison298. (7) Мне кажется, что идет много крови».
(8) Шольц осмотрел рану; нашлось, что крови шло немного; он наложил новый компресс299. (9). Не желаете ли видеть кого из ваших ближних2 приятелей2 спросил Шольц. (10) «Прощайте, друзья!— сказал Пушкин, и3 в3 это3 время3 глаза3 его3 обратились3 на3 его3 библиотеку. (11) С кем он прощался в эту минуту, с живыми ли друзьями, или с мертвыми, не знаю. (12). Он, немного погодя, спросил: разве4 вы думаете, что я часу не проживу? (13) О нет! но я полагал, что вам будет приятно увидеть кого-нибудь из ваших. Г-н Плетнев здесь — (14) Да; но я желал бы Жуковского5. Дайте мне воды; тошнит. (15). Шольц тронул пульс, нашел руку6 довольно6 холодную6; пульс6 слабый6, скорый6, как7 при7 внутреннем7 кровотечении7; он вышел за питьем, и послали за мною. (16) Меня в это время не было дома; и не знаю, как это случилось, но ко мне не приходил никто. (17) Между тем приехали Задлер и Соломон. (18) Шольц оставил больного, который добродушно пожал ему руку, но не сказал ни слова.
[§ 13] (1) Скоро потом явился Арендт. (2) Он с первого взгляда увидел8, что не было никакой надежды. (З)9 Первою заботою было остановить внутреннее кровотечение; (4) начали прикладывать холодные со льдом примочки на живот и давать прохладительное питье; (5) они10 произвели10 желанное действие, (6)300 и кровотечение остановилось. (7)12 Все это было поручено Спасскому, домовому доктору Пушкина, который явился за Арендгом и всю ночь остался при постеле страдальца.
[§ 14] (I)13 Плохо мне, сказал Пушкин, увидя14 Спасского и подавая ему руку. (2) Спасский старался его успокоить; но Пушкин махнул рукою отрицательно. (3) С этой минуты он как будто перестал
заботиться о себе и все его мысли обратились на жену. (4)301 «Не давайте излишних надежд жене, говорил он Спасскому, не скрывайте от нее, в чем дело; она не притворщица, вы ее хорошо знаете. (5). Впрочем, делайте со мною что хотите, я на все согласен и на все готов».
[§ 15] (1) Когда Арендт перед своим отъездом подошел к нему, он ему сказал: попросите государя, чтобы он меня простил; (2)302 попросите за Данзаса, он мне брат, он невинен, я схватил его на улице. (З)303 Арендт уехал.
[§ 16] В это время уже собрались мы304 все4, князь Вяземский, княгиня, граф Вьельгорский и305 я.
[§ 17] (1) Княгиня была с женою, которой состояние было невыразимо; (2) как привидение, иногда прокрадывалась она в ту горницу, где лежал ее умирающий муж; (3) он не мог ее видеть (он лежал на диване лицом от окон к двери); (4)306 но он боялся, чтобы она к нему подходила, ибо не хотел, чтобы она могла приметить его страдания, кои с удивительным мужеством пересиливал, (5) и307 всякий раз, когда она входила или только останавливалась у дверей, он чувствовал ее присутствие. (6) Жена здесь, говорил он. Отведите ее. (7) Что делает жена? спросил он однажды у Спасского. Она, бедная, безвинно терпит! в308 свете8 ее8 заедят8.
[§ 18] (1) Вообще с начала до конца своих страданий (кроме двух или трех часов первой ночи, в которые они превзошли всякую меру человеческого терпения) он был удивительно тверд. (2)309 «Я был в тридцати сражениях, — говорил доктор Арендт,— я видел много умирающих, но мало видел подобного».
[§ 19] (1) И особенно замечательно то, что в эти последние часы жизни он как будто сделался иной; (2) буря, которая за несколько часов волновала его душу яростною’ страстию, исчезла, не оставив на нем310 никакого2 следа; (3) ни слова, ниже воспоминания о поединке. (4)311 Однажды только, когда Данзас упомянул о Геккерне, он сказал: не мстить за меня! Я все простил.
[§ 20]312 Но вот черта, чрезвычайно трогательная. В313 самый6 день6 дуеля6 рано6 по6 утру6 получил он пригласительный билет на погребение Гречева сына. Он вспомнил об этом посреди всех314 страданий7. Если увидите Греча, сказал он Спасскому, поклонитесь ему и скажите, что я принимаю душевное участие в его потере.
[§ 21] У него спросили: желает ли исповедаться и причаститься. Он согласился охотно, и положено было призвать священника утром