Раз начата речь о неизвестных нам, но со временем могущих стать известными биографических источниках, нелишне поставить вопрос и о тех материалах, которые были под руками у графа Бенкендорфа. Мы уже знаем о переписке с ним В. А. Жуковского, известной нам по черновым последнего. Значит, где-нибудь находятся же подлинники, если, конечно, они сохранились. Кроме того, надо думать, что всеведущее III отделение, которое по всякому поводу собирало сведения и составляло доклады, имело в своем распоряжении какие-либо материалы и документы по этому делу. Наконец, вероятно, что граф А. X. Бенкендорф по своему обыкновению сделал какой-либо письменный доклад государю. Наши розыски не дали никаких результатов. В архиве департамента полиции или, вернее, в архиве III отделения мы не могли найти никакого досье о смерти
Пушкина. Дел III отделения о Пушкине, как известно, довольно много, но о смерти его в них нет ничего. Никаких подходящих сюда дел мы не могли подыскать и по алфавиту за 1837 год. Впрочем, такой результат еще не приводит к выводу, что интересующих нас документов не было или не сохранилось. Быть может, розыски и увенчаются успехом, если будут производиться в более свободных условиях. Думается, что со временем и в собственной его величества библиотеке могут бьггь найдены материалы, касающиеся истории дуэли и смерти Пушкина. Надо надеяться на заполнение и этих пробелов.
И действительно, после революции 1917 года открылся нам и секретный архив III отделения, неведомый до тех пор исследователям. В нем оказалось небольшое досье по делу о смерти Пушкина—в папке 19 под № 739. Оно состоит из двух групп документов, каждая в особой белой обложке, с надписью «Письма по случаю смерти Пушкина» и «О присланных Пушкину безымянных записках». Все эти документы подверглись расследованию А. С. Полякова в книге «О смерти Пушкина» (по новым данным). Труды Пушкинского дома при Российской Академии наук. Пб., 1922.
В целях полноты собрания материалов о дуэли и смерти Пушкина мы даем место открытым в 1917 "году документам секретного архива III отделения. «Письма по случаю смерти Пушкина» вошли в III отдел нашей книги. А собранный III отделением материал «О присланных Пушкину безымянных письмах» размещен в этом отделе, отчасти в IX. Материал этот свидетельствует о том, что III отделение, под давлением, очевидно, царя, сделало попытку выяснить тех, кто писал анонимные пасквили, но попытка была слишком поверхностна и непременной задачи выяснения не ставила. Просто для отвода глаз.
I. КОНСПЕКТИВНЫЕ ЗАМЕТКИ В. А. ЖУКОВСКОГО О ДУЭЛИ ПУШКИНА
По описанию Б. Л. Модзалевского, в собрании А. Ф. Онегина под № 25 в серии «Документы из бумаг Жуковского» значится «5 записок Жуковского, в виде конспективных заметок на память, о времени, предшествовавшем дуэли Пушкина, и о самой дуэли».
Из пяти записок две совершенно незначительны. На одной написан только ряд фамилий: «Данзас Плетнев Вяземская Вяземский Мещерский Карамзина Даль Вьельгорский Спасский Одоевский»; последняя записанная фамилия «Краевский» зачеркнута. Все названные тут лица играют ту -или иную роль в течение смертных дней Пушкина. Другая записка — набросанный рукою Жуковского сначала карандашом, а потом воспроизведенный чернилами конспектик к письму Жуковского к графу А. X. Бенкендорфу: «Разбор сделан. Расположение. Протестую. Донос на меня. Что буду делать с ним. Что же оказалось мое положение. Что оказалось о Пушкине. Его смерть. Слухи — студенты мещане купцы речи. Граф Строганов» и т. д. Заметки относятся к напечатанной нами объяснительной записке графу Бенкендорфу и никакого значения при наличности полного текста не имеют.
Зато остальные три записки представляют первостепенный интерес для истории обстоятельств, предшествовавших дуэли. В них ценно для нас каждое слово Жуковского, и жаль, что многих его упоминаний нельзя расшифровать. Они были понятны писавшему, но для нас недоступны. Эти заметки положены в основу нашего изложения истории дуэли и потому приводятся здесь без комментариев. Воспроизводим их с буквальной точностью.
1.
4 ноября. Les lettres anonymes.
6 ноября. Гончаров у меня—моя поездка в Петербург. К Пушкину. Явление Геккерна. Мое возвращение к Пушкину. Остаток дня у Вьельгорского и Вяземского. Вечером письмо Загряжской.
7 ноября. Я поутру у Загряжской. От нее к Геккерну. (Mes antecedents. Неизвестное <незнание. — Я. JI> совершенное прежде бывшего). Открытия Геккерна. О любви сына к Катерине (моя ошибка насчет имени), открытие о родстве; о предполагаемой свадьбе. — Мое слово.. — Мысль все остановить. — Возвращение к Пушкину. Les r6v61ations. Его бешенство. — Свидание с Геккерном. Извещение его Вьельгорским. Молодой Геккерн у Вьельгорского.
8. Pourparlers. Геккерн у Загряжской. Я у Пушкина. Большое спокойствие. Его слезы, то что я говорил о его отношениях.
9. Les revelations de Heckem. — Мое предложение посредничества. Сцена втроем с отцом и сыном. Мое предложение свидания.
10. Молодой Геккерн у меня. Я отказываюсь от свидания. Мое письмо к Геккерну. Его ответ. Мое свидание с Пушкиным.
После того как я отказался.
Присылка за мною Е. И. Что Пушк. сказал Александрине.
Мое посещение Геккерна.
Его требование письма.
Отказ Пушкина. Письмо, в котором упоминает о сватовстве.
Свидание Пушкина с Г еккерном у Е. И.
Письмо Дантеса к Пушкину и его бешенство.
Снова дуэль. Секундант. Письмо Пушкина.
Записка Н.Н. ко мне и мой совет. Это было на (бале) рауте Фикельмона.
Сватовство. Приезд братьев.
После свадьбы. Два лица. Мрачность при ней. Веселость за ее спиной. —
Les Revelations d’Alexandrine.
При Тетке ласка к жене; при Александрине и других, кои могли бы рассказать, des brusqueries. Дома же веселость и большое согласие.
История кровати.
Le gaillard tres bien'.
Vous m’avez port6 bonheur.
Встал весело в 8 часов —после чаю много писал —часу до 11-го. С 11 обед. — Ходил по комнате необыкновен. весело пел песни — потом увидел в окно Данзаса в дверях встр. радостно. — вошли в кабинет, запер дверь, — через неск. минут поел, за пистолетами, — по отъезде Данзаса начал одеваться; вымылся весь, все чистое; велел подать бекешь; вышел на лестницу, — возвратился, — велел подать в кабинет большую шубу и пошел пешком до извощика. — это было ровно в 1 ч. — возвратился уже темно, в карете. Данзас входит, спр. барыня дома —вынесен из кареты людьми — Камердинер взял его в охапку. Грустно тебе нести меня попросил.
Жена встретилась в передней — дурнота — n’entrez pas Его положили на диван Горшок Раздели и все’ Белье сам велел потом лег. У него все был Данзас. Жена вошла когда он был одет и когда уже послали за Арендтом — Задлер. — Арендт часу в девятом.
В понедельник приезд Геккерна и ссора на лестнице.
Получил деньги из Государств, казначейства 1-го февр. 10,000. Отдал графу Григорию Александровичу Строганову.
Третья страница не заполнена, на четвертой набросан рукою Жуковского план: «Спасение. О жене и брате. Арендт. Просит прощения уехал фельдъегерь прибытие Арендта Записка Исповедь и причащение. Страдание ночью. Возвращение Арендта».
II. ПИСЬМО БАРОНА ГЕККЕРЕНА ЖУКОВСКОМУ.
9/21 Novembre 1836.
Monsieur,
Ayant ete invit6, par Mademoiselle de Zagriajsky, a passer chez elle, j’ai appris d’elle-meme qu’elle 6tait instruite de 1’afTaire au sujet de laquelle je vous ecris aujourd’hui. Elle-meme aussi m’a dit que les details vous en 6taient egalement connus, je ne puis done croire commetre une indiscretion en m’adressant a vous en ce moment. Vous savez, Monsieur, qu’une provocation de Monsieur de Pouchkine a ete adress6e a mon fils par mon entremise, que je l’ai acceptee en son nom, qu’il a ratifi6 cette acceptation et que tout cela a ete determine entre Monsieur de Pouchkine et moi. Vous comprendrez facilement combien il importe a mon fils, et a moi, que ces faits soient admis d’une maniere irrecusable; un homme d’honneur, lors тёте qu’il est injustement provoqud par un autre homme honorable, doit avant tout veiller a ce qu’il ne puisse etre permis a personne au monde d’dlever le moindre doute sur sa conduite en semblables circonstances. -
Ce devoir rempli, ma quality de pere m’impose une autre obligation que je crois ne pas etre moins sacree.
Ainsi que vous savez, Monsieur, tout jusqu’a tout ce jour s’est passd par Г entremise de tierces personnes. Mon fils a refu une provocation, son premier devoir dtait de l’accepter, mais au moins doit-on lui dire, a lui-тёте, pour quel motif on l’a provoqud. Une entrevue me semble done convenable, obligatoire, тёте entre les deux partis, en presence d’une personne qui comme vous, Monsieur, saurait intervenir entre elles par toute l’autoritd d’une impartiality complete, et saurait apprecier le fondement rdel
de susceptibility qui oat pu occasionner cette affaire. Au point ou on est arriv6, apres que chaque partie a su remplir ces devoirs d’homme d’honneur, j’aime a croire que votre mediation saura facilement desabuser de Pouchkine et pourra rapprocher deux hommes qui viennent de prouver qu’ils se doivent une estime mutuelle. Vous aurez ainsi accompli, Monsieur, une tache bien honorable, et si je me suis adresse a vous en cette circonstance, c’est parce que vous etes un des hommes pour lesquels je professe plus particulidrement les sentiments d’estime et de haute consideration avec lesquels je suis, Monsieur, votre tr£s humble et tr£s obeissant serviteur
Baron de Heeckeren517.
III. ПИСЬМО БАРОНА ГЕККЕРЕНА К Е. И. ЗАГРЯЖСКОЙ518
Depuis huit jours d’angoisses j’ai 6te si heureux et si tranquille hier au soir que j’ai oubli£, Mademoiselle, de vous bien recommender de dire dans la conversation que Vous aurez aujourd’hui que le projet qui Vous occupe pour C. et mon fils existe depuis longtemps, que je m’y 6tais oppose pour les motifs a vous connus, mais que lorsque vous m’avez invite de passer chez vous pour m’entretenir de la dispute survenue, je vous avais declare ne plus vouloir refuser mon consentemeht a condition toutefois de garder la chose secrete jusqu’apres le Duel, puisque d£s la provocation de P. l’honneur de mon fils compromis me faisait une loi de me taire. Voila ce qui est essentiel car personne ne peut vouloir le deshonneur de mon Georges, d’ailleurs on le voudrait en vain on ne reussira jamais a l’obtenir. De grace, Mademoiselle, envoyez-moi de suite un mot apr£s votre conversation,