Ваш преданный друг Барятинский.
’ Подпись неразборчива; судя по инициалам (le Р.А.К...), это, вероятно,— кавалергард князь Александр Борисович Куракин.
5. ВЫПИСКА ИЗ ПИСЬМА К ГОСПОДИНУ ФЛАГАКУ ИЗ ПАРИЖА ОТ 15 МАРТА Н.СТ., ПОЛУЧЕННОГО В ПЕТЕРБУРГЕ 18 МАРТА СТ. СТ. 1837
...Париж был весьма занят историей с Жоржем. По приезде я застал отца страшно возбужденным; он виделся с одним русским из посольства, Шписом, который не знал, как было дело, и тем не менее рассказывал и вследствие этого нес всякий вздор. Я был в русском посольстве (не у посланника), где рассказал, как было дело, и тогда все изменилось. Медем был чрезвычайно любезен со мной, передайте это его братьям; Шпис принес публичное покаяние, и все наладилось1. Все газеты, каждая по своему, рассказывали это дело. Я не думаю, чтобы мне следовало вмешиваться, в виду того, что моего имени не называли (я рассматриваю это как доказательство благосклонности ко мне корреспондентов); я полагал, что лучше заставить забыть эту историю, что теперь и сделано. Нет возможности думать дольше о чем-либо в этом чудесном городе. Я рассчитывал получить известия о Геккеренах. Брат Жоржа приехал сюда, чтобы узнать о подробностях поединка.
Я не слышал ни одного упрека по моему адресу. Господин Моле сказал мне, что нечего возразить против того, как все произошло.
д Аршиак.
Париж, 15 марта 1837.
6. ВЫПИСКА ИЗ ПИСЬМА К ГРАФУ МОНТЕССЮИ ИЗ ПАРИЖА ОТ 17 МАРТА СТ.СТ., ПОЛУЧЕННОГО В ПЕТЕРБУРГЕ 18 МАРТА СТ.СТ. 1837
Как объяснить тот интерес, с которым отнеслись здесь к делу Геккерена? Почему писали о нем во всех газетах? Правда, что в течение недели наговорили кучу всевозможных глупостей, которые тотчас и позабыли. Моего имени нигде упомянуто не было. Русское посольство отнеслось к делу как должно: некоторые русские отнеслись иначе; г. Смирнов, между прочим, был нелеп2.
д’Аршиак
Париж, 17 марта 1837
7. ВЫПИСКА ИЗ ПИСЬМА М. Г. ФРАНШ-ДЕНЕРИ К ГЕРЦОГУ ДЕ БЛАКА
Берлин, 28 февраля 1837.
Я имел честь сообщить Вам недавно о несчастной дуэли между г. Дантесом и поэтом Пушкиным; последний находился во главе
1 Шпис Вас. Ив.—старший секретарь русского посольства в Париже, граф Пав. Ив. Медем — советник посольства; послом был граф Петр Петр. Пален.
5 Смирнов Ник. Мих., муж А. О., урожд. Россет, находился в 1837 году в Париже вместе с женой.
русской молодежи и возбуждал ее к революционному движению, которое ощущается повсюду, с одного конца земли до другого. Император приказал рассмотреть и сжечь все те из его бумаг, которые могли бы кого бы то ни было скомпрометировать.
1. ВЫПИСКА ИЗ ПИСЬМА Г. ГЕВЕРСА К Г. ВЕРСТОЛКУ В ГААГУ ОТ 3-15 АПРЕЛЯ 1837
...На другой день после моего приезда барон Геккерен ходатайствовал о прощальной аудиенции у царской фамилии, но государь передал через Нессельроде, что он желает избежать объяснений, которые могут быть только тягостными. Он предпочел не видеть г. Геккерена и приказал по этому случаю пожаловать, как доказательство своего благоволения, бриллиантовую табакерку, украшенную портретом его величества. Не имея с этого мгновения никаких препятствий к оправданию, г. Геккерен закончил необходимые приготовления к отъезду и выехал в Гаагу третьего дня днем, сдав мне архив и бумаги посольства.
Геверс536.
2. ПИСЬМО БАРОНА МАЛЬТИЦА ГРАФУ НЕССЕЛЬРОДЕ
Гаага, 12—24 мая 1837 г.
Конфиденциально.
Милостивейший государь,
Барон Геккерен прибыл сюда несколько дней назад. Он тотчас же попросил и получил аудиенцию у их королевских высочеств, у принца Оранского и принцессы Оранской. Но только сегодня, в среду, — обычный приемный день у короля — г. Г еккерен должен предстать пред его величеством.
Не получая никакого уведомления от вашего сиятельства относительно причины отозвания этого посланника и зная, сверх того, ваше всегдашнее благожелательное к нему отношение, я полагал, что мой долг — отвечать сообразно той торопливости, с которой он постарался меня видеть тотчас... Геккерен, кажется, ожидал найти У меня некоторые документы, которые ваше сиятельство рассчитывали доставить ему при посредстве посольства и которые в его глазах, по-видимому, представляют огромную важность...
Я не мог не заметить тяжелого чувства, вызванного здесь всем этим делом, и я не скрою от вашего сиятельства, что здесь были, по-видимому, оскорблены теми обстоятельствами, которые сопровождали отъезд барона Г еккерена из С.-Петербурга.
Имею честь быть
Вашего сиятельства
смиренным и покорным слугой.
Его сиятельству графу Нессельроде и проч.
3. ВЫПИСКА ИЗ ПИСЬМА Г. ГЕВЕРСА К БАРОНУ ГЕККЕРЕНУ В ГААГУ ОТ 15/27 МАЯ 1837
...Здесь, г-н барон, нет никаких новостей сверх того, что я писал раньше; в свете не подымают больше вопросов о смерти Пушкина. С первого дня моего приезда я избегал и прерывал всякий разговор на эту тему; вражда общества, исчерпав весь свой яд, наконец стихла. Император принял меня несколько дней тому назад в частной аудиенции; все, что касалось до этого дела, тщательно избегаемо.
Г еверс.
4. ВЫПИСКА ИЗ ПИСЬМА БАРОНА ГЕККЕРЕНА К Г. ГЕВЕРСУ ИЗ ГААГИ ОТ 27 МАЯ Н. СТ., ПОЛУЧЕННОГО В ПЕТЕРБУРГЕ 26 МАЯ СТ. СТ. 1837
...Будьте добры отправиться от моего имени к графу Нессельроде и скажите ему, что я не нашел здесь бумаг, которые он обещал мне выслать и которые касаются события, заставившего меня покинуть Россию. Эти бумаги — моя собственность, и я не допускаю мысли, чтобы министр, давший мне формальное обещание их возвратить, пожелал меня обмануть. Потребуйте их и пошлите их мне немедленно же: документов числом пять.
Барон де-Геккерен.
5. ПИСЬМО БАРОНА МАЛЬТИЦА ГРАФУ НЕССЕЛЬРОДЕ
Гаага, 11—23 июня 1837 г.
Господин Вице-Канцлер.
Пакет, адресованный барону Геккерену и порученный вашим превосходительством попечению моего предшественника письмом от 26 мая (7 июня) 1837 г., дошел до меня третьего дня. Наведя немедленно справки о том, где в настоящее время находится г. Г еккерен, выехавший из Гааги несколько времени тому назад, я получил известие о том, что он отправился на воды в Баден, вблизи Раштадта. Но так как я не знал ни времени, к которому г. Геккерен рассчитывает прибыть в это место, ни продолжительности его пребывания там, я не счел себя вправе подвергнуть случайностям пересылку пакета, содержащего, по-видимому, важные бумаги. Я решил прибегнуть к посредству нашего поверенного в Карлсруэ для сообщения г. Геккерену о получении указанного пакета, который в ожидании указаний, которые он сочтет нужным сделать мне относительно его дальнейшей пересылки, останется на хранении в архиве посольства.
Льщу себя надеждой, что ваше сиятельство соблаговолит одобрить мое распоряжение, и имею честь представить вам, граф, уверение в моей почтительнейшей преданности.
Мальтиц.
Его сиятельству графу Нессельроде, и проч.
6. ПИСЬМО БАРОНА ЛИНДЕН ДЕ ГЕММЕН
Гаага, 1 мая 1837
Господин полномочный министр.
Разрешите мне справиться у вас, насколько достоверна заметка, напечатанная в Гаагской газете.
В с.-петербургской газете „Русский инвалид•“ напечатано: „Барон Геккерен, поручик кавалергардского ее величества государыни императрицы полка, объявлен, в силу приговора военного суда, лишенным чина и звания русского дворянина и разжалован в солдаты, вследствие его дуэли с камергером двора Александром Пушкиным, скончавшимся от полученной во время поединка раны“.
Ввиду того, что мне в качестве председателя высшего суда по делам дворянства надлежит знать, согласно ли это сообщение с истиной, или нет, я беру смелость обратиться к вам с просьбой просветить меня относительно этого вопроса.
Имею честь быть с глубочайшим уважением, господин полномочный министр, вашим смиренным и покорным слугою.
Ф. Г. барон Линден де Геммен.
1. ПИСЬМО И. П. ОЗЕРОВА' БАРОНУ ЖОРЖУ ГЕККЕРЕНУ
Баден, 27 августа 1847.
Дорогой друг, спешу сообщить вам, что намерение моего князя приехать в Баден 7 сентября не изменилось. Я нашел удобный случай поговорить с ним о вас, о том, как вы хорошо устроились, передал ему о вашем желании явиться к нему засвидетельствовать ваше почтение, и он ответил мне, что будет очень рад вас видеть. Он много расспрашивал о всей вашей семье, о вашей настоящей жизни, и осведомился у меня, сохранили ли вы ваш любезный и веселый нрав. Я был рад успокоить его на этот счет.
В случае, если бы в намерениях князя произошла перемена, я тотчас уведомлю вас. В ожидании его, с тысячью благодарностей за ваше любезное гостеприимство, прошу принять уверение в чувстве глубокой преданности.
Озеров.
2. ПИСЬМО ГРАФА В. Ф. АДЛЕРБЕРГА2 БАРОНУ Ж. ДАНТЕСУ-ГЕККЕРЕНУ
С.-Петербург, 20 июня (2 июля) 1852
Барон.
Вы найдете меня нескромным, когда ознакомитесь с содержанием письма, которое я имею честь направить вам, и, признаюсь, вы
будете правы! Тем не менее, в память наших прежних добрых отношений, осмеливаюсь обратиться к вам с просьбой, дерзость коей находит себе оправдание не столько в мотиве ее, сколько в вашем добром расположении, на продление которого я смею надеяться. Дело в следующем: г. Тамбурини, артист с европейской известностью, чей прекрасный талант был по достоинству оценен в Париже, г. Тамбурини, который в течение десяти лет вызывал восторги любителей Итальянской оперы в Петербурге, к числу которых я принадлежу в первую очередь, г. Тамбурини, говорю я, умоляет меня порекомендовать вашему благосклонному вниманию, вашему покровительству его племянника, графа Александра Мальвецци де Ферраре, которого он желал бы оставить вблизи себя в Париже, где сам он устроился со всей своей семьей. Принимая живое участие в г. Тамбурини, я осмеливаюсь просить вас, барон, принять его милостиво и устроить для него то, о чем он просит, если это возможно; он желает и надеется, что, благодаря вашему могущественному влиянию, получит для племянника (который, кстати сказать, женат на дочери г. Струве, нашего посланника в Гамбурге) место в министерстве или какую-нибудь административную должность в Париже. Г. Тамбурини, который будет иметь честь передать вам это письмо, объяснит лучше меня характер той должности, которая могла бы ему подойти.