Стремясь угадать, кого Пушкин изобразил на портрете, участники игры стали помечать их номерами (лл. 40 об., 41 об., 42 об., 43 об., 46 об.). Сам Пушкин подал пример другим. В «Дон-Жуанском списке» на первом месте стояло имя актрисы Натальи. Против этого имени поэт написал цифру «1» и той же цифрой пометил рисунок с изображением первого увлечения лицеиста. (Лицеист был изображён в монашеском клобуке, а соблазнительница — в виде чёрта.) Вопреки традиционному мнению, не все цифры на портретах принадлежали Пушкину. Написание цифр столь различно, что их невозможно приписать одной руке[192].
Можно считать доказанным, что участники игры пытались соотнести портреты с именами, означенными в «Дон-Жуанском списке»[193].
Внимание игравших привлекли прежде всего имена четырёх Катерин (I, II, III, IV). Кем была Катерина IV , всем было известно: хозяйка дома участвовала в забаве. Вместе с другими она старалась отгадать, кем были первые три Катерины. Игра превратилась в шараду под названием «Угадай Катерину!»[194]
Ушаковы заставили Пушкина составить второй, дополнительный список любимых. Подвиги «Дон-Жуана» были многократно преувеличены молвой. Материала для обличения поэта у присутствующих было более чем достаточно, и ему вновь пришлось уступить.
Игра вступила в новую фазу. К тому времени листы Альбома, непосредственно следующие за первым перечнем женских имён (37 об., — 48 об. ), были заполнены рисованными портретами. Пушкин не мог поместить второй, дополнительный список «жертв» сразу после первого (л. 37 об.) и внёс его на лист 48 об.[195]
Первый список Пушкин составил обдуманно, строго следуя хронологическому принципу. Второй список он писал, по-видимому, второпях, нисколько не заботясь о хронологическом порядке романов.
В литературе были предприняты настойчивые попытки расшифровать все имена, вписанные поэтом в Альбом Ушаковых.[196]
Однако более или менее точно удалось реконструировать только первый перечень женских имён. Хронологический принцип главного перечня имён, наличие иллюстраций — в сочетании с летописью стихотворных посвящений — дают возможность реконструировать прежде всего главный перечень:
Царское Село
Наталья I (помета: «Лицейские»; крепостная актриса. 1813—1815).
Катерина I (Бакунина. 1815—1816).
Царское Село — Петербург
Катерина II (Семёнова. 1818—1819).
NN (Екатерина Карамзина. 1817).
Петербург
Кн. Авдотия (помета: Princ. N N Голицына; 1817—1818).
Настасья [?] (Имя не поддаётся прочтению и расшифровке)
Период южной ссылки (Кишинёв — Одесса)
Катерина III (Раевская; 1820—1822).
Аглая (помета: «Давыдова в Каменке»; 1820—1821).
Калипсо (помета: «гречанка»; Полихрони; 1822).
Пульхерия (Варфоломей; 1822—1823).
Амалия (Ризнич); (1823—1824).
Элиза (Воронцова; 1824).
Список невест
Михайловское
Евпраксея (Вульф; 1824—1825)
Москва
Катерина IV (Ушакова; 1826—1827).
Петербург
Анна (Оленина; 1827—1828).
Москва
Наталья (Гончарова; 1828—1829).
Второй «Дон-Жуанский список» Пушкина включал имена: Мария, Анна, Софья, Александра, Варвара, Вера, Анна, Анна, Анна, Варвара, Елизавета, Надежда, Аграфена, Любовь, Ольга, Евгения, Александра, Елена. В этом перечне достоверно расшифровать можно лишь немногие имена.
В главном перечне первым помечено имя Натальи I, крепостной актрисы из театра графа Варфоломея Толстого. Её имя можно соотнести с рисунком на л. 49. Пушкин изобразил себя в образе лицеиста, впервые столкнувшегося с соблазном женской любви. С редкой тщательностью поэт выписал юный безмятежный лик под монашеским клобуком. Рядом с монахом — дьявол в образе женщины с крючковатым носом и рогами. Внизу шутливый парафраз стихов Баратынского: «Не искушай (сай) меня без нужды». На эту шутку (не искусай) барышни Ушаковы ответили пометой: «кусай его». Сверху поэт вывел «№ 1», соответствовавший в перечне актрисе Наталье I. Барышни Ушаковы хорошо уразумели смысл рисунка Пушкина и против № 1 — «номер первый», приписали: «и последний». Они хотели сказать, что Пушкин устоял против искушения в первый и последний раз[197].
Крепостной актрисе юноша Пушкин посвятил одно из первых своих стихотворений. Можно ли предположить, что Наташа была первой его любовью? Это сомнительно. Сам Пушкин определял первую любовь как чувствительную по преимуществу. В романе лицеиста и Натальи чувствительности как раз недоставало. В стихотворении «К молодой актрисе» (1815 г.) поклонник подверг её талант уничтожающей критике. «Тебе не много Бог послал, твой голосок, телодвиженья, немые взоров обращенья не стоят, признаюсь, похвал и шумных плесков удивленья; жестокой суждено судьбой тебе актрисой быть дурной»[198].
Следующим увлечением лицейского «Дон-Жуана» была Екатерина Бакунина, сестра лицейского товарища Пушкина. Барышня была на 4 года старше его. Записи юношеского дневника, посвящённые ей, проникнуты романтизмом и меланхолией[199]. Роман лицеиста кончился, когда родители увезли девушку из Царского Села в Петербург.
Вслед за Екатериной I Бакуниной поэт внёс в список имя Катерина II. Возможно, ею была знаменитая трагическая актриса Екатерина Семёнова. Друг Катерины II поэт Н.И. Гнедич с некоторым ехидством отметил, что Пушкин «приволакивался , но бесполезно, за Семёновой»[200].
В пушкинском перечне женских имён вслед за Катериной I и Катериной II записана некая NN. Пушкинисты потратили много труда и остроумия, чтобы установить, кто скрывался под литерами NN[201]. Романтическое объяснение сводится к тому, что NN была потаённой любовью Пушкина, сопровождавшей его всю жизнь. Великой возлюбленной поэта одни считают Марию Раевскую, в замужестве Волконскую, другие — Наталью Кочубей или Екатерину Карамзину. «Вернее же всего, — утверждают третьи, — это не известная нам женщина, предмет „северной“ мучительной любви Пушкина, может быть, безответной, во всяком случае, как-то оборвавшейся. Возможно, что она рано умерла, и её могилу посетил Пушкин, вернувшись в Петербург в 1827 или 1829 г.»[202] Фантазировать на тему об NN можно бесконечно. Но, может быть, Пушкин шутил и придумал NN, чтобы возбудить общее любопытство и оживить игру?
Работая над посвящением к поэме «Полтава», поэт писал в черновике:
Иль — посвящение поэта
Как утаённая любовь —
Перед тобою без [привета?]
Пройдёт — непризнанное вновь.[203]
Критикуя миф об «утаённой любви» Пушкина, Ю.М. Лотман предположил, что речь шла не о реальном увлечении, а о романтическом культе «утаённой» и «безнадёжной» любви, своего рода каноне поведения романтического поэта[204].
Это мнение едва ли основательно. Шутливая игра в салоне Ушаковых не была сугубо литературной забавой. Участникам игры довелось выслушать исповедь поэта о его любовных муках и радостях. С этой точки зрения и следует рассматривать литеры NN, по-видимому, не имевшие отношения к романтическому культу «безнадёжной любви». К 1829 году знаменитый стихотворец уже избавился от власти романтических канонов.
Расшифровать неизвестные имена помогает программа автобиографических записок Пушкина, составленная им через год после «Дон-Жуанского списка»[205].
Программа включала запись: «1814. …Приезд Карамз.[ина]. — Первая любовь. — Жизнь Карамзина…»[206] В рукописи достоверному прочтению поддаются не все слова: «Приезд Карамз. — Первая любовь — Жизнь Карамзин..»[207] В первом случае поэт сам сократил фамилию «Карамз.», во втором случае не прописал конец фамилии, вследствие чего последние буквы слова прочесть невозможно. Исследователи восстанавливают текст, исходя из предположения, что к Карамзиным слова о «первой любви» не имели никакого отношения. В соответствии с этим они предлагают следующую расшифровку: «Приезд Карамзина», «…Жизнь Карамзина»[208]. Однако возникает вопрос, почему Пушкин написал три фразы как единый отрывок, а затем вычеркнул их все вместе? Почему фраза о первой любви разбивает текст о Карамзиных? Если бы три фразы не были органически связаны, естественно было бы написать: «Приезд Карамзина — Его жизнь».
Карамзины приезжали в Царское Село на лето в 1816 и в 1817 гг. Именно в это время лицеист серьёзно влюбился в Екатерину Карамзину. К историографу слова «первая любовь», понятно, имели косвенное отношение. Ему пришлось вразумлять влюблённого лицеиста. Героиней любовной истории была супруга Карамзина.
По-видимому, пушкинский текст следует читать так: «Приезд Карамзиных. — Первая любовь — Жизнь Карамзиных». Иначе говоря, поэт сам связал первую любовь с приездом и жизнью Карамзиных. Всё это был единый эпизод. Воспоминания Анны Керн подтверждают такую интерпретацию. По её словам, Екатерина Карамзина была первой любовью Пушкина[209]