– Охотник мой брат. Именно он научил меня сражаться, хотя не имел на это права. А я в Охотничьей деревне была кузнецом.
– Неудивительно, что ты так естественно смотрелась в кузнице, – замечает Уинни, переставая дуться.
– Вы находите забавным, что человек вас обманул, милорд? – сухо интересуется Вентос.
– Раз уж так вышло, я рад, что этим человеком оказалась Флориана, – с теплотой произносит Руван.
– Флориана? – повторяет Лавенция. – Твое настоящее имя?
– Да, полное имя. Но если хотите, можете по-прежнему звать меня Рианой, я не возражаю. – Так меня раньше никто не называл, и мне кажется уместным дать им такое разрешение. По эту сторону Грани я ощущаю себя другим человеком.
– Рада познакомиться, Флориана, – кивает она.
– Хорошо знать настоящее имя женщины, с которой я сотрудничаю. Хотя, возможно, я порой и буду называть тебя Рианой, – протягивает мне руку Уинни.
Я раздумываю пару мгновений, а потом крепко ее пожимаю.
– Риана меня устроит.
– Давайте все же найдем источник и положим конец долгой ночи. – Руван вглядывается вглубь комнаты.
– Я все гадал, как в древние времена человек мог пробраться на нашу территорию прямо у нас под носом и наложить это проклятие. Возможно, теперь я понимаю как. – Вентос косится на меня.
Я вздыхаю. При чем здесь тот человек и я? Может, Вентос не понимает, что люди не живут так долго, как вампы. Хотя, а сколько вообще живут вампы? Понятия не имею. Охотники называют их вечными, но это явно не так.
Я бросаю взгляд на Рувана. Его прежние слова наводят на мысль о том, что их существование может быть таким же коротким, как и наше. Он ведь говорил, что в минувшие века правили другие повелители вампов и, по всей видимости, их было множество. Совсем не похоже на рассказы охотников об одном-единственном повелителе, преследующем нас на протяжении тысячелетий.
Оставив эти мысли и вопросы на потом, я осматриваю комнату. Лавенция зажигает несколько светильников, и забытая всеми мастерская заливается бледным оранжевым светом.
Все вокруг покрыто пылью: столы, серебряные сосуды, стеклянные банки с плавающими в них различными сомнительными субстанциями и предметами. После нашего прихода воздух внутри уже немного устоялся. Вампы разбредаются по комнате, изучая все, что здесь есть, и стараясь ни к чему не прикасаться. Знают ли они, как вообще выглядит источник проклятия? Как бы то ни было, я оставляю поиск им, а сама вновь вспоминаю сон, размышляя, для чего могла использоваться эта комната. Она явно очень давно пустовала. В моем сне все здесь сверкало как новое.
Нет, я точно видела не будущее. Может, прошлое? А такое вообще возможно? Руван упоминал, что для магии вампам нужна добровольно отданная кровь. Неужели я видела его прошлое? Ведь он один делился со мной кровью, а в ней отражается пережитый опыт… нет, вряд ли это правда. Я пытаюсь получше вспомнить женщину из сна, но только зарабатываю головную боль.
Я подхожу к одному из столов, где на подставках расставлено множество флаконов с прикрепленными к ним записками. Возможно, вампы против, чтобы я сюда совалась, но мне трудно сдержать любопытство. К тому же по пути сюда я вместе со всеми сражалась и проливала кровь и теперь имею право узнать, ради чего все это было.
Впрочем, никто и не пытается меня остановить.
Вампы рассматривают оставленные заметки. А я вдруг замечаю рядом с пером металлический диск, покрытый паутиной и пылью. Поднимаю его и верчу в руках. Судя по всему, он сделан из того же материала, что и дверь. Это явно не чистое серебро. Слишком уж теплое на ощупь. И блеск потускнел. Прежде я с таким не сталкивалась.
«Теперь у кузнеца есть подходящий сплав, который мы проверим в следующее полнолуние на новых кинжалах», – говорила женщина из сна.
– Может, это и есть источник проклятия? – размышляю я, ни к кому конкретно не обращаясь. Все тут же смотрят на диск в моей руке.
– Нет, – наконец говорит Руван. – Но с чего такой вопрос? – Он подходит ближе.
– Очень уж странный сплав. Из такого же металла сделана дверь.
– Похоже на серебро, – замечает Лавенция, тоже приближаясь.
– Это не серебро, – уверяю я.
– Да нет же, серебро.
– Вовсе нет. – Я пытаюсь скрыть свое волнение.
– Что я, серебро не узнаю? – Лавенция закатывает глаза.
– Думаю, я все же в этом лучше разбираюсь. Я его плавлю.
– Тут она тебя сделала, – вмешивается Уинни.
Прежде чем я успеваю отреагировать, Вентос выхватывает диск у меня из руки.
– Думаешь, нам не знакомы ощущения, вызываемые серебром? Легкое жжение, зуд на коже…
Поджав губы, я делаю медленный вдох.
«Старые боги, помогите мне сдержаться. Если я выйду из себя, этот здоровяк еще долго будет отходить от словесной взбучки».
– Разумно ли хватать серебро голыми руками, просто чтобы доказать свою правоту? – поднимает брови Руван.
Внезапно осознав, что натворил, Вентос разжимает руку. Я подхватываю диск, не давая ему упасть на пол, и начинаю объяснять:
– Существует два типа серебра: чистое и стальное. Хотя, по всей видимости, здесь у нас некий третий тип. – Я кручу диск между пальцами. – Чистое серебро – это то, что добывают в шахтах, оно не смешано ни с какими другими металлами.
– Нам отлично известно, что такое чистое серебро, – с нотками отвращения замечает Вентос.
– Вряд ли, – отвечаю я, но быстро поправляюсь. – Возможно. Вот только что касается оружия, оно сделано из стального серебра. Это заметно, если присмотреться, по небольшим разводам.
– Но если мы поранимся им, то умрем. – Лавенция бросает взгляд на свою рапиру. – Сталь так не действует.
– В чистом виде – нет. В модифицированном тоже, – соглашаюсь я. – Но стальное серебро – совсем другое дело. Она… – Я замолкаю, подыскивая слова.
– Что она? – тихо уточняет Руван.
Нет смысла стыдиться. Более того, мне следует испытывать гордость за то, как мастерски моя семья владеет кузнечным ремеслом. Я сама – одна из длинной вереницы прославленных женщин-кузнецов. Без нас давно бы уже не было Охотничьей деревни. И все же… с помощью созданного нами оружия было убито бесчисленное множество вампов – жертв проклятия, последствия которого я наблюдала собственными глазами.
Жаль, что теперь уже не удастся просто взять и обо всем забыть. В моем сознании сместились понятия добра и зла. Остается лишь двигаться вперед и надеяться, что я и в самом деле могу полностью доверять этим вампам.
– Все оружие сделано из особого сплава, который много лет назад изобрели члены моей семьи. Секреты его изготовления не записаны ни в одной книге или дневнике, а на протяжении веков передаются от матери к дочери. Конечно, чистое серебро тоже эффективно против вампов… вампиров, – удивив саму себя, поправляюсь я и начинаю говорить быстрее, надеясь, что они не заметили. Исподволь наблюдаю за Руваном. Он слегка хмурит брови, а в глазах внезапно появляется напряженность. Что ж, глупо притворяться, что ничего не произошло. Он все четко и ясно расслышал. – Но само по себе серебро слишком мягкое, чтобы делать из него оружие. Оно легко гнется и быстро тускнеет. Клинком из чистого серебра в лучшем случае удастся нанести один порез, поэтому для боя оно не годится.
– Значит, вы, люди, создали вещество, обладающее всеми свойствами серебра и прочностью стали? – Вентос достает свой палаш и рассматривает лезвие. Интересно, что он думает об использовании оружия, изготовленного моей семьей для охотников, против себе подобных? – Мерзкие умные создания, – скривившись, бормочет он.
– Придержи язык! – велит Руван, прежде чем я успеваю осознать смысл сказанных Вентосом слов. Повелитель вампиров расправляет плечи, наступая на одного из самых ярых своих защитников, и произносит, не дав Вентосу возможности продолжить: – Флориана – наш верный союзник. Я не позволю и дальше ее оскорблять.
– Я говорил не о ней, а о людях в целом. – Вентос выпрямляется и наклоняет голову из стороны в сторону, будто готовится к драке.
– Все равно это оскорбление.
– А что она говорила о вампирах? Вам напомнить?
– Она учится и преодолевает свои заблуждения. Мы должны следовать ее примеру.
Интересно, с чего Руван бросился на мою защиту? Из-за того, что я все же назвала их вампирами? Но эта краткая любезность не слишком сочетается с пылом его слов. Тем более что говорила я по большей части неосознанно. Тогда дело в проведенной вместе ночи?
– Всего несколько часов назад вы даже не знали ее имени, – усмехается Вентос. – Не позволяйте кровнице пудрить вам мозги. Она – всего лишь инструмент для достижения нашей цели и уже выполнила свое предназначение.
– Проклятие еще не снято, – неожиданно для самой себя возражаю я. – Так что, согласно обещанию, я до сих пор член вашей команды. Вам еще понадобится моя помощь. И пока все не закончится, я на вашей стороне. А может, и после… в зависимости от того, как все мы будем себя вести.
Похоже, Вентос совсем не ожидает таких слов. Он что-то начинает бормотать, но постепенно бессвязные звуки переходят в фырканье.
– Серебро, сталь, сплав… какая разница? Главное, что это не источник проклятия, – бурчит он, отходя в другой конец комнаты. – Нужно продолжать поиски.
– Вентос прав, – вздыхает Лавенция и тоже отступает в сторону.
– Ты так и не закончила объяснение, – в пытливом взгляде Уинни читается нетерпение. – Из чего сделан этот диск? Если не из чистого серебра и не из стального…
– Не знаю, – признаюсь я. – Наверняка могу сказать только, что это какой-то другой сплав. На его поверхности разводы, как у серебра, но красноватые, а не ярко-платиновые. – Я роняю диск на каменный пол, и комнату наполняет глухой металлический звон. Вслед за ним туда же отправляется один из оставшихся серебряных кинжалов. Коснувшись поверхности пола, он издает высокий, чистый звук, который эхом отдается от стен даже после того, как я поднимаю кинжал. – Слышишь разницу?
– Для меня все это похоже на звон металла, – пожимает плечами Уинни.