– Но проклятие до сих пор действует, – шепчу я, стремясь вновь подвести разговор к настоящему моменту, к тем фактам, на которые мы не обращали внимания, поскольку не сознавали всей полноты картины. – Источник проклятия не прятался в Давосе. Мы не нашли его в мастерской. Так как же нам теперь быть?
Руван выпрямляется и вновь поворачивается ко мне, блуждая взглядом по моему лицу. Подняв руку, он касается дрожащим большим пальцем моих губ. Сознательно или… просто повинуясь инстинкту? И желанию, которое мы одновременно подавляли и лелеяли день за днем?
– Все так же пробовать снять проклятие, – тихо отвечает он.
– Я не об этом. – Я медленно качаю головой, почти слыша пересуды деревенских жителей, ощущая на себе их неодобрительные взгляды. И внезапно словно бы вновь превращаюсь в деву-кузнеца, несущую на себе всю тяжесть их ожиданий. – Я не могу… стать женой вампира, – выдыхаю еле слышно. – Я дева-кузнец и должна выйти замуж за человека, которого выберет главный охотник.
Опустив руку, Руван вглядывается в мое лицо.
– Даже если ты этого не хочешь?
– Мое мнение неважно. Я крайне редко позволяла себе мечтать о том, чтобы самой выбрать спутника жизни и выйти замуж по любви. – Каждое слово дается труднее, чем предыдущее. – Я почти поверила, что здесь смогу сама строить свое будущее, стать свободной женщиной и делать, что захочу. Но как же я ошиблась! Ты, как и они, все решил за меня.
Слегка расширив глаза, Руван торопливо поясняет:
– Люди не знают, что такое кровная клятва. Деревенским жителям и вовсе незачем знать.
– Но я-то знаю. – Я касаюсь метки у основания шеи. Такой же горячей, как желание – и разочарование, – вспыхивающее во мне всякий раз, как я взираю на этого великолепно вылепленного мужчину. – Я знаю, что я… – тряхнув головой, я собираюсь с духом и смотрю ему прямо в глаза, – что я твоя жена!
По лицу Рувана по-прежнему ничего нельзя прочесть. Он медленно приближается, шаг за шагом, неуклонно сокращая разделяющее нас расстояние. Я резко втягиваю воздух, и ноздри наполняет его запах. Руван пахнет огнем, который потрескивает в его камине, растущим на стенах замка мхом, старой кожей, деревом и духом самого этого замка, разлитым в окружающем воздухе. Его аромат пьянит, сводит с ума, вызывает головокружение.
– Если хочешь, можешь стать для меня никем, – хрипло бормочет он.
– Но кровная клятва…
– Перестанет действовать, как только мы снимем проклятие.
– А если мы не сможем его снять?
Он кривит губы в неприятной усмешке, горькой, почти зловещей. Такая мелькала на его губах только в ту ночь, когда он притащил меня в Срединный Мир.
– Если тебе так ненавистна наша кровная связь, направь все силы на уничтожение проклятия. Так ты скорее сможешь ее разорвать. – Руван отстраняется.
– Ну, не ненавистна… я…
«Я просто хотела, чтобы мне самой позволили выбирать».
– Не стоит меня успокаивать. – Он проходит мимо, задевая меня плечом. Я же, потрясенная, застываю на месте.
К тому времени, как я вновь обретаю способность говорить, Руван уже скрывается в коридорах замка.
Сильный снегопад, который обрушился на Темпост, обрядил в белые шапки крыши домов и оставил изрядные сугробы на городских улицах, добавив жителям работы. И теперь сотни вампиров, суетясь, протаптывают его и откидывают с дороги. Я с трепетом пробираюсь между высоких куч.
В котле кипит горячая карамель. Нетерпеливые дети держат сверкающие палочки, раскрашивая ночь оранжевым цветом. Женщина в уличной палатке торгует подвесками с созвездиями.
– Повесьте звезды на шею и сможете сами выбрать себе судьбу! – зазывает она.
Я останавливаюсь.
– Неужели ты решила купить такую? – фыркает рядом со мной мужчина с такими же каштановыми волосами, как у меня, и знакомыми зелеными глазами. – Ведь это все обман.
– Я знаю, зачем сюда пришла. – Я похлопываю по висящему на бедре кошелю. Лежащие внутри несколько монет отвечают звоном.
Я здесь, чтобы…
Передо мной сидит мужчина. Совсем не тот, что прежде шел рядом. У этого чересчур знакомые золотистые глаза, под капюшоном спрятаны длинные белые волосы.
О нем пока ничего не известно.
Но в его улыбке словно бы заключена сама судьба.
– Дай мне руку, – просит он. – Еще на одного у меня есть время.
Я опускаюсь перед ним на колени и протягиваю ладонь. Вампир обхватывает ее обеими руками, притягивает к себе и склоняет голову, медленно приоткрывая губы. А потом вонзает клыки в плоть у основания большого пальца. Ровно настолько, чтобы прокусить кожу. Он касается места укуса кончиком языка, и я вздрагиваю.
Вампир впивается в меня взглядом. Я резко втягиваю воздух.
– Ты… – шепчет он, – наша судьба.
За несколько дней, прошедших с момента нашей… даже не знаю, как назвать… – ссоры? дискуссии? напряженной беседы? – мы с Руваном едва ли обменялись парой слов.
Я опускаю молоток; его тяжелый стук идеально гармонирует с кипящим в душе разочарованием. За все время Руван ни разу не пил мою кровь, хотя его щеки уже заметно ввалились. Я качаю головой. До сих пор поверить не могу, что добровольно предлагаю свою кровь вампиру. Но Рувану нужны силы.
«Как я дошла до такого?»
Этот вопрос ясно и настойчиво крутится в голове, но ответы на него еще более туманны, чем сны, каждый раз ускользающие от меня на рассвете.
Само собой, я прекрасно понимаю, как все случилось, поскольку знаю о событиях, которые привели меня в это конкретное место и время. Я помню каждый свой шаг, каждое принятое решение. И все же… у меня в голове что-то не сходится. Ну как дева-кузнец могла попасть в вампирский замок? Трудиться при лунном свете и спать в дневное время, пока на улице солнце?
Лишь работа в кузнице хоть немного помогает отвлечься от назойливых вопросов. Знакомая обстановка дарит ощущение надежности. Металл привычно плавится от жара, все так же звенит молот. Действия настолько знакомы, что нет необходимости задумываться над следующим шагом. Здесь я на время могу отключить беспокойный разум и просто сосредоточиться на создании того, что мне нравится. К тому же в кузнице меня никто не тревожит… по большей части.
Услышав звук шагов, я поднимаю голову. В дверь входит Кэллос.
– Извини, что прерываю.
– Все нормально, ты мне не мешаешь. – Я достаю металл из горна и начинаю бить по нему молотом.
После возвращения из музея Кэллос и Уинни стали навещать меня чаще. Кажется, даже установили для себя какую-то очередность.
– Все еще работаешь над серпом для Вентоса? – спрашивает он, перекрикивая стук молота.
Я киваю, продолжая сосредоточенно трудиться над заготовкой. Всего тридцать-сорок ударов, и металл остынет, став непригодным для обработки.
Терпеливо дождавшись, пока я вновь суну заготовку в горн, Кэллос замечает:
– Я видел новые кинжалы, которые ты сделала для Уинни. Она в восторге, что смогла заменить потерянные в старом замке. – По его тону никак нельзя понять, думает ли он, что я проявляю к ней какую-то особую благосклонность.
– В восторге – еще мягко сказано. Она так стиснула меня в объятиях, что, кажется, переломала половину костей. – Прежде так крепко меня еще не обнимали. Ох уж эти вампиры с их силой…
– От таких объятий и я бы не отказался, – потягивается Кэллос.
– Значит, Уинни – твоя девушка.
Я возвращаюсь к своему занятию. Вообще-то мне не хотелось, чтобы кто-нибудь еще узнал об оружии для Уинни, иначе все вампиры могли бы явиться ко мне с подобными пожеланиями. Просто вышло так, что однажды ночью из-за волнения я не могла заснуть, поэтому взялась за работу. Как же все-таки здорово иметь кузницу, которая находится в моем полном распоряжении, где нет мамы, следящей за временем работы и расходованием запасов. Хоть какая-то радость в моем нынешнем положении.
– Да, – едва слышно произносит Кэллос, и я с трудом улавливаю это слово. От нежных ноток в его голосе ноет сердце, но я усиленно стараюсь не обращать на это внимания. – Может, расскажешь, что случилось? – вдруг интересуется он.
Поначалу мне не слишком нравилось, когда Кэллос появлялся в кузнице, но потом у нас установились вполне мирные отношения. Сердечные, но не слишком дружеские. Основанные на профессиональном интересе. Примерно как у мамы с кожевником, который заходил к ней обсудить новые варианты кожаных доспехов для охотников. Хотя сейчас Кэллос отважился на более личный вопрос.
– Я же сказала – ничего.
– Не верю ни единому слову. – Кэллос слишком умен. Его способность быстро читать и обобщать информацию сама по себе сродни какому-то волшебству. Наверное, никого умнее я в жизни еще не встречала. Однако мне намного больше нравится, когда его голову занимают темы, отличные от моей персоны. – В последнее время вы с Руваном ведете себя совсем иначе.
– Ошибаешься. – Я вновь беру в руки молоток.
– Вовсе нет. – Кэллос устраивается на своем привычном стуле, глядя на разложенные на столе записи и заметки. – Вы даже не смотрите друг на друга. Стараетесь как можно меньше находиться в одной комнате. Обмениваетесь едва ли парой слов.
– Ну само собой. Ведь мы же заклятые враги.
Кэллос фыркает. Я взмахиваю молотком. Он закатывает глаза.
– С того момента, как ты попала сюда, мы перестали враждовать.
Я лишь усмехаюсь и вновь принимаюсь за работу, пытаясь привести в порядок мысли.
– Ты вроде собирался сосредоточиться на тайнах кровавого серебра?
Кэллос решительно настроился узнать как можно больше о его создании. Похоже, просто решил на время отвлечься от поисков источника проклятия. Учитывая недавнюю неудачу, я его вполне понимаю.
– На твое счастье, я прекрасно умею решать сразу несколько вопросов.
– Вот уж точно повезло. – Покачав головой, я начинаю стучать молотом, чтобы пресечь дальнейший разговор.
Наши с Руваном отношения его не касаются. Как и всех прочих. По правде говоря, они должны радоваться, что мы отдалились друг от друга.