«Добро пожаловать обратно», – мысленно говорю я.
– Это и в самом деле ты. – Брат убирает руку, и я повторяю его движение.
– Да, я.
– Что… – Покачав головой, Дрю замолкает и с опаской поглядывает на вампиров.
– Руван, Куин, можно мне немного побыть наедине с братом? – Требование, замаскированное под вопрос. Если вампиры не хотят при следующем посещении кузницы испытать на себе удары моего молота, то сейчас они уйдут, дав мне немного личного пространства.
Куин косится на Рувана, который по-прежнему настороженно наблюдает за Дрю. Однако даже повелитель вампиров уступает моей просьбе.
– Как скажешь. Но мы подождем снаружи. Не вздумай ничего учудить, – предупреждает он скорее Дрю, чем меня.
И вампиры выходят, оставляя нас вдвоем.
Я направляюсь к кровати, простыни на которой все еще в пятнах крови после моего пребывания здесь. Одеяло откинуто в сторону – без сомнения, стараниями Дрю. Я сажусь на край, жестом приглашая брата ко мне присоединиться. Он неохотно подчиняется.
– Знаю, у тебя много вопросов.
– С тобой все хорошо? – первым делом интересуется он.
– Да. – С усталой улыбкой я беру его за руки.
Он вдруг переворачивает мою ладонь.
– А где твое кольцо?
– Я… – Я тяжело сглатываю. – Мне понадобилось серебро. Прости…
– Это всего лишь кольцо. Ты сможешь сделать другое с закрытыми глазами. – С легкой улыбкой Дрю качает головой. Мой стойкий, мужественный брат всегда оценивает ситуацию в целом. А я-то боялась, он расстроится. – Знаю, раз ты переплавила его, на то была необходимость. Тебе требовалось защитить себя. И я рад, что ты в безопасности.
– Спасибо за понимание. – Лучше ему не знать, что серебро кольца послужило мне для экспериментов. Я клянусь про себя, что, как только получится, сделаю для нас обоих новые кольца, еще лучше прежних. – Итак, времени в обрез, а нам с тобой нужно очень много рассказать друг другу. Я начну с самого начала и постараюсь не затягивать…
Я выкладываю Дрю все: о поддавшемся в Охотничьей деревне, о встрече с Руваном и наложенном на вампиров проклятии. Когда упоминаю кровную клятву, Дрю заметно мрачнеет, а пока повествую об ужасных последствиях проклятия, с которыми столкнулась в старом замке, все крепче сжимает мою руку.
Собравшись с силами, я рассказываю брату даже о том, о чем предпочла бы умолчать. Признаюсь, что поделилась с вампирами некоторыми из наших секретов работы с серебром, сообщаю о новом серебряном сплаве, который получилось создать, когда Кэллос помог расшифровать записи древних кузнецов-вампиров.
Постепенно я ввожу его в курс событий, происшедших с момента нашей последней встречи, умалчивая только о кинжале, который выковала из своего серебряного кольца с использованием магии крови – поскольку не знаю, как он к этому отнесется, – и о подробностях отношений с Руваном. У меня пока не хватает смелости обсуждать некоторые темы.
Когда я заканчиваю, брат сидит, уставясь в пространство. Я терпеливо жду, однако Дрю не говорит ни слова. Встает и, подойдя к окну, смотрит на лежащий за ним мир. Совсем как я, впервые проснувшись в Срединном Мире. Только брат, в отличие от меня, за какой-то час узнал все тайны этого замка и окружающих земель, на выяснение которых у меня самой ушла не одна неделя.
– Как возможно, что мы все так долго ошибались? – Он касается стекла рукой, потом прислоняется к нему лбом.
– Значит, ты мне веришь?
Я поднимаюсь на ноги, не в силах сидеть, но не спешу отходить от кровати, опасаясь, что разочарование может согнуть меня, как хрупкий металл.
– Я всегда буду тебе верить, Флор.
– Сначала ты усомнился.
Усмехнувшись, Дрю качает головой.
– Ты права, но я просто боялся, что кто-то мог завладеть твоим разумом. Теперь, когда я знаю, что это не так, у меня нет причин тебе не верить.
– Хотя мои слова противоречат всему, что нам втолковывали с детства.
Я подхожу к брату, любуясь покрытыми инеем шпилями Темпоста. Этот город навевает мысли о пряничном домике, который пекарь выставлял у себя в витрине на Рождество, чтобы порадовать деревенских жителей. Когда праздники подходили к концу, каждый всегда получал по маленькому кусочку.
– Ты никогда не стала бы мне лгать. Более того… – он замолкает и отворачивается от окна, уставившись куда-то в пространство незнакомым отстраненным взглядом, – теперь у меня есть все основания тебе верить.
– Почему?
– Потому что это существо – монстр – сидел у меня в мозгу. – Лицо Дрю искажается от ненависти, и у меня внутри все сжимается. Никогда я еще не видела брата таким. – Ворон – никакая не птица, а настоящее чудовище. Он один-единственный для всех главных охотников и уже много лет одного за другим подчиняет своей воле.
Я постукиваю по подоконнику, быстро прикидывая «за» и «против», прежде чем обратиться к брату с просьбой. Пусть даже он поверил всем моим словам и понимает, что этим вампирам можно доверять… довольно тяжело вдруг осознать, что твой мир перевернулся в одно мгновение. Уж мне ли не знать. Однако суровые времена требуют суровых мер, тем более что совсем скоро его придется вернуть в Природные Земли.
– Дрю, я хочу знать все подробности, но, по-моему, вампирам тоже стоит послушать.
Он настороженно косится на дверь, как будто они в любой миг способны сюда ворваться.
– А ты не можешь просто передать им мои слова?
Я кладу руку ему на предплечье.
– Понимаю, как тебе должно быть тяжело. Прости, что я взвалила все это на тебя, Дрю, но если бы существовал какой-то другой путь, я бы им уже воспользовалась. – Он смотрит мне в глаза, и я киваю, надеясь вселить в него уверенность, а после поясняю в ответ на невысказанный вопрос: – Я действительно им доверяю. К тому же они поймут намного больше меня. От того, что вы пообщаетесь напрямую, мы все только выиграем. Я не хочу рисковать, упустив какую-нибудь деталь.
Брат вздыхает, и я понимаю, что убедила его.
– Ладно, – смиренно соглашается он. – Давай поговорим с вампа… с вампирами.
– Знаешь, а ты держишься лучше меня, – ободряюще улыбаюсь я и направляюсь к двери.
– Я ведь сказал, что этот мужчина… монстр несколько недель сидел у меня в голове. – Он трет виски, на пару мгновений отводя глаза. – За всем этим кроется нечто большее. К тому же я не сомневаюсь, что, если бы остался в крепости, он приказал бы убить меня тому, кого выбрал бы следующим главным охотником. Спасибо, что не бросила меня там.
Значит, предчувствия меня не обманули. Это радует и в то же время жутко пугает. Наш враг хитер и смертельно опасен. Я пока не понимаю его мотивов, но хочу в них разобраться. Чем больше я выясню, тем увереннее смогу действовать. Я не намерена проигрывать, особенно сейчас, когда все, что мне дорого, висит на волоске.
Я распахиваю дверь и заявляю удивленным Рувану, Лавенции и Куину:
– Соберите всех в приемном зале. Нам нужно поговорить.
– О чем? – уточняет Лавенция.
– Время дорого, давайте пока обойдемся без лишних вопросов. Скоро вы все узнаете. – Я шагаю по коридору.
Лавенция бросает взгляд на Рувана, явно сомневаясь в моем праве командовать. Однако повелитель вампиров молчит, и она отвешивает шутовской поклон.
– Очень хорошо, если так угодно леди повелителя вампиров…
Во взгляде Рувана появляется лед. Лавенция лишь самодовольно улыбается и удаляется в сторону замка. Однако я не обращаю внимания на их намеки. Впрочем, слова «леди повелителя вампиров» звучат совсем неплохо.
Через несколько минут мы все собираемся в приемном зале. Лавенция приводит с собой Вентоса, Кэллоса и Уинни, которые рассаживаются вместе с нами вокруг стола. Никто не спешит начинать разговор. Дрю сосредоточенно изучает Рувана – вероятно, потому что теперь знает: сидящий напротив него мужчина едва не убил его в ночь кровавой луны. Именно он изначально был целью брата, а теперь волею судьбы на нем стоит моя метка.
Я поднимаюсь с места и опираюсь на стол кончиками пальцев, надеясь, что эта поза выглядит внушительной и даже несколько пугающей.
– Я рассказала брату обо всем, что здесь произошло. – Все молчат. Наверное, это хороший знак. – Он знает о проклятии и о том, что мы пытаемся его разрушить.
От Вентоса отчетливо исходит неодобрение. Однако здоровяк не комментирует мои слова. Наверняка несколько недель назад он бы не удержался и уже принялся спорить. Можно ли расценивать его молчание как знак зарождающегося доверия?
– Мы все собрались здесь, потому что у Дрю есть сведения, которыми он хочет поделиться. Как мы с Вентосом выяснили, в деревенской крепости прятался вампир в облике ворона, который, по всей видимости, на протяжении многих поколений контролировал умы местных главных охотников. Совсем недавно он командовал и Дрю.
– Такое возможно? – шепчет Уинни, бросая взгляд сначала на Рувана, по лицу которого ничего нельзя прочесть, потом на Кэллоса.
– В личных записях Джонтана есть заметка, что давным-давно магия крови использовалась для подобных целей. Хотя там нет особых описаний, эти сведения считались опасными и никогда не становились достоянием общественности, – нерешительно признается Кэллос. – Некоторые архивариусы предполагали, что именно так король Солос контролировал первых людей, которых удерживали здесь ради крови. Якобы он проникал в их разум и заставлял добровольно ему служить. И поэтому они всеми силами старались угождать вампиру.
Не слишком приятные сведения. Я медленно опускаюсь на свое место. Руван говорил, что не винит первых людей за затаенную злобу из-за жестокого обращения и за само проклятие, однако я даже не предполагала, что король вампиров мог полностью лишить их воли и способности самостоятельно мыслить. Но тогда каким образом им удалось сбежать? Как тот, кто вывел их из замка, разрушил действие магии?
С каждым новым кусочком информации у меня рождается все больше вопросов.
– Каким же образом вампир-отступник смог получить доступ к редким личным записям Солоса и Джонтана? – со злостью бросает Руван, озвучивая вопрос, который мучает всех нас.