Камера переместилась вниз, и Саймон снова увидел покрытую шрамами руку мужчины, который ее держал. Пальцы сжали рукоять зазубренного ножа с лезвием, окутанным ревущим синим пламенем стоявшей на столе газовой паяльной лампы.
– Возможно, у себя ты закон, но только не здесь. Тут закон – мы, – сказал голос с русским акцентом. Казалось, он кого-то цитирует. – Если пойдешь против нас, мы устроим тебе такую войну, которую ты даже представить себе не можешь.
– Да, – сказал другой русский голос. – Тебе совсем не нужно, чтобы мы пришли за тобой, Мердок.
Проклятье, кто такой Мердок?
Они показались Саймону безумцами.
Кончик клинка раскалился докрасна, и камера показала, как он приближается к Лиз. Она в отчаянии прижалась к стене, когда огненный кончик нацелился на ее левый глаз, попыталась отвернуть голову, но лезвие следовало за ней, повторяя ее движения. Затем оно метнулось к уху и оставило на нем клеймо с треугольным силуэтом.
Лиз закричала.
Видео закончилось.
– Сейчас шесть минут первого, – послышался из сотового телефона голос русской женщины. – У тебя меньше девяти часов, чтобы вернуть моего брата.
Саймон опустил телефон.
Стараясь сохранять спокойствие, чтобы они не поняли, в каком он находится состоянии, Чайлдс спрятал телефон в карман, подошел к двери конспиративного дома и, нажав на кнопку звонка, повернулся в ту сторону, где должна была находиться камера.
– Саймон Чайлдс, – сказал он. – Меня прислала Кэссиди.
Он ждал, пока тот, кто находился внутри, сверит его лицо с фотографией из электронного досье.
Замок загудел.
Саймон повернул ручку, вошел и показал документы.
Лестница с застеленными толстым ковром ступенями слева вела вниз, а справа – наверх. Мужчина в темной спортивной куртке, белой рубашке и с распущенным галстуком изучал Саймона, стоя на нижней ступеньке. Из-под распахнутой куртки виднелась кобура на ремне.
– Ты выглядишь так, словно тебе сообщили по телефону плохую новость, – сказал мужчина.
– У меня через десять дней свадьба. Организация торжества – это настоящий кошмар.
Мужчина сочувственно кивнул.
– Когда я женился во второй раз, организатор свадьбы за два дня до церемонии свалился с сердечным приступом… Кэссиди сказала, что ты, возможно, встречался с Ником Демидовым раньше.
– Мне не знакомо имя, но я узнал его по фотографии. Мне кажется, он один из тех, кого европейский отдел задержал, когда я находился в Лондоне.
– В Лондоне? Значит, он врет, что не говорит по-английски?
– Это один из тех вопросов, на которые я хотел бы получить ответы.
Саймон спустился по лестнице в комнату, где стояли кожаный диван и кресло с плюшевыми подушками, на которых, казалось, никто никогда не сидел. Пустой кофейный столик. В дальнем конце в газовом камине были сложены фальшивые дрова и с искусственным постоянством горело голубое пламя.
– В этом подвале никак не удается избавиться от сырости, – сказал мужчина.
– Ты здесь один?
Саймон сделал вид, что он недоумевает, хотя на самом деле испытал облегчение.
– До девяти вечера, потом придет смена. На самом деле больше людей не требуется. Тут все устроено так, что одного агента достаточно. К тому же Демидова нельзя назвать влиятельной персоной, которая нуждается в защите. Однако он может привести нас к кому-то крупному… Кстати, меня зовут Джон Фадиман.
Они обменялись рукопожатием, и Фадиман отвел Саймона в комнату, где несколько мониторов показывали подходы к дому. Чайлдс заметил сотовый телефон и кольцо с ключами рядом с кофейной чашкой на письменном столе. Потом он посмотрел на стеклянную стену, через которую можно было наблюдать за соседней комнатой, где почти не имелось мебели. На узкой кровати лежал темноволосый мужчина с тяжелым, лишенным выражения лицом, в черной рубашке и брюках. Он закрыл глаза, а руки сложил на груди.
– Он ведет себя так с того самого момента, как мы его привезли, – сказал Фадиман. – Либо он очень долго недосыпал, либо его уже запирали раньше и он знает, как проводить время за решеткой.
– Это тот человек, которого я встречал в Лондоне. Он нас видит?
– Стекло одностороннее.
– Тогда мне нужно войти, чтобы Демидов увидел мое лицо. Как только он меня узнает, он больше не сможет скрывать, что говорит по-английски.
Фадиман кивнул, шагнул к расположенной справа двери и набрал код на электронной панели. Дверь с негромким щелчком открылась.
Мужчина, лежавший на кровати, сел.
Фадиман открыл дверь.
– Я привел к тебе старого друга, – сказал он.
Демидов тряхнул головой, как будто не понял слов Фадимана.
– Привет, Ник. Ты наверняка помнишь меня, мы встречались с тобой в Лондоне, – сказал Саймон.
Демидов вновь покачал головой, и на этот раз на его лице появилось искреннее недоумение.
– Да, мы с твоей сестрой имели долгую беседу, – продолжал Саймон. – Если ты хочешь увидеть ее в ближайшем будущем, тебе следует делать то, что я скажу. Ты понимаешь? Ты хочешь ее увидеть? Скажи по-английски, чтобы я знал, что ты меня понял.
Глаза Демидова вспыхнули. Гнев?.. Нет, скорее отвращение.
– Моя сестра? – переспросил он.
– Проклятье, – пробормотал Фадиман. – Вот это называется быстрые результаты.
Агент застонал, когда Саймон одной рукой схватил его за горло, а другой вытащил из кобуры пистолет и толкнул в комнату. Чайлдс не знал, есть ли патрон в стволе, поэтому передернул затвор. Теперь пистолет был готов к стрельбе.
Фадиман поднял руки.
– Ты окончательно спятил? – спросил он.
Оставаясь стоять в дверном проеме так, чтобы держать под прицелом Фадимана и Демидова, Саймон приказал русскому выйти.
Демидов тут же вышел, Чайлдс последовал за ним, закрыл дверь и убедился, что замок защелкнулся. Через стекло он видел, что Фадиман подскочил к двери и схватился за ручку.
– Где моя сука-сестра? – сердито спросил Демидов.
Саймон ударил его пистолетом по лицу.
Мочка Лиз горела огнем.
Плечи и запястья пульсировали от боли.
Но больше всего ее переполняла ярость. Адреналин бушевал в крови, она слышала разговор Саймона с каким-то Фадиманом о Нике Демидове, человеке, про которого Саймон спрашивал в офисе ФБР. Послышался шум борьбы, кто-то застонал.
Руди и Макс напряглись.
Из динамика донесся голос Саймона:
– Пошли, придурок. Тебя ждет сестра.
– Должно быть, он вырубил агента ФБР, – с удовлетворением заявил Макс.
Послышался треск, который заглушил слова Саймона и Демидова.
– Должно быть, сотовый покинул зону доступа. Саймон – не Рэмбо, – сказал Руди. – Но он помог выбраться нашему Рэмбо!
– Да, Демидов знает свое дело, – сказал Макс. – Иначе он не смог бы здесь заправлять. Когда он вернется, все станет как прежде.
– Наркота и шлюхи! – завопил Руди.
Макс покачал головой и рассмеялся.
– Ты такой убогий…
Лиз все поняла. Ник Демидов не был простым курьером. Он стоял во главе русской мафии. Вот почему ее похитили и заставили Саймона помогать им.
Макс поставил чашку с кофе на консоль.
– Я намерен отпраздновать спасение босса и отлить.
Он встал и зашагал через комнату к двери, которая находилась слева от Лиз.
– Никаких проблем. Я знаю, как развлечься. – Руди кивнул в сторону Лиз.
Она отвернулась и постаралась, чтобы ее голос был жалобным и испуганным.
– Ты ведь больше не станешь поднимать и опускать мои руки?
– Кстати, отличная идея. – Он положил большой нож на пол рядом с «Наутилусом» и вернулся, чтобы покачать пресс. – Ты в полном дерьме. Даже если мы оставим тебя в живых, твой дружок теперь никогда на тебе не женится. – Он схватил ручки и вытолкнул руки вперед.
Груз поднялся.
Запястья Лиз взметнулись вверх.
От боли слезы покатились по ее щекам, но Руди не знал, что, мучая свою жертву, он портит пластиковые наручники. Чуть раньше Лиз удалось переместить замок на середину, и она изо всех сил развела запястья в сторону, чтобы пластик сильнее натягивался, когда Руди использовал машину.
Из запястий Лиз сочилась кровь.
Руди еще раз надавил на ручки.
Стиснув зубы, она растянула наручники и подумала о Рэмбо и о том, что Руди говорил про него, – Рэмбо, привязанный к пружинам кровати, тело, содрогающееся от проходящего через него тока, что заставляло его еще сильнее дрожать от боли и ярости и отчаянно дергать веревку, которой он был привязан.
Наконец раздался щелчок, пластиковые наручники лопнули, и руки Лиз были свободны.
Она метнулась к лежавшему на полу ножу Руди.
Ее пальцы онемели из-за нарушения циркуляции крови, и ей пришлось взять его двумя руками, чтобы не уронить. Охваченная яростью, Лиз бросилась вперед и нанесла удар ножом по горлу Руди.
Ей удалось рассечь хрящ.
И на нее фонтаном хлынула кровь.
Она отступила на шаг назад. Будь ты проклят.
Руди рухнул на пол, свалившись с «Наутилуса». Лиз быстро опустилась на колени, чтобы вытащить из подплечной кобуры «Смит-и-Вессон» калибра.40.
Откуда-то издалека донесся звук спускаемой в туалете воды.
Онемевшей правой рукой Лиз повернула Руди на бок. Казалось, пальцы ей не принадлежали, когда она попыталась вытащить пистолет из кобуры.
Тот не двигался.
– Руди, что-то не так? – спросил Макс.
Лиз дернула еще сильнее своими бесчувственными пальцами, но оружие застряло в куртке убитого.
Послышались тяжелые шаги, которые приближались.
Нет времени.
Прижимая нож к боку, чтобы не выронить, Лиз метнулась к «Айфону» Руди и бросила его в карман куртки. А затем, словно за ней гнались все псы преисподней, помчалась вверх по лестнице, пересекла гигантскую комнату с огромным каменным камином и рогатыми головами оленей на стенах, с трудом отперла выходную дверь и бросилась наружу. Фургон, на котором ее привезли, все еще стоял неподалеку от входа. Но, когда Лиз добежала до него, она увидела, что ключей в замке зажигания нет.