Женщина принялась копаться в мешке с непроницаемым выражением лица, а когда Джеффри уже собрался сдаться, швырнула ему ключи.
– Можете идти, мистер Толливер.
Ему не следовало выступать, но он не смог сдержаться.
– Детектив Толливер. Хорошо, что я не взял в поездку в ваш прекрасный город кольцо за победу в Кубке.
– Ты хочешь сказать, из тех времен, когда вы сыграли вничью с Сиракузами? – Она презрительно фыркнула. – Разве не мы оказались единственной командой, которая надрала вам задницу в том году?
– Не помню, чтобы видел вас на скамейке, сержант.
Она положила руку на пистолет.
– Я могу снова запереть тебя в камере, и до понедельника вообще никто не вспомнит о твоем существовании.
Джеффри не стал ничего отвечать и молча вышел в пустую соседнюю комнату, судя по всему, отведенную для личного состава участка. Два стола, на каждом по телефону и стопки бумаг. Отличное кожаное кресло явно принадлежало шефу, а на купленном в «Кей-март» и опущенном так, что до пола оставался примерно дюйм, наверняка сидел Полсон. Иначе пареньку не удалось бы засунуть колени под стол.
Джеффри толкнул входную дверь; ее мгновенно вырвал из его руки сильный порыв ветра, и футболка захлопала на груди. Он прищурился на пронизывающем ветру, подумав о том, что дорога назад, в отель, ведет прямо через тоннель, в котором негде укрыться. Обжигающе-ледяное одеяло непогоды накрыло городок, ворвавшись в него с гор. Джеффри засунул руки в карманы джинсов, согнул колени и заставил себя шагнуть вперед.
Первую остановку он сделал не в отеле «Гора Шлюссель», а возле мусорного бака, стоявшего рядом. Толливер видел, как «Мустанг» остановился здесь на секунду, и не сомневался, что Нора выбросила туда его бумажник. Какая приятная неожиданность – бумажник все еще лежал в баке. Наличных и карточек там не оказалось, зато Нора оставила права и ключ-карту от номера в отеле. Затем Джеффри направился к своему «Мустангу», открыл багажник и затаив дыхание отрыл значок и запасной пистолет в отсеке для колеса. Значок он убрал в карман джинсов, а пистолет засунул за пояс.
И снова почувствовал себя целым.
За стойкой регистрации в вестибюле никого не оказалось, и вместо того, чтобы ждать лифта, Джеффри решил подняться по лестнице. Его номер находился на втором этаже, и окна выходили на переулок между «Шлюсселем» и «Линдерхофом». Войдя в номер, Толливер тут же распахнул то, из которого открывался вид на переулок, и, прежде чем успел посмотреть вниз, почувствовал, что его отчаянно трясет от холода. «Мустанг» стоял внизу, окруженный желтой полицейской лентой, чтобы отвадить любопытных.
Перед глазами у него заплясали белые точки, и Джеффри решил, что от усталости начались галлюцинации, но уже в следующее мгновение понял, что это снег. В марте. В Джорджии. Густая белая пелена окутала весь мир, совсем как в кино, но жирные громадные снежинки явно не собирались сдавать свои позиции.
Джеффри закрыл окно и, порывшись в чемодане, нашел чистые, совсем не новые трусы, потом надел футболку и фланелевую рубашку на пуговицах, которую не хотел брать, потому что опасался, что погода будет жаркой. Затем вошел в ванную комнату, почистил зубы, ополоснул лицо и посмотрел на себя в зеркало.
И увидел молодого человека, который выглядел так, будто страдал от жуткого похмелья, даже хуже, чем утром.
Он вспомнил, как его отчитывал Госс, но на данный момент не мог ничего сделать, чтобы изменить свою жизнь. Выйдя из номера, Джеффри начал спускаться по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, а когда открыл дверь в вестибюль, обнаружил, что за стойкой регистрации торчит совсем молодой парень с жидкой бородкой и в футболке с V-образным вырезом, из которого выглядывала татуировка – как показалось Джеффри, надпись «Падлой буду, не совру».
Парнишка читал «Над пропастью во ржи» – видимо, бородки и татуировки ему показалось мало. Он поднял голову от книги, когда подошел Джеффри.
– А, вы тот мужик, что бегал тут в одних трусах…
Джеффри проигнорировал его слова.
– Где женщина, которая работала утром?
– Коринна? – Паренек положил книгу. – В похоронном бюро. Нора была ее дочерью. – Он почесал подбородок, забыл побриться.
– Ты знал Нору?
Мальчишка презрительно фыркнул.
– Не так, как вы.
Джеффри наклонился над стойкой. Будто кто-то нажал на выключатель – похмелье разом отступило, и заработал мозг копа. Паренек как-то сразу понял, что все в одно мгновение изменилось, и отшатнулся, не сомневаясь, что Джеффри может ему хорошенько врезать, если он не заговорит.
– Нора была на два класса старше меня в школе, но я ее знал.
Джеффри почувствовал, что бледнеет. Мальчишка выглядел лет на пятнадцать.
– Сколько ей было лет?
– Двадцать два.
Толливер с облегчением выдохнул.
– Она часто этим занималась?
– Вы о чем?
Паренек почесал безволосую грудь, выглядывавшую в вырез футболки, и на лбу у него начала пульсировать вена. Очевидный страх мальчишки еще больше разозлил Джеффри.
– Я о том, тупой кусок дерьма, что они работали командой. Бармен подает Коринне сигнал, что у него появился подходящий кандидат, и та отправляет к нему Нору, которая подпаивает его, ведет в свободный номер и там накачивает спиртным, пока он не отрубается. Затем она грабит его и угоняет машину, а он просыпается утром и понимает – ему остается только наврать копам про то, что его машину украли, и поскорее убраться из вашего городка, пока жена не узнала, что он ей изменил.
– Не похоже, чтобы вы отрубились.
– Мне повезло, – сказал Джеффри, испытав смущение, что принял участие в этой истории. – Местные копы в курсе того, что вы тут вытворяете?
– Нет, сэр. – Мальчишка вскинул вверх руки. – И я ни при чем. Могу поклясться на целой стопке Библий.
Джеффри знал, что он врет, но его это не волновало. Он окинул взглядом вестибюль.
– Куда подевались миссионеры? Я не видел их автобус на парковке.
– Уехали сегодня утром, пока буря еще не началась. Им предстояла дальняя дорога.
– Куда?
– Мичиган.
По крайней мере, не Кливленд.
Джеффри обвел глазами пустой вестибюль. Дешевый кожаный диван, мягкие стулья, карточный столик у двери, табличка с надписью «Кофе-бар», только кофейник перевернут вверх ногами и ни одной чашки, точно так же, как утром.
– Шеф Дюпри тебя допрашивал? – спросил он у мальчишки.
– Угу. Я сказал, что ничего не видел. Я работаю днем и как раз подъехал, когда Коринне сообщили про Нору.
– На своем грузовичке?
– Если бы! Сегодня утром я приехал на мамашиной «Камри». Мой мотоцикл в ремонте, но я даже рад – на улице-то жуткий холод. Вы меня понимаете?
– А ты знаешь кого-нибудь, кто ездит в голубом пикапе «Форд»? Последняя модель.
Он продолжал почесывать грудь, как будто там у него находился мозг, нуждавшийся в стимуляции.
– Ну, пару-тройку ребят, с которыми я ходил в школу. Мой дед. Пастор Дэвис. Миссис Филдс, хозяйка…
– Где живет Нора?
– С Коринной, на горе. И братом Дублетом. Это довольно далеко, рядом с водопадом.
– Руби-Фоллс?
– Точно. Перед самым водопадом нужно съехать на Миллар-роуд, их трейлер будет вторым справа, на нем еще висит американский флаг. Но знаете что, мистер… – Паренек заговорил совсем тихо, как будто решил поделиться с Джеффри страшным секретом. – Я на вашем месте не стал бы связываться с Дублетом. Он из тех, кто постоянно ищет неприятности; он даже хуже своего папаши, который отбывает срок в Валдосте за тройное убийство. – Он с важным видом посмотрел на Джеффри. – Потому его и зовут Дублет: он в два раза хуже своего старика.
Джеффри знал таких типов – и не испугался.
– Он ездит на старом голубом «Форде»-пикапе?
– На черном. Совсем новеньком.
Звучало даже слишком хорошо для парня по имени Дублет.
– Промышляет наркотиками?
Паренек замер.
– Я из Алабамы, приятель. Ты можешь унюхаться до потери сознания, мне все равно.
Мальчишка начал кивать.
– Да, он дилер.
– Крупный или мелкий?
– Средний, но всегда хотел стать крупным, с самого детского сада. – Паренек откашлялся. – Мы учились в одном классе. Он уже тогда был мерзким, ну… знаете, отрывал крылья бабочкам и все такое.
– А как насчет торговли девочками?
– Только своими сестрами и пучеглазой кузиной, а еще на него работает соседская девчонка с таким смешным именем… Иногда он сдает в аренду мамашу, но это когда кто-то хочет попользоваться женщиной постарше. Вы понимаете, о чем я?
Джеффри не стал отвечать.
– Там был черный мужчина в…
– В бейсболке «Кливленд индианс»? – спросил парень. – Да, шеф меня про него спрашивал, но я его не видел.
– А шеф Дюпри проверил ваш регистрационный журнал?
– Конечно, но не нашел там никого, кто подходил бы под описание. Он даже по номерам прошел, чтобы убедиться наверняка.
Джеффри не сомневался, что Коринна не вносила в журнал тех, кто платил наличными.
Мальчишка снова наклонился вперед, словно его вдруг прорвало на разговоры.
– Знаете, что я вам скажу: не было там никакого черного типа в бейсболке. Дюпри просто проверял меня, потому что в нашем городе всего трое чернокожих, и сержант Ава, жена шефа, одна из них, а двое других – ее родители. Так что, если б имелся четвертый, она обязательно была бы с ним знакома. – Он выставил перед собой руки. – Я не расист, но вы же знаете, так устроен мир.
– Я понял, – сказал Джеффри.
И он действительно все понял.
В Бирмингеме Толливер работал в бедном районе под названием Тайтусвилл, где жили афроамериканцы, и очень часто оказывался единственным белым на улицах. Его там знали по цвету кожи, а не по имени.
– Я сказал шефу, чтобы он заглянул в Хоф, – сообщил парень, – но мистер Такер, он не сдает номера черным. Правда, у нас их тут особо и не бывает. Всем же известно, что они не любят, когда холодно.
Вот тебе и не расист.
– Больше я ничего не знаю, честное слово, – сказал паренек.