— Добрый день, мисс Джеймс. — Сэм окинул наряд девушки привычным неодобрительным взглядом. — Вижу, вы, как всегда, заняты работой.
— Чем могу быть вам полезна, мистер Бранниган?
Молли постаралась, чтобы ее голос звучал по-деловому, но стоило Сэму подойти на несколько шагов ближе, ее сердце снова стало бешено колотиться о грудную клетку. Когда он оказался рядом с ней, девушка в который раз подивилась его размерам… и его красоте.
— Вообще-то вы можете называть меня просто Сэм. Мы же все-таки соседи, и надеюсь, что когда-нибудь станем друзьями.
— Ну, вряд ли, мистер Бранниган, — ответила Молли, намеренно не обращая внимания на предложение мужчины. — Сомневаюсь, что вы будете настроены дружелюбно, когда вам придется возить свои бревна на лесопилку окольным путем.
Сэм напрягся.
— Может, вам не стоит так много работать, мисс Джеймс? Работа делает ваш характер просто отвратительным. Я приехал, чтобы отдать вам гребень. Ведь он ваш, не так ли?
Молли взяла с широкой ладони Сэма украшенный мелким жемчугом гребень.
— Да, мой. Где вы его взяли?
— У выхода из гостиницы. Я видел его раньше в ваших волосах.
Молли почувствовала себя виноватой. Так мило со стороны Сэма приехать, чтобы отдать гребень.
— Спасибо. Гребень принадлежал моей матери, и я боялась, что потеряла его. — Она перевернула изящное украшение, любуясь, как солнце играет перламутровыми камешками. — Он много значит для меня. Отец очень не хотел, чтобы я носила его. Думаю, воспоминания о матери для него были слишком болезненны.
— Уверен, что так, — ответил Сэм с некоторым цинизмом, не ускользнувшим от внимания Молли.
— Из того, что рассказывал мне отец, я поняла, что вы и сами имели на нее виды. — Молли сама не поверила, что произнесла такие слова вслух. Учтивое выражение лица Сэма так резко сменилось выражением ярости, что Молли едва не вздрогнула от испуга.
— Ваша мать отличалась красотой и обворожительностью. В свои семнадцать лет я смотрел на нее так же, как и большинство мужчин. Если же ваш отец сказал вам что-то другое, значит, он просто лжец.
Теперь разозлилась Молли.
— Мой отец говорил, что вы самый настоящий бабник, мистер Бранниган. Думаю, я согласна с ним.
Сэм приблизился к Молли, и его светло-карие глаза потемнели так, что стали почти черными. Он сжал губы, а жилы на его шее натянулись.
— Как я уже говорил, мисс Джеймс, вам еще многое нужно узнать о мужчинах.
— Мне кажется, вам лучше уехать, мистер Бранниган. Если же вы снова захотите поговорить со мной, то сначала обратитесь к моему адвокату Генри Томсону.
— Вы хотите проблем, не так ли? Хотите снова начать ворошить грязь? — Сэм схватил Молли за руки и подтолкнул к конюшне. — Если бы вы были мужчиной, я непременно вбил бы в вас немного ума.
Теперь лицо Молли горело такой же яростью, что и у Сэма. Она не собиралась уступать Браннигану. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.
— Так давайте, мистер Бранниган. Если вы сын своего отца, то вам не составит труда избить беззащитную женщину!
Гнев Сэма вырвался наружу:
— Вы маленькая бесчувственная девчонка. Такая же холодная и бесчувственная, как и ваш отец. И возможно, брюки и есть самая подходящая для вас одежда! — Губы мужчины угрожающе сжались. Но он заметил гнев девушки и то, как вздымалась и опускалась ее грудь, прикрытая полинявшей тканью рубашки. — И все-таки я надеюсь, что в вашем соблазнительном теле осталось еще кое-что от женщины.
Обхватив талию Молли руками, Сэм притянул девушку к себе. Грубо впившись в ее губы, он наказывал ее и причинял такую же боль, какую она причиняла ему. Молли начала вырываться, ощутив мускулистое тело мужчины, его обжигающее дыхание и влажный язык, который, с силой разомкнув ее губы, проник внутрь. Молли хотелось ненавидеть Сэма, ударить его, причинить ему боль, но она с удивлением чувствовала лишь сожаление о сказанных ею обидных словах и разливающееся внизу живота тепло. Помимо своей воли Молли приоткрыла рот, впуская еще глубже дразнящий язык Сэма.
Подняв руки девушки у нее над головой, Сэм продолжал атаку своими губами, теплыми и восхитительными. От него пахло лесом, а его коротко подстриженная борода щекотала щеку Молли. Поцелуй продолжался, пробуждая в Молли доселе не изведанные ощущения. Когда мужчина слегка ослабил объятия, Молли обхватила его за шею и прильнула к нему, понимая, что если отпустит его, то просто упадет. Она услышала стон Сэма, когда его губы коснулись чувствительного места у нее за ухом, а потом принялись ласкать ее шею.
Губы Сэма вновь накрыли ее губы, и Молли показалось, что она потеряла рассудок. Пальцы мужчины погрузились в ее густые волосы, которые теперь ниспадали по плечам, освобожденные от ленты. Грудь Сэма так крепко прижималась к груди Молли, что девушке на мгновение показалось, что она раздавлена весом мужчины. Но ее ничего не волновало. Она чувствовала лишь его руки, которые, погладив ее спину, скользнули ниже и обхватили за ягодицы. Теперь Сэм прижимал ее еще крепче. Те нежные поцелуи, которыми она обменивалась со своими друзьями мужского пола, даже отдаленно не напоминали поцелуи Сэма. Ей казалось, что ее окутывает расплавленное пламя. Все ее тело ныло, пронизываемое мелкой дрожью. Молли ненавидела испытываемое ею ощущение и упивалась им.
Сэм же боролся с чувствами, раздиравшими его душу. Он хотел девушку на протяжении нескольких недель, с того самого момента как увидел у ручья. Он знал, что все будет именно так… но не верил, потому что никогда еще ему не доводилось изведать ничего подобного. Он хотел взять Молли прямо здесь, возле конюшни, со всей страстью, на которую только способен. Сэм чувствовал, что и она хочет того же. Дыхание Молли — горячее, влажное и необузданное — выдавало ее желание. Господи, как же он хотел ее!
Продолжая страстно целовать Молли, Сэм принялся расстегивать пуговицы ее рубашки. Его рука, скользнувшая внутрь, чтобы погладить шелковистую кожу девушки, ощутила тугой сосок. Сэм почувствовал, как девушка задрожала, услышал ее стон, но потом она вдруг напряглась и попыталась освободиться.
— Перестань, Сэм! Пожалуйста!
Молли вырвалась из объятий мужчины и посмотрела на него своими сверкающими голубыми глазами. Она продолжала пятиться назад, качая головой, словно не могла взять в толк, что же только что произошло.
— Молли, прости, — произнес Сэм, с сожалением наблюдая за девушкой. — Я не хотел обидеть тебя.
— Молчи. — Молли продолжала пятиться. — Не говори больше ничего… пожалуйста.
— Молли, послушай…
— Нет! Я не хочу ничего слышать! Просто уезжай и оставь меня. Возвращайся к своей вдове. Уезжай куда угодно, но только не появляйся здесь.
Сэм смотрел на девушку, пытаясь унять дрожь в теле и бешено колотящееся сердце. Словно прочитав его мысли, Молли опустила глаза, и ее лицо вспыхнуло.
— О Господи, — прошептала она, отворачиваясь.
Сэм хотел подойти к ней, сказать что-нибудь ласковое и успокаивающее, но побоялся, что сделает только хуже. Несмотря на всю свою страсть, Молли показалась ему совершенно невинной.
— Прости, — только и смог произнести Сэм.
Надвинув шляпу на самые брови, он зашагал к своему жеребцу, стоявшему поодаль. Он даст Молли время на раздумья, а потом вернется. Нужно уладить слишком многое, и он намеревался восстановить отношения во что бы то ни стало. Сэм хотел положить конец вражде между двумя семьями, а теперь… он хотел заполучить Молли Джеймс.
Сэм наконец исчез из виду, и сердце Молли успокоилось и стало биться ровнее. Святые небеса, и что на нее нашло? Она никогда не позволяла мужчинам так целовать ее. Более того, она никогда не хотела, чтобы ее так целовали. Но каждый раз, когда она вспоминала прикосновения Сэма, его проникновенные ласки и большие, покрытые загаром руки, в ее сердце начинал разгораться огонь. Она никогда не чувствовала ничего подобного с Ричардом Энтони. Молли ни с кем не чувствовала ничего подобного.
Девушка была рада, что спросила Сэма о своей матери. Она уверена, что он сказал правду, и его честность успокоила ее. Но вдруг перед ее глазами предстали кремовая кожа, блестящие белокурые волосы и изысканные черты вдовы Роуз.
При воспоминании о вдове из горла Молли вырвался стон. Ну почему она не сопротивлялась? Как она могла позволить Сэму так одурачить ее? Наверное, он смеялся над ней всю дорогу. Молли громко вздохнула и взяла в руки вилы. Теперь же, вонзая вилы в солому, Молли представляла, что перед ней спина красавицы вдовы.
Молли проработала всего несколько минут, когда из конюшни донесся стук копыт. Отложив вилы во второй раз, Молли вошла в полутемную конюшню, решив, что кто-то из погонщиков закончил работу раньше обычного. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она различила фигуру дяди, и ее сердце нервно затрепетало.
— Дядя Джейсон… когда вы вернулись? — Она надеялась, что дядя не видел Сэма, но, взглянув на его лицо, Молли поняла, что ответ ничего хорошего не сулит.
— Я вернулся как раз вовремя, чтобы наблюдать твое распутное поведение. Я вернулся вовремя, чтобы увидеть, как ты устроила спектакль вместе с этим… с этим… дикарем! Я вернулся вовремя, чтобы положить твоему непристойному поведению конец раз и навсегда!
Джейсон обогнул Молли и теперь стоял между ней и дверью, и девушка ощутила зародившийся в душе страх.
— Вы все неправильно поняли, дядя. Мистер Бранниган просто потерял над собой контроль, и только. Он вовсе не хотел обидеть меня. И он извинился, прежде чем уехать… Вы, должно быть, слышали.
— Меня волнует не поведение мистера Браннигана, Молли, а твое.
Преподобный говорил спокойно, но все в его фигуре — и распрямленные плечи, и напряженное лицо — выдавало бушующий в его душе гнев. Когда он подошел к стене и закрыл своей спиной щель, сквозь которую в конюшню пробивался луч света, Молли заметила, как зло блеснули его глаза.
Ей нужно вести себя как ни в чем не бывало и пройти мимо него. Но Джейсон подходил ближе, загоняя Молли в угол. Господи, что он собирался сделать?