— Ли Чин столько всего наготовил! — сообщил Сэм, входя в дверь с багажом брата в руках. — Он сказал, что тебя нужно немного откормить.
— Но ты-то совсем не поправился. — Питер игриво ткнул Сэма в ребра. — Я уж думал, что к моему приезду вдова женила тебя на себе и ты стал толстым и счастливым.
Улыбка на лице Сэма померкла.
— У нее нет никаких шансов. Ты же знаешь, я не из тех, кто женится. Пусть Эммет за меня отдувается.
Эммет захохотал, и его дородное тело затряслось от смеха. Он аккуратно поставил вещи брата, которые внес в дом.
— Ты бы так не говорил, если бы твоей женой стала Пейшенс. Рядом с такой женщиной мужчине тепло зимой и с его лица не сходит улыбка!
Сэм от души рассмеялся:
— К сожалению, Эммет, такой женщины, как Пейшенс, больше не найти.
— Тут ты прав, Сэм, — согласился с братом Питер.
— Вы с детьми просто обязаны прийти на обед, — обратился Сэм к Эммету. — Если не придешь, нам придется есть свиные ребра целую неделю.
— Придем, не сомневайся. Ты же знаешь, как Эммет-младший любит свиные ребра, приготовленные Ли Чином.
— Кстати о маленьком Эммете, — произнес Питер, возвращаясь к двери. — У меня есть кое-что для него в ранце. Он остался в экипаже.
— Идем, — позвал Эммет, — я помогу тебе.
Братья обогнули гору сумок, громоздящуюся возле двери, и вышли на улицу.
Грудь Сэма распирало от гордости. Какой же он счастливчик, что у него есть такая семья и так много любви вокруг. Он подумал о Молли Джеймс, которая совсем одинока и никем не любима. Сэм знал правду о Мэле Джеймсе, даже если Молли не хотела ее признавать. У Мэла никогда не находилось времени для дочери, и он отослал ее подальше, чтобы не мешала. Неудивительно, что без его любви и поддержки она ожесточилась и стала железной леди, но ее поцелуй говорил Сэму о глубоко запрятанной любви Молли, которая только и ждала, чтобы ее выпустили на свободу. Сэм почувствовал ее настроение. Кто-то обязательно возьмет на себя ответственность за судьбу такой замечательной девушки. Только не Сэм, ведь никогда раньше у него не возникало желания брать на себя подобные обязательства, хотя тогда в его жизни не появлялась Молли Джеймс.
— Сэм! Скорее иди сюда. — Хриплый голос Эммета вывел Сэма из раздумий. — Быстрее! У нас проблемы!
Глава 8
Выбежав на улицу, Сэм увидел взволнованное лицо брата, взгляд которого был устремлен на черного коня, фыркающего и перебирающего ногами в отдалении.
— Он не подпустил меня, — объяснил Эммет, а потом тихо обратился к коню: — Тру, мальчик. Успокойся. Мы не причиним тебе вреда.
— Позволь мне. — Сэм почувствовал, как у него все сжалось внутри, когда он заметил маленькую знакомую фигурку рыжеволосой девушки, яростно вцепившейся в гриву коня. — Конь меня знает и, может, подпустит к себе.
Сэм осторожно подошел к коню, опасаясь, как бы тот ненароком не сбросил или не ударил Молли.
— Ну же, Тру. Позволь мне взять ее. Я о ней позабочусь, обещаю.
Мужчина погладил гладкую шею коня, почувствовав, как тот дрожит. Тру выкатил глаза, обнажив белки, однако не шарахнулся в сторону.
— Все хорошо, Тру, — успокаивал коня Сэм. — Молли, это я, Сэм.
Он подошел ближе и попытался снять Молли с коня, но потом понял, что она сцепила пальцы так крепко, что теперь не в состоянии их расцепить. Ее густые волосы, слипшиеся от крови, свисали вниз.
— Святые небеса! — выдохнул Сэм. — Какой зверь сотворил такое? — Мужчина заметил покрытую кровью спину Молли, кровоподтеки на ее лице и рассеченную губу. Подавив рвущиеся наружу ругательства, Сэм осторожно расцепил хрупкие пальцы девушки и подхватил ее на руки.
— Сэм? — прерывающимся шепотом произнесла Молли.
— Я здесь, Молли.
Девушка уткнулась лицом в грудь Сэма, и он почувствовал, как кровь из ее ран начинает пропитывать рукава его рубашки. Сэм нес девушку к дому, охваченный бессильной яростью, какой не испытывал со дня смерти отца. Позади него с бледными угрюмыми лицами шли Эммет и Питер.
— Эммет, пошли кого-нибудь за доктором Уэстоном, — попросил Сэм.
— Не надо доктора! — выкрикнула Молли, приподнимая голову.
— Молли, не глупи.
— Не надо доктора, Сэм. — Девушка облизнула пересохшие губы. — Или… или я опять сяду на коня, клянусь.
Сэм глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, а потом обратился к Эммету, с удивлением смотревшему на Молли:
— Возможно, мы сможем сделать то же самое, что и доктор. Так и поступим. — Он обошел сложенные в кучу сумки, поднялся по лестнице и носком ботинка открыл дверь в спальню. Питер бросился в комнату вслед за братом и откинул в сторону одеяло. Сэм положил Молли на постель и стал осторожно стягивать с нее ботинки.
— Скажи Ли Чину, пусть смешает ромашку со свиным салом и принесет несколько полотенец и кувшин с водой. Да еще ножницы и бинты.
— Кто это? — спросил Питер, когда Эммет вышел из комнаты.
— Молли Джеймс, — сухо ответил Сэм, снимая с девушки второй ботинок.
В комнате появился Ли Чин с водой и полотенцами. Его черные раскосые глаза стали почти круглыми, когда он бросил взгляд на лежащую на кровати окровавленную фигуру.
— Я все принес.
Сэм коротко кивнул, и маленький китаец вышел из комнаты.
— Вот дьявол. Как думаешь, что с ней произошло? — спросил Эммет, подходя к кровати.
— Не знаю, но непременно выясню.
— Пейшенс у миссис Колби, Сэм, — произнес Эммет. — Похоже, тебе придется самому лечить ее, если, конечно, не хочешь, чтобы Ли Чин занялся ею.
— Я сам все сделаю, — решительно ответил Сэм. Даже если бы в его сознание не прокралось смутное подозрение, что избиение девушки как-то связано с ним, он все равно никому не позволил бы притронуться к ней. Мысль о том, что он причастен к ее побоям, не давала ему покоя.
— Мы подождем внизу, — произнес Питер. Его позеленевшее лицо говорило Сэму, что Молли выглядит гораздо хуже, чем он думал. Он вновь кивнул, и Эммет с Питером ушли. Когда дверь закрылась, Сэм переключил все свое внимание на девушку, спокойно лежавшую на постели. Она смотрела прямо перед собой, и Сэму захотелось узнать, о чем она думает.
— С тобой все будет в порядке. Я собираюсь отмыть кровь и намазать тебе спину лекарством.
— Можно мне воды? — попросила Молли, сглотнув.
— Конечно. — Сэм приподнял голову девушки, поднес к ее губам чашку и осторожно наклонил.
— Спасибо, — прошептала Молли, а потом закрыла глаза и погрузилась в блаженное беспамятство.
Сэм возблагодарил Бога, что Молли потеряла сознание, — он хотел, чтобы она страдала как можно меньше. Умело сняв с девушки куски окровавленной материи, сохранившейся от рубашки, Сэм старался действовать деловито и спокойно, но его руки слегка дрожали. Когда он приподнял Молли, чтобы освободить ее от остатков одежды, его взгляд помимо воли замер на полных, идеально очерченных грудях девушки. Каждую из них венчал соблазнительный розовый сосок, и как бы Сэм ни старался, увиденное продолжало преследовать его.
Сэм стянул с девушки плотные джинсы, стараясь не замечать ее округлых бедер. Решив сохранить достоинство Молли насколько возможно, Сэм оставил нетронутыми ее кружевные трусики. Однако от его взгляда не ускользнуло, что кнут оставил свои отметины и на нежной коже под ними.
Мужчина с трудом держал себя в руках, но он непременно собирался выяснить личность истязателя Молли и избить его до полусмерти.
Сэм осторожно отодвинул в сторону слипшиеся густые волосы Молли, а потом принялся смывать кровь с ее спины, до тех пор пока вода в тазу не стала красной. Ли Чин несколько раз появлялся в спальне с чистой водой и полотенцами. Наконец он принес хозяину ромашковую мазь, немного спирта для растирания и бутылку виски, а потом, закрыв дверь, оставил его наедине с девушкой.
Молли резко села на кровати, едва только первые капли спирта въелись в ее израненное тело, и взору Сэма вновь предстала ее полная грудь.
— Извини, — произнес он, осторожно укладывая девушку на кровать.
Сбитая с толку на какое-то мгновение, Молли не могла понять, где она и почему ее спина горит, словно ее жгут огнем. Узнав в склонившемся над ней мужчине Сэма, она немного успокоилась, почувствовав себя в безопасности. К ней отчасти вернулись силы и вместе с ними воспоминания о случившемся. Молли опустила глаза и, увидев свою обнаженную грудь, залилась краской с головы до ног и крепко прижала к себе подушку.
Сэм заботливо укрыл Молли одеялом.
— Я надеялся, что ты не проснешься, — объяснил он. — Я знаю, что лекарство жжет немилосердно, но, боюсь, у нас нет выбора. Хочу удостовериться, что в раны не попала инфекция. Вот сделай глоток, тебе немного поможет.
Молли повиновалась. Она отхлебнула виски из поднесенной к ее губам чашки и сморщилась, когда огненная жидкость обожгла ей горло. Спина все еще нестерпимо горела, но головокружение уменьшилось, а сознание того, что она в безопасности, придало ей сил.
— Готова? — угрюмо спросил Сэм.
Девушка кивнула. Когда он приложил к ее спине бинты, смоченные спиртом, Молли пронзила дикая боль, и Сэм сморщился, словно почувствовал то же самое. Вцепившись зубами в подушку, Молли подавила рвущийся из горла крик.
Она закрыла глаза, стараясь стоически перенести ужасную боль. Но когда Сэм приподнял одеяло, чтобы смазать низ спины, Молли возмущенно взвизгнула.
— Ты что делаешь? — спросила она.
Губы Сэма изогнулись в улыбке.
— Протираю твою спину спиртом. А теперь позволь мне закончить. Обещаю закрыть глаза.
Молли крепко прижала подушку к груди и постаралась подавить охватившее ее смущение. Жгучий спирт снова коснулся ее кожи, и Молли показалось, что на ее спину высыпали раскаленные угли. Она вновь с трудом подавила стон.
— Ничего страшного, поплачь. — Сэм заткнул бутылку пробкой и отставил ее в сторону.
— Я никогда не плачу. Я даже не помню, как это делается.
— Никогда? — переспросил Сэм, измученный тем, что ему пришлось сделать. В отличие от спирта ромашковая мазь унимала боль.