Гейл была эгоцентрична и избалована отцом. За всю свою короткую жизнь она ни в чем не знала отказа и всегда исходила только из своих интересов. Она выросла среди богатых людей, привыкших тратить деньги на всевозможные увеселения — от дорогостоящих круизов до зимних олимпиад за границей.
Возможно, Хильда Ламберт понимала, что Гейл стремится разрушить ее дружбу с Морисом, но она не относилась к дочери своего патрона враждебно. Гейл искрилась энергией молодости и могла быть очень приятной в общении, если бы захотела. Проходя через холл, Хильда улыбнулась ей, натянула перчатки и подумала, что Гейл придется тяжело, когда холодные ветры перемен обрушатся на тонкие стены, которые отец воздвиг вокруг любимой дочери с самого ее рождения.
— Я рада, что застала вас, мисс Пемблтон, — любезно сказала она. — Мистер ван Элдин звонил, напомнить, что вы обедаете с ним сегодня.
— Благодарю, миссис Ламберт, я и вправду чуть не забыла. Мой счет в банке опустел, и у меня был по этому поводу неприятный разговор с очень гадким управляющим. — Гейл грустно улыбнулась. — Это, конечно, моя вина. Папа очень щедр, но компания, которой я окружена, тратит много денег, и я оставила прошлым вечером в казино большую сумму. — Она направилась к лестнице. — Мне надо успеть подготовиться к обеду с Тэдди.
Гейл легко взбежала по лестнице, и Хильда, следуя на кухню, вздохнула, припомнив о своей собственной порывистой юности. Ей нужно было сообщить повару, что сегодня никто не будет обедать, а сама она собралась за покупками и перекусит в каком-нибудь кафе.
Сидя за маленьким столиком в их любимом ресторане и слушая болтовню Тэдди ван Элдина, Гейл забыла на время о неприятном инциденте в банке. Встретив взгляд его веселых карих глаз, ей пришло в голову, насколько легко можно в него влюбиться. Не раз близкие друзья приглашали их вместе на вечеринки и обеды.
Тэдди ван Элдин был стройным, но не высоким молодым человеком. Коротко стриженные светлые волосы делали его похожим на симпатичного дружелюбного ежика. С его подвижных губ не сходила улыбка. Он жил в Америке, но уже год изучал экономику в Лондонском университете. Ему было двадцать лет. Теперь он собирался уехать в Бостон вместе с матерью. Лаура ван Элдин была вдовой, когда вышла замуж за англичанина Ричарда ван Элдина. Вторично овдовев, она проводила лето в имении ван Элдинов, а все остальное время жила в Бостоне.
Гейл встретила Тэдди на одной из вечеринок. Ей сразу же понравился скромный юноша. На вечеринке было слишком много народу, чтобы чувствовать себя уютно, поэтому они сидели на лестнице, ели сандвичи и пили пиво. Болтая обо всем на свете, они обнаружили, что у них много общих интересов.
После того дня они проводили время вместе: совершали прогулки на машине, обедали в придорожных пабах, танцевали.
Гейл привыкла к тому, что он всегда звонит ей, чтобы пригласить ее на обед, как сегодня, или сходить вместе в кино либо на концерт. Их отношения имели платонический характер, легкий флирт, который развлекал Гейл во время отсутствия отца. Да, вновь подумала она, ей не составит труда влюбиться в Тэдди ван Элдина.
Они продолжали уплетать сочные бифштексы и улыбаться друг другу, как вдруг мысли Гейл захватило воспоминание об утреннем случае в банке. Какая досада, придется ждать до конца месяца, чтобы получить деньги!
Тэдди поднял глаза от своего быстро исчезающего бифштекса, когда она громко вздохнула.
— Ты вздыхаешь? Хочешь еще бифштекс?
Гейл посмотрела в свою тарелку и обнаружила, что аппетит у нее пропал.
— Нет, благодарю. С меня хватит. Не могу смириться с тем, что вчера вечером в казино я лишилась всей наличности. Теперь придется ждать возвращения папы, чтобы наполнить карманы.
Тэдди понимающе улыбнулся:
— У меня есть несколько фунтов, могу одолжить тебе, если хочешь. А еще лучше нам попробовать выиграть что-нибудь в казино. Мы много проиграли, так что сейчас фортуна должна быть на нашей стороне. Если отыграемся, разделим выигрыш поровну.
Гейл рассмеялась:
— Деньги от тебя я не возьму, глупый, но вот сходить в казино я не прочь. Хотела бы немного развлечься. Но знай, я огорчусь, если ты опять проиграешь.
Он ободряюще улыбнулся:
— Шестое чувство мне говорит, что сегодня у меня удачный день.
— Но только не у меня, — серьезно произнесла Гейл и рассказала о происшествии в банке.
Он скривился:
— Эта история напомнила мне о моем сводном брате Лансе. Он англичанин, окончил элитный колледж, и все такое. Ланс обожает игру, и он может позволять себе это. Мало того, что он получил большую часть наследства моего отчима, так еще его крестный отец, крупный банкир, сделал его своим наследником.
— Весьма интересно, — сказала Гейл, улыбнувшись официантке, принесшей им кофе. — Он сейчас в Лондоне?
— Нет. В фамильном имении. «Башни ван Элдинов» находятся в Сассексе. Брат унаследовал его от своего отца, но мать и я можем приезжать и уезжать, когда нам вздумается. Ланс работает в американской компьютерной корпорации. Он — математический гений и получает бешеные деньги за свои изобретения, которые он успешно продает в Нью-Йорке.
Гейл наморщила нос:
— Какая скука! Даже если это приносит доход! Держу пари, он — один из тех рассеянных чудаков, которые надевают левый ботинок на правую ногу.
Тэдди опустил три кусочка сахара в кофе и пояснил:
— Совсем наоборот. В юности он был лихим парнем.
Гейл изящным жестом поднесла к губам чашку.
— Ты говоришь о нем как о старике. Сколько ему лет?
— Около тридцати, и он бакалавр — по крайней мере, был им, когда последний раз писал домой пару недель назад. Он красавчик, а девушки любят таких парней, но у него нет времени на общение с ними. Ланс немного циник, но я люблю его. — Тэдди сказал это искренне — Гейл всегда ценила в нем такое добродушное отношение к людям.
— Замечательно, по крайней мере, он работает, даже если он — будущий Онассис.
Одним глотком он выпил кофе.
— Не важно, что я пока еще учусь. Ланс заставит меня работать, когда вернется. Он не терпит бездельников, даже когда они имеют достаточно средств, чтобы ничего не делать. — Тэдди, немного смутившись, посмотрел на нее. — Какие у тебя планы на сегодня?
Гейл поставила пустую чашку.
— Отправлюсь к бабушке с дедушкой на чай. А у тебя, наверное, великие планы?
Он с сожалением покачал головой:
— Хотелось бы, но я везу маму в Сотби. Она заинтересовалась одной картиной, которую сегодня выставляют на аукционе.
Когда они расстались, Гейл поехала к родителям отца в Гринвич. Она преодолела пять миль от Тауэрского моста в сторону графства Суррей. Дом располагался за рекой и фасадом выходил на Собачий остров.
Говорили, будто Собачий остров так был назван Чарльзом II, который устроил на нем псарни, когда жил в гринвичском дворце.
Гейл любила Гринвич. Летом набережная пестрела яркими клумбами гераней и петуний, заборчики были аккуратно побелены. Особенно приятно было завтракать на веранде, наблюдая движение судов по реке. Большинство посетителей дальше набережной не забредали, и поэтому мало кто посещал очаровательный зеленый холм Гринвичского парка с его живописным зданием Королевской обсерватории, венчавшим вершину словно корона.
Ее собственный дом с маленьким садиком располагался недалеко от Вест-Энда, где жизнь била ключом. Поэтому Гейл обожала тихий дом в Гринвиче. Сэм Пемблтон, ее дедушка, был одним из известнейших адвокатов и все еще активно практиковал.
Морис Пемблтон унаследовал проницательный ум и добрый юмор своего отца. Эти два полезных свойства и обеспечили ему успех крупного бизнесмена и финансового гения.
Гейл застала бабушку за прополкой одного из многочисленных очаровательных цветников ухоженного и хорошо спланированного сада, простиравшегося до самой реки. Голубое платье, в котором была бабушка, скрадывало ее годы.
— Привет, дорогая, — ласково сказала она, целуя Гейл. — Твоего дедушки пока нет, но он обещал вернуться к чаю. — Она сняла рабочие перчатки и указала в сторону террасы. — Давай посидим на улице. Сейчас слишком хорошая погода, чтобы находиться дома.
Полли Пемблтон наслаждалась счастливой замужней жизнью. Ее лицо было гладким, а синие глаза отражали спокойствие и душевный мир женщины, нашедшей совершенного партнера в браке.
— Ты получила весточку от своего отца? — спросила она, когда они расположились на террасе.
Гейл вытащила из сумочки сигарету и зажигалку.
— Давно. Ты знаешь папу, он не из тех, кто часто пишет письма.
Полли Пемблтон наблюдала, как Гейл закуривает сигарету.
— Я надеюсь, что у него все хорошо, — сказала она, понизив голос. — Мне показалось, он плохо выглядел в последний раз, когда был здесь. Твой отец слишком много работает. — Она вздохнула. — И он не становится моложе, дорогая.
Гейл аккуратно выпустила струйку дыма.
— С папой все в порядке, — сказала она небрежно. — У него отменное здоровье, и он никогда не болеет.
Полли внимательно посмотрела на нее. Гейл сидела изящно, настороженно выпрямившись, что добавляло ей обаяния. Строгий профиль, стройная фигура — все говорило об аристократизме и элегантности. В настоящее время даже в лучших семействах распространилась привычка сидеть небрежно развалившись. Слава богу, Гейл это было несвойственно. Девушка изнежена, и ей предстоит еще познать все тяготы жизни. Однако Полли больше беспокоилась о сыне, потому что знала, как он несчастлив. Его жена умерла много лет назад, Хильда Ламберт была единственной женщиной, кем он по-настоящему заинтересовался. Полли часто и подолгу размышляла о роли, которую она сама взяла на себя, чтобы разлучить их. Она не ожидала от Гейл понимания. Гейл еще совсем ребенок, к тому же сильно избалована, но все же Полли решила намекнуть ей, что может случиться в ближайшем будущем.
— Дорогая, — сказала она мягко, — ты уже задумывалась о том, что твой отец когда-нибудь удалится от дел? В конце концов, он очень богатый человек и может позволить себе этот шаг.