Карликовый пудель был мил, как плюшевая игрушка, и просился на руки. Если бы Варвара любила собак – затискала бы зверюшку в объятиях. Сердце ее было отдано котам…
– Это все обязанности? – спросила она.
– А что еще? – удивилась графиня. – На вилле отменный уход… Будете жить в отдельной комнате рядом со мной. Намереваюсь провести заточение со всеми удобствами. Мы, итальянцы, придумали карантин[19] и теперь от него страдаем… Достаточно разговоров, вы приняты, моя милая… Отнесите вещи в машину…
Варваре требовалось несколько секунд, чтобы принять решение.
Позвонить деду? Его ответ известен заранее: «Можешь разбить палатку на любой площади Болоньи».
Отказаться? Но жить на вилле и выгуливать песика куда лучше, чем спать на креслах зала ожидания.
И Варвара переступила через гордость. Она же обещала деду быть паинькой. Вот и расхлебывай, моя милая.
Через полчаса Варвара уже ехала на заднем сиденье «Роллс-Ройса», держа на коленях переноску с Арчи. Графиня смотрела в окно на пустые улицы. Водитель в черной фуражке считал ниже своего достоинства надеть маску.
Машина свернула на via Saragozza и проехала мимо длинного забора из каменных столбиков. Вилле принадлежал большой парк на гористом участке.
Кованые ворота автоматически распахнулись, и «Роллс-Ройс» въехал на пандус двухэтажной виллы в стиле неоклассицизма конца позапрошлого века.
Дверцу графине открыл невысокий господин моложавого вида в белом халате. Он церемонно поклонился и представился доктором Черузо, владельцем виллы и пансионата.
Важную гостью приветствовал почетный караул: два медбрата, старшая медсестра довольно зрелых лет, повар и садовый рабочий, судя по комбинезону.
Доктор заливался итальянским соловьем, расписывая, как он счастлив, что графиня Арнольди почтила их своим визитом.
Варвара выбралась с переноской на руках с другой стороны машины, но внимания ее не удостоили.
– Доставь вещи в номер пять, – бросила графиня через плечо и вошла с доктором в узкие и высокие двери виллы.
Доктор взял на себя роль гида, рассказывая исторические события, потрепавшие виллу. Персонал следовал за ними эскортом.
Варвара подумала, что в жизни ученого надо попробовать всего понемногу. Например, поработать носильщиком.
В багажнике «Роллс-Ройса» поместился только ее чемодан. Вещи графини приехали на отдельном пикапе.
Гора из чемоданов, которые выгрузил водитель, выглядела серьезным испытанием слова, данного деду. Но водитель пикапа был так любезен, что притащил тележку, видимо не раз привозя сюда багаж, уложил на нее гору чемоданов, на самый верх установил переноску с Арчи и даже сдвинул с места.
Толкая перед собой тележку, Варвара покатила багаж по коридору. Что оказалось довольно легко. И чего грузчики жалуются на судьбу?
Вилла была построена со сдержанной роскошью, какая незнакома нуворишам. Обои бордового шелка, настенные панели мореного дуба, старинные картины, массивная мебель и хрусталь люстр.
Варвара вертела головой, думая, что жить в музее – мучение, которое она готова нести с покорностью, даже если ради этого придется выгуливать комок шерсти.
В правой стене коридора открывался широкий проем в столовую. С левой стороны находились номера пансионеров.
Дверей было немного. За дверью с номером «3» следовала дверь номер «5», за которой Варвара увидела седьмой. Четные цифры здесь не любили.
Она развернула тележку и притормозила, чтобы распахнуть дверь.
Варвара только взялась за массивную бронзовую ручку, как над головой раздался треск и что-то рухнуло вниз. Она инстинктивно закрылась руками.
Грохнуло, будто взорвалась бомба. Варвару обдало мелкими осколками. Других ранений не случилось. Можно было открывать глаза. Что Варвара и сделала. Пол был усыпан каменными обломками. Толстая лепнина навершия двери лежала разбитая и разломанная. Над дверным косяком удержался рваный огрызок гипса.
В коридор вбежал медбрат, явно посланный узнать, что случилось.
Увидев разгром, он улыбнулся неотразимой улыбкой. И помахал ладошкой.
– Привет, bella![20] Все хорошо? Жива? Меня зовут Помпо… А тебя?
Медбрат был молод, с модно подстриженной бородкой и вообще хорош собой, даже смазлив. Той смазливостью, которую итальянские мужчины считают неотразимой. Особенно для иностранок.
На Варвару сладкая чернявость не действовала. Сухо и официально она назвала свое имя.
– О, Barbara! Красивое имя… Как у итальянки… Ты откуда?
– Из России, – ответила Варвара, уже зная, что будет дальше.
То и случилось. Помпо присвистнул.
– О! Из России! Что ты тут делаешь? У нас эпидемия, карантин! Езжай скорее домой!
– Надо подмести камень, иначе на тележке не проехать, – ответила Варвара.
Советы, особенно глупые, ей не требовались.
Помпо проявил большую прыть. Сбегал за совком, шваброй и мешком, в который собрал осколки и крупные куски.
– Старая вилла, все разваливается, нужен ремонт, – сказал он, затягивая мешок. – Не бойся, у нас безопасно… Давно работаешь у графини?
Варвара толкнула тележку в номер, чтобы поскорее избавиться от общения.
– Недавно…
– Отлично, bella! У нас тут как в крепости: никакой вирус не проскочит… Карантин проведем с удовольствием… Мы подружимся! – И Помпо подмигнул. Как подмигивают итальянские мужчины, уверенные в своей красоте.
Варвара не стала разочаровывать медбрата.
Номер оказался намного больше, чем можно было желать. Обставленный мебелью 30-х годов прошлого века, он был просторным и полным воздуха. Окна и стеклянная дверь выходили прямо в парк, поднимавшийся пологой горкой.
В гостиной два широких кресла, диван и столик были развернуты к парку. Двери в спальню, ванную и небольшой кабинет, тоже выходящий окном на кусты и деревья, были раскрыты.
Варвара быстро изучила обстановку и обнаружила мраморную ванну и кровать, на какой не стыдно заснуть графине.
Если бы тут оказалась Настя, подруга-блогерша, ее аккаунт в соцсетях был бы забит фотками красивой мебели и прочих роскошных видов виллы.
Такими глупостями Варвара не занималась. Она поняла, что жить ей придется в кабинете и снова спать на диване. Это не сильно печалило. На такой вилле хорошо спится где угодно. Варвара вовсе не чувствовала себя Золушкой, которую запихнули в темный чулан.
Появилась графиня и спросила, что это за белая пыль перед дверью.
– Отвалился гипсовый декор. По чистой случайности моя голова осталась цела, – сказала Варвара, намекая, что заслуживает снисхождения.
– Отвалился декор! – повторила графиня. – Какая глупость. Надо будет сделать замечание синьору Черузо…
На этом сочувствие было исчерпано. Зато графиня сказала, что сама разберет чемоданы. Что было с ее стороны крайне любезно. Варваре было приказано выгулять Арчи.
Выпустив песика из переноски, Варвара вышла с ним прямо в парк. Прогулка по огромной территории среди густо посаженных деревьев была куда приятней, чем перебирать вещи старухи.
Варвара гуляла так долго, что Арчи запросился назад.
…На часах было восемь вечера. Наступило время обеда.
Графиня переоделась в вечернее платье, снова черное, чтобы лучше оттенять бриллианты. Варвара тоже принарядилась, натянув вечернюю футболку с логотипом своего института.
Конечно, подруга Настя упала бы в обморок от такого пренебрежения законами моды. Но Варвара считала моду глупостью не меньшей, чем таскать на шее хомут из бриллиантов.
Обед подавали в столовой с мраморным камином и хрустальной люстрой размером с куст крыжовника.
За длинным столом, за каким не стыдно было восседать средневековым рыцарям, собралось четверо. Пансионат не гнался за количеством гостей.
Доктор Черузо представил присутствующих: синьора Сандорини и синьора Корелли, синьор Гварнери и мистер Хэтчер.
Графиня любезно кивала каждому. Доктор придвинул ей резной стул и пожелал всем приятного аппетита.
Варвара, никем не представленная, нашла себе место на дальнем конце стола. Что было успехом демократии: в прошлые времена прислуга обедала на кухне.
Она ела довольно вкусные котлетки с подливой, наблюдая за собравшимися. Все жильцы пансионата родились не позже середины прошлого века.
Настоящий цветник стариков. Как в доме престарелых.
Сандорини и Корелли выглядели моложе графини и, кажется, немного стеснялись, не зная, как вести себя за столом с титулованной особой.
Синьор Гварнери разговаривал мало, часто прикладываясь к бокалу вина. Зато мистер Хэтчер, который вышел на ужин в клетчатой рубашке и кожанке, шутил не переставая. Чем разряжал напряженную атмосферу.
За кофе гости привыкли друг к другу.
– Приятный вечер, приятная компания, спать еще рано, делать нечего, – сказал Хэтчер с заметным американским акцентом. Наверняка давно осел в Италии. – Давайте рассказывать истории… Помните, как в «Декамероне». Там герои прячутся от чумы в карантине и рассказывают свои истории… Пусть каждый расскажет самую интересную историю, какую знает. Графиня, не возражаете?
Графиня не возражала. Про Варвару окончательно забыли.
– Синьор Гварнери, начните вы, дружище, – попросил Хэтчер. – Вы же бывший полицейский, наверняка у вас были интересные истории…
Гварнери задумчиво кивнул:
– Историй было много…
– На вечер нам хватит одной, – сказал Хэтчер и обратился за поддержкой к дамам: – Так ведь?
Синьоры Сандорини и Корелли попросили не слишком уверенно, а графиня молча кивнула.
– Хорошо, я расскажу, – согласился Гварнери. – Сорок лет прошло, но забыть до сих пор не могу…
– Отлично! Мы в нетерпении, – поддержал Хэтчер.
– Это случилось в одна тысяча девятьсот семьдесят девятом году, – начал Гварнери. – Я тогда служил в Милане… В небольшую тратторию зашли двое, одетые в черные костюмы и черные рубашки. Их лица были скрыты шапочками с прорезями для глаз. Они открыли шквальный огонь из автоматического оружия. Расстреляли двоих: служащего военного завода и инженера-строителя. Изрешетили пулями в кровавое месиво. Оба умерли на месте… А убийцы спокойно вышли на улицу и исчезли…