Согласно заключению, составленному специалистами в области раневой баллистики заслуженным врачом Российской Федерации доктором медицинских наук, профессором В. В. Колкутиным, доцентом, кандидатом медицинских наук Э. В. Тумановым и специалистом-правоведом Р. В. Чижевской, в ходе проведенных исследований установлено следующее: «По ходу движения пули была повреждена правая доля печени, оба легких, верхушка сердца и мягкие ткани левого плеча. Следует отметить, что даже при наличии на месте дуэли современной кардиохирургической бригады с уже развернутой операционной спасти жизнь М. Ю. Лермонтова не представлялось возможным».
В России того времени приглашение медиков к месту дуэли не было распространено. Врач, имеющий постоянную клиентуру, дорожащий своей репутацией, не хотел рисковать. Поэтому секунданты обычно обращались к лекарям средней руки, не очень разборчивым, готовым за деньги выдать ложное свидетельство о смерти или о ранении.
Схема огнестрельного раневого канала у М. Ю. Лермонтова
Раневой канал в теле обозначен красным. Его направление: снизу кверху, справа налево и несколько спереди кзади. По ходу движения пули была повреждена правая доля печени, оба легких, верхушка сердца и мягкие ткани левого плеча. Следует отметить, что даже при наличии на месте дуэли современной кардиохирургической бригады с уже развернутой операционной, спасти жизнь М. Ю. Лермонтова не представлялось возможным.
Кроме того, многие в то время, подобно герою «Вечера на бивуаке» А. А. Бестужева-Марлинского, считали, что «первый удар аптекарской иготи <ручной ступы> есть уже звон погребального колокола», и обращались к врачам только в самый последний момент – тогда, когда пострадавший был доставлен с места поединка.
О состоянии и уровне медицины и, в частности, о лечении ран, нанесенных огнестрельным оружием, свидетельствует труд ведущего специалиста в области хирургии Я. В. Виллие «Краткое наставление о важнейших хирургических операциях».
Я. В. Виллие являлся главным медицинским инспектором русской армии с 1806 года. После битвы при Прейсиш-Эйлау лично оперировал М. Б. Барклая де Толли. В 1812 году – главный медик действующей армии, участник Бородинского сражения. С 1812 по 1836 год Я. В. Виллие являлся директором Медицинского департамента Военного министерства.
«Краткое наставление о важнейших хирургических операциях» было прямо адресовано военным врачам, и потому главное внимание в нем уделялось операциям, связанным с оказанием помощи раненым. При лечении огнестрельных ран Я. В. Виллие советовал хирургам поступать следующим образом: «1. Произведи скальпелем расширение отверстия раны при входе и выходе. 2. Буде нужно, произведи противоотверстия, иногда длинные и глубокие, соразмерно величине члена, глубине, сужению раны и отстоянию одного отверстия от другого, обращая, однако, внимание на то, чтобы не воспрепятствовать действию той части или не подвергнуть самую жизнь опасности. Все сие производится для споспешествования выхождению или извлечению из раны посторонних тел и отломков костей, для удобнестшего перевязывания артерий, для укрощения сильного воспаления, для ускорения нагноения и для способешвования выхождения гноя и отделению помертвелых частей».[49]
Относительно проникающих ранений грудной и брюшной полости в «Кратком наставлении» указывается, что «ран, проникающих в область брюха или груди, не должно никогда ни зондом испытывать, ни расширять, если время и другие признаки не докажут присутствие там излитой или слевшейся крови или другой жидкости либо воздуха»[50].
Каких-либо рекомендаций по оперированию поврежденных внутренних органов «Краткое наставление» не содержало.
Изложенные методы при лечении огнестрельных ран применялись в доантисептическом периоде в течение многих лет.
В книге П. А. Куприянова и С. И. Банайтиса «Краткий курс военно-полевой хирургии» приводятся следующие рекомендации Н. И. Пирогова: «Не операции, спешно произведенные, а правильно организованный уход за ранеными и сберегательное <консервативное> лечение в самом широком размере должно быть главной целью хирургической и административной деятельности на театре войны».
Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что существовавшая методика лечения огнестрельных ран не позволила бы спасти жизнь поэта в любом случае.
Отдельные версии относительно произошедшего на дуэли возникают также и в связи с особенностью расположения входного и выходного отверстий.
В момент выстрела Мартынова Лермонтов стоял правым боком к нему и при этом прикрывался согнутой в локте рукой и пистолетом.
В некоторых исследованиях обстоятельств дуэли указываются сомнения в том, что при таком расположении пуля из пистолета Мартынова могла попасть в указанное в медицинском свидетельстве место, а затем выйти у левого плеча.
Согласно версии об убийстве Лермонтова, выдвинутой директором Музея М. Ю. Лермонтова в Пятигорске еще в 1930 году, выстрел был сделан неизвестным лицом из-за спины Лермонтова со скалистого выступа с кустарниками.
Однако сложно предположить, что военный врач, еще к тому же и проходящий службу на Кавказе, мог ошибиться в определении входного и выходного пулевых отверстий. Уже в 1849 году Н. И. Пирогов отмечал: «Отверстие входа отличается от выходного тем, что входное обычно бывает всегда с потерею существа кожи. Отверстие выхода мы никогда не замечали круглым. Оно, очевидно, образуется через один только разрыв кожи, без потери ее существа или, по крайней мере, с потерею несравненно меньшею, нежели отверстие входа».
Кроме того, если предположить версию об убийстве даже в какой-то степени вероятной, то нужно считать, что все присутствующие секунданты были либо совсем некомпетентными (все участники дуэли, за исключением Васильчикова, были офицерами, имевшими боевой опыт), либо полностью лишенными какой-либо нравственности.
Взаимное расположение входного и выходного пулевых отверстий могло быть обусловлено рядом причин, и по этому поводу исследователями выдвинут ряд следующих версий.
Николай Серафимов в своем исследовании «О траектории пули, смертельно ранившей Лермонтова» делает вывод о том, что при встрече с телом произошло изменение траектории пули.
При этом он полагает, что на дуэли Лермонтова с Мартыновым использовались не нарезные, а гладкоствольные дуэльные пистолеты, при производстве выстрела из которых использовались шариковые свинцовые пули.
Н. Серафимов указывает: «При выстреле такая пуля, перемещаясь по каналу ствола пистолета, где-то касается своим бочком стенки канала. В точке касания возникает сила трения, направленная против движения пули. Противоположный бочок пули в этот момент не касается стенки канала из-за наличия незначительного гарантированного конструктивного зазора и не подвергается действию силы трения. От этого возникает крутящий момент, воздействующий на пулю. Поэтому, вылетая из дула пистолета, шариковая пуля приобретает поступательно-вращательное движение, превращаясь, по сути, в летящий гироскоп с осью вращения, всегда перпендикулярно направленной к вектору своего движения. Ось вращения может быть любой: вертикальной, горизонтальной или занимать промежуточное между ними положение. Когда такая пуля на дуэли попала в Лермонтова, то под воздействием значительной силы сопротивления тканей человеческого тела и за счет своего вращения горизонтальное движение пули изменилось по закону баллистики на восходящую деривационную траекторию от нижней части правого бока вверх к левому боку в район пятого и шестого ребра»[51].
В пользу версии Н. Серафимова о том, что на дуэли Лермонтова с Мартыновым использовалось гладкоствольное оружие, являются положения Дуэльного кодекса де Шатовильяра (Глава VI. Дуэль на пистолетах), согласно которым «в поединках такого рода желательно, и секунданты должны об этом позаботиться, чтобы дуэльные пистолеты не были нарезными и оружие было одного вида».
Т. А. Маврина Смерть поэта
Вместе с тем из приведенного в книге Палтусовой И. Н. каталога дуэльных пистолетов из собрания Государственного исторического музея следует, что подавляющее большинство дуэльных гарнитуров, изготовленных до 1820 года, состоят из нарезных пистолетов. В последующем практически все дуэльные пистолеты, представленные в каталоге, являются нарезными[52].
Это подтверждает, что в России уже в начале XIX века пользовалось приоритетом именно нарезное дуэльное оружие.
И Лермонтов, и Мартынов, а также их секунданты были люди довольно состоятельные и могли позволить себе оружие, отвечающее требованиям времени.
В пистолетах, имеющих нарезы, использовались шариковые (сферические) пули.
Использование цилиндрических пуль в нарезном оружии получило распространение лишь после того, как в 50-х годах XIX века Клод Минье предложил конусную пулю так называемого расширительного типа.
Применение сферических пуль при стрельбе из нарезного оружия исключает эффект деривации, то есть отклонение снарядов и пуль нарезного оружия в сторону вращения при полете от заданной траектории вследствие гироскопического эффекта.
Вместе с тем характер полученного Лермонтовым ранения можно объяснить и другими обстоятельствами, которые не связаны с тем, какого рода оружие, нарезное или гладкоствольное, было использовано на дуэли.
В книге М. И. Райского «Судебная медицина» указывается: «Каналом называют путь, который пуля проходит в теле. Обычно канал соответствует направлению выстрела и входное отверстие соединяется с выходным прямой линией, но иногда бывают отклонения. Пуля, встречая кость, может скользить по ее поверхности или, ударившись о нее, менять направление. Ход канала имеет важное значение для определения соотношения стрелявшего и раненого, а равно их положения, поэтому при вскрытии всегда нужно проследить ход пулевого канала»