могу отслеживать изменения во сне Виктора.
— Это нужно, чтобы понять в чем дело, — согласился я.
Некоторое время госпожу Орловскую все же пришлось по уговаривать, но, в конце концов, она согласилась, и мы договорились, что с сегодняшнего дня снящая будет ночевать в их комнате.
— Ну, как самочувствие?
— Иду на поправку, — кивнул герцог Фомин, — этот подонок, Рамов, неплохо меня отделал.
— Сыграла внезапность, — проговорил Олег Петрин, — мы не ожидали подвоха.
— Мало того что отделал нас как сосунков, — не стесняясь сплюнул Фомин, — так еще и сдох, не сказав ни слова.
Утром следующего дня мы собрались в родовом госпитальном крыле Гнезда, где проходил лечение герцог. Отличный уровень медицины дома-хранителя магии обеспечил быстрое выздоровление от тяжелых ран даже немолодому уже герцогу.
В полукруглом помещении палаты было светло. Солнце легко проходило в расположенные по кругу продолговатые окна.
Кроме нас с Петриным и герцога здесь были только молодые медички-целительницы, ухаживающие за Фоминым.
— Все случилось ровно так, как я и думал, — проговорил я, — роялисты легко расстаются с жизнью, когда попадают в плен.
— Этот расстался тяжело, — начал Олег, — я общался с его лечащим врачом. Он передал мне кое-какую информацию, за отдельную плату. В общем, раны, что были на теле Рамова, один в один, как те, от которых умерли академ-гвардейцы.
Мы все переглянулись.
— А еще, — продолжил Олег, — еще он явно пытался избежать смерти. Рамова нашли на полу, в такой позе, будто он хотел спастись от убийцы.
— И еще одна новость, которую я получил буквально перед вашим приходом, — выдохнул Фомин.
Мы вопросительно посмотрели на него.
— В академии этой ночью случились новые убийства, — сказал он хмуро, — ректор недоволен. Понятно, что Рамов не был никаким убийцей.
— Он был роялистом, — проговорил я.
— Но для ректора это не очевидно, — посмотрел на меня Олег, — все, что случилась в пещерах академии очень похоже на обычную дворянскую потасовку.
— Если это всплывет, — выдохнул Фомин, — то нас еще и в нарушении кодекса обвинят. Ведь на дуэль наша битва совсем не походила.
— У нас есть только один способ выкрутиться, — я окинул всех троих взглядом, — нужно, наконец, разобраться в чем дело, и что же убивает людей.
— Верно, — кивнул Фомин, — и еще одно. Не менее важное. Ты же знаешь, что через три дня начинаются вступительные испытания в академию? Готов?
— Дай угадаю, — догадался я, — из-за того, что мы не успели к сроку найти убийцу, мне придется поступать на общих условиях.
— Да, — согласился герцог, — а черт. Жарко.
Он с трудом откинул легкий плед и встал с кровати. Продемонстрировал всем свой забинтованный живот.
— Ничего не поделать, — пожал я плечами, — прорвусь так.
— Но я прошу тебя не выходить из дела, — посмотрел на меня Герцог, — мы выбьем для тебя награду, когда все получится.
— Я и не собирался, — думая об алхимической лаборатории, сказал я.
— Отлично. Мы вплетаем вступительные испытания в наш план.
— Как это? — Спросил я.
— Когда мы дежурили в академии, — вклинился Олег, — тени и след простыл. А как только стало ясно, что мы не можем стоять на постах, она сразу появилась.
— Поэтому мы постараемся обмануть тварь, — Фомин улыбнулся, — после того, как испытания будут закончены, в академии пройдут вечерние балы для поступающих. Причем допускаются к ним только студенты.
— И если, — осекся Олег, — ты пройдешь вступительные, то сможешь попасть на праздник, и — он извлек из внутреннего кармана мундира железный шарик, — расставить это на ключевых местах.
— Конечно, тебе придется постараться, чтобы покинуть бальный зал, — добавил Фомин, — однако, тут ничего не поделать.
— Да. Первая половина вечера будет официальной. Ритуал посвящения, благодарности, знакомства с преподавателями и будущими факультетами, студенческими группами. Но вторая…
— Вторая, — подхватил Фомин, — неофициальная часть, на которой студентам дается ограниченная свобода. Ну знаешь, танцы, знакомства, посиделки. Даже легкий алкоголь. Именно тогда и можно будет уйти с вечера, чтобы расставить метки.
— Так, — я принял шарик из рук Петрина, — а теперь объясните мне, что это за штуки? Что за метки?
Глава 12
— Метки, — Олег кивнул, — вот эта, что у тебя, магически активный артефакт. По сути, метка охранной системы. Если в любом месте в школе уменьшится фон маны, мы сразу узнаем это.
— После бала пройдет еще десять дней до начала занятий, — предвкусил Фомин мой вопрос, — так что случайных срабатываний из-за заклинаний студентов не стоит опасаться.
— Хоть тварь и магическая, — мотнул я головой, — но она может просто не потреблять достаточного количества маны, чтобы создать возмущения. Насколько я знаю, она не убивает заклинаниями.
— Тогда датчики могут сработать на академ-гвардейцев, которые ее встретят, — серьезно сказал Фомин, — и мы узнаем, что она здесь. В любом случае, — он выдохнул, — лучше мы с Олегом плана не придумали.
— А зачем так извращаться? — Спросил я, — почему нельзя просто попросить Ректора расставить метки там, где нужно мне.
— Я пробовал, — вздохнул герцог Фомин, — но он отказался наотрез. Сказал, что не потерпит в школе никаких магически активных вещей, которые бы не имели отношения к самой академии.
— Это для его же блага, — я поджал губы.
— И я тоже так сказал. Но Феоктистов был непреклонен, — Фомин пожал плечами, — придется тебе расставить их тайно. Я дам схему школы с теми местами, в которых разместить метки будет наиболее целесообразно.
— Ну, разместим их, ну, уловим тварь, — спросил я, — а дальше что?
— А дальше это, — Петрин поднял руку с новыми шарами.
Те, что я рассматривал, были металлического цвета. Шары же в руках Олега переливались иссиня-черным цветом.
— Что это?
— Телепортационные маяки, — передал мне один из шаров Олег, — как только мы засечем подозрительное движение, тут же прыгнем внутрь.
— Это очень опасная и редкая вещь, — нахмурился Фомин, — мне пришлось вспомнить некоторые не совсем законные личные связи, чтобы их достать. И даже рискнуть своей репутацией.
— Эти штуки запрещены в империи, — добавил Олег, — их почти невозможно найти.
— Я, кажется, слышал о чем-то подобном, — сжав черный шарик двумя пальцами, я внимательно в него всмотрелся, — этих крошек очень любили использовать криминальные элементы. Попасть куда хочешь и как хочешь. Главное, чтобы на входе и на выходе была такая штука.
— Верно, — кивнул Фомин, — и потому в империи ограничили их оборот. Пользуются телепортационными метками в основном только спецслужбы.
— Я встречал, — припомнил я медальон-телепорт Хлебова, — подобные вещи.
— И они точно были незаконными. Любая магическая технология подобного рода вне закона в империи, — серьезно проговорил Олег.
— Даже удивительно, — усмехнулся я, — как ты, герцог, умудрился их достать.
— У меня была бурная молодость, — как-то мечтательно сказал он, — и остались кое-какие контакты.
— Что ж, — начал подводить итоги я, — на балу по случаю прохождения испытаний, я расставлю все метки где нужно. А эти, телепортационные, в тех местах, что вы мне укажете.
— На карте все будет отмечено, — поддакнул Олег.
— А позже придется дежурить у карты-датчика, чтобы не пропустить тревогу, — проговорил Фомин, — установим смены.
— Если прозвучит тревога, каждый будет обязан активировать свою пару меток-телепортов, чтобы оказаться в школе. Ну а дальше мы прижучим эту тварь, — сказал я.
— И еще одно, — вдруг начал Фомин, — ни с метками-детекторами, ни с тем более телепортами, тебя поймать не должны. Вообще, никто не должен увидеть, как ты их ставишь. И если с детекторами может начаться просто неприятный скандал, то телепорты — это уже уголовная ответственность.
— Пойдем за решетку все, — хмыкнул Олег.
— Что ж, — я подбросил шарик, — тогда пожелайте мне удачи.
Ночью того же дня
Академия Екатеринодара
Река в этом месте была очень спокойной. Убывающая луна стояла высоко и на воде отражались ее серебряные очертания.
Лодка, подгоняемая магической тягой бежала быстро, но плавно. Мясницкий перегнулся через борт и зачерпнул холодной воды, смочил лицо.
— Не вздумай делать глупостей, друг мой, — не обращая к нему золотой маски, проговорил Сновидец.
Мясницкий бросил на него внимательный взгляд. Сновидец выглядел немного иначе. Он сидел, лицом вперед, к носу лодки, одетый в белую рубашку и высокие черные брюки. Китель по-гусарски висел на плече, схваченный на груди шнуром.
Сновидец был с непокрытой головой. Короткие белые, почти седые волосы, казалось, светились в сиянии убывающей луны.
— У меня и в мыслях не было.
— Я бы все равно выловил тебя магией, старик, — проговорил Сновидец уже более холодным тоном, — а потом залил в тебя столько воды, что ты захлебнулся бы. Ну а потом вытянул ее обратно и снова залил. И снова вытянул, — он, наконец, обратил золотую маску к Мясницкому, — чтобы ты на всю жизнь нахлебался.
Герцог не ответил, потер связанными кулаками повязку на глазнице.
Они были втроем. Плыли почти посередине реки. Сновидец — на носу, а огромный Сикорский за спиной герцога. Если бы Мясницкий даже и попытался бы утопиться, у него вряд ли что-нибудь получилось бы.
На правом берегу, высилась черная в желтых огнях громада школы. На левом шумел лес.
Течение будто бы само принесло их к песчаному берегу, раскинувшемуся за школой. Они сошли на берег, Сикорский в одиночку вытянул лодку на мель.
— Не торопись, друг мой, — проговорил Сновидец, когда Мясницкий зашагал вперед, — или ты решил сбежать?
— Ты не хуже меня знаешь, что я никуда не сбегу, — проговорил герцог.
— Знаю, — хихикнул Сновидец, — я видел это во сне. Но не могу отказать себе в удовольствии поиздеваться.