– Дети мои! – воскликнула графиня. – Если бы вы только знали, как я, благодаря вам, молодею. Но вы пообещали быть моими рыцарями и я этого не забыла. Я принимаю вашу помощь, вашу поддержку, вашу храбрость. Уже завтра нужно будет выяснить, кто стоит за этой клеветой, которая впервые в жизни заставила меня краснеть.
– Клянусь вам, графиня, что завтра мы будем знать, кто нанес этот удар.
– Благодарю вас. Ступайте и пусть вам сопутствует удача. Нет необходимости говорить, что двери моего дома открыты для вас в любое время.
– Уезжая из Нового Орлеана, мы надеялись, что вы так и поступите, и крайне вам за это благодарны.
Четверо молодых людей встали, отвесили графине Саре с ее дочерью почтительный поклон и удалились.
Когда они ушли, мадам де Женуйяк спросила у матери, что та решила по поводу произошедшего вечером инцидента.
– Я решила, дитя мое, предоставить господину де Коарассу полную свободу действий.
IX
На следующий день, перед обедом, Годфруа и Ролан совместными усилиями вытащили из теплого гнездышка заместителя королевского прокурора – господина Кери, который накануне оказался столь болтлив, что даже выдал профессиональную тайну.
Пространно разглагольствуя, молодые люди дали понять, что их интересует, кто распространяет клевету о Филиппине де Женуйяк.
Услышав этот вопрос, судейский заартачился и заявил, что не понимает, о чем речь. Но Ролан его быстро вразумил, поведав о том, откуда стало известно, что слух, разошедшийся по всему Бордо, пустил именно заместитель королевского прокурора.
– Сударь, – добавил Ролан, – поймите, если вы и дальше будете все упорно отрицать, нам ничего не стоит процитировать свои источники и тогда в течение двадцати четырех часов весь город узнает, что вы отнюдь не питаете должного уважения к тайнам, доверенным судебному ведомству.
Угроза произвела надлежащее действие.
– Хотя я и не знаю, с какой целью распространяют эти сплетни, они могут оказаться элементом какой-то темной, коварной интриги, – сказал заместитель прокурора.
– Пусть на этот счет, сударь, у вас не будет ни малейших сомнений, – ответил ему Мэн-Арди.
– Об этом мне сообщила старуха, которую я допрашивал в тот день, когда меня вызвали к маркизу де Маталену – все решили, что на него совершено покушение, хотя потом оказалось, что он просто хотел свести счеты с жизнью.
– Кто эта женщина?
– Старая ведьма, как поговаривают, очень опасная.
– Но на каком основании она выдвинула это страшное обвинение?
– Ах! Сударь, я не знаю. Не исключено, что на основании слов самого маркиза.
– Благодарю вас, сударь, – сказал Мэн-Арди, раскланиваясь с помощником королевского прокурора. – Полученных сведений нам вполне достаточно. По всей видимости, это де Матален растрезвонил о своих мнимых подвигах. Мы его разыщем.
– Берегитесь, господа, де Матален опасный противник.
Коарасс презрительно улыбнулся и удалился в сопровождении друга. Они тут же направились на аллеи Любви, намереваясь вызвать отпетого бретера на дуэль. К сожалению, того не оказалось дома, и эту маленькую формальность им пришлось на какое-то время отложить.
Что касается маркиза, то он совершенно выздоровел – настолько, что в то утро даже подумал сразиться на дуэли, которую удар кинжалом, нанесенный гризеткой, отложил на неопределенный срок.
Он сказал себе, что пришло время уладить это небольшое дельце, и послал двоих своих друзей, Гранде и Лагранжа, сообщить Гектору де Вертею, что если он желает получить удовлетворение, то это можно будет сделать на следующий день.
После описанных нами событий Вертей примкнул к Лиге защиты. И даже поклялся, подобно всем остальным, не принимать никаких вызовов на дуэль без ведома руководителей этой ассоциации.
Но когда молодому человеку передали слова Маталена, он понял, что для него это дело чести, которое нужно решить без малейших колебаний.
Поэтому он направился прямиком к господину дез Арно и сказал:
– Мой дорогой президент, вы должны понимать, что, когда я, вступая в наше общество, клялся не отвечать ни на какие провокации, это не относилось к оскорблениям, которые были нанесены мне в прошлом. Я клялся лишь на будущее.
– Что вы хотите этим сказать, друг мой?
– Я хочу сказать, мой дорогой господин дез Арно, что маркиз де Матален, полностью оправившийся от своей раны, сообщил, что он в полном моем распоряжении.
– Помилуйте!
– И я прошу у вас разрешения драться с ним на дуэли.
Дез Арно на мгновение задумался.
– При самом строгом соблюдении правил, – наконец сказал он, – вы можете послать этого Маталена ко всем чертям.
– Как это?
– В назначенный день и час он не явился, чтобы скрестить с вами шпагу, вы ему больше ничего не должны и имеете полное право отказаться от этой дуэли.
– Не советуйте мне поступать подобным образом.
– Позвольте, мой друг, позвольте, – не отступал от своего дез Арно, чье лицо вдруг просветлело. – Вполне очевидно, что обстоятельства, задержавшие Маталена в тот день, когда вы тщетно прождали его на ландах Пезу, действительно можно отнести к разряду форс-мажорных. Но заметьте, в том, что маркиз попытался покончить с собой в то самое утро, когда у вас была назначена дуэль, вашей вины нет. А раз так, то вы, чтобы сохранить достоинство, не можете рисковать еще раз стать жертвой подобных шуток.
– Господин дез Арно, прошу вас ответить на один-единственный мой вопрос.
– Слушаю вас.
– Распространяется ли принесенная мною клятва на оскорбления, нанесенные ранее? – спросил де Вертей.
– Говоря по правде, честь повелевает мне сказать, что нет. Тем не менее…
– Это все, что мне нужно было узнать. Я буду драться.
– Вы совершаете ошибку.
– Почему?
– Потому что, когда речь идет о Маталене, его противники должны пользоваться всеми своими преимуществами.
– За исключением тех, что могут поставить под сомнение их храбрость, – возразил ему Вертей твердым, как сталь, голосом. – Не настаивайте, дорогой президент, мое решение непоколебимо.
– В таком случае, друг мой, нужно принять все меры для того, чтобы во время этой дуэли свести к минимуму опасность, которой вы будете подвергаться. Вижу, вы не боитесь – это уже очень хороший знак. Теперь ступайте к фехтмейстеру нашей лиги. Спросите у него, где найти молодого прево Корделуа, и от моего имени попросите преподать вам урок фехтования.
– Благодарю вас, мой дорогой президент, благодарю и до свидания.
– До свидания и удачи, горячая голова.
Вертей и дез Арно расстались. Президент какое-то время глядел своему юному другу вслед, затем прошептал: – Если ты, малыш, полагаешь, что завтра утром будешь драться с Маталеном на дуэли, то очень ошибаешься. Раз папаша дез Арно этой дуэли не желает, значит, ей не бывать.
С этими словами он энергичным шагом направился на улицу Порт-Дижо и зашел к портному, который не на шутку удивился, увидев у себя дома клиента.
– Успокойтесь! – с улыбкой обратился к нему дез Арно. – Я не настолько нескромен, чтобы явиться сюда с просьбой сшить мне платье…
– Но, сударь…
– Полно вам! Не надо возражений. Я даже не собираюсь брать у вас взаймы, хотя и знаю, что вы ссужаете деньги под процент.
– Боже праведный! Я?
– Как же мне нравится этот возмущенный крик оскорбленной добродетели! – спокойно заметил господин дез Арно. – Но через четверть часа, а то и раньше мы с вами прекрасно поладим, вот увидите.
– Сударь, соблаговолите объясниться.
– Поскольку вы ростовщик, то среди неоплаченных векселей у вас должны были остаться и бумаги, под которыми стоит подпись Маталена?
Лже-портной окинул дез Арно подозрительным взглядом.
– Да не бойтесь вы, горе-финансист. Я пришел, чтобы у вас их купить.
– Не может быть! Тогда у меня действительно есть интересующие вас бумаги.
– Что я вам говорил! На какую сумму?
– Восемь тысяч франков.
– Сколько всего векселей?
– Два, на четыре тысячи каждый.
– Я выкуплю у вас один. За какую цену вы мне его уступите?
– В настоящее время господин де Матален испытывает затруднения, но это не мешает ему расплатиться в будущем. Поэтому я продам его по номиналу плюс проценты.
Дез Арно взял шляпу, которую, войдя, положил на комод, и сказал:
– Всегда к вашим услугам! Я знаю, кто предложит мне лучшие условия сделки.
Поняв, что из рук уплывает выгодное дельце, лже-портной окликнул дез Арно и сказал:
– Постойте! Назовите хотя бы свою цену!
– Две с половиной тысячи франков, на которых вы, господин Живоглот, еще сможете заработать.
– Две с половиной тысячи франков? Как вам такое даже в голову взбрело?
– Либо да, либо нет, других слов мне от вас не надо, – произнес президент Лиги защиты и протянул руку к щеколде двери.
– Ладно, я согласен, – сказал несчастный, вытащил из портмоне вексель, а вместе с ним кучу всевозможных бумажек, какие только может получить ростовщик в ходе судебного разбирательства.
Дез Арно внимательно изучил расписку.
– Составлена по всем правилам, – сказал он. – Благодарю. Вот ваши деньги.
С этими словами президент Лиги защиты отсчитал лже-портному две с половиной тысячи франков золотом и вышел, потирая руки. Ему было так весело, что он, шагая, даже не пытался скрыть улыбку.
Пока в лавке лже-портного разыгрывалась описанная нами сцена, де Вертей отправился к своим друзья, Гольтье и Сен-Мартену, которых мы уже видели в салоне на улице Миним и которые, как и сам Гектор, тоже входили в Лигу защиты. Он попросил их связаться с секундантами маркиза, а сам стал готовиться к дуэли с человеком, собиравшимся поиграть его жизнью.
Несколько минут спустя Гольтье и Сен-Мартен уже вели переговоры с секундантами Маталена.
Они договорились, что дуэль, как и в прошлый раз, состоится на ландах Пезу, и разошлись.
Таким образом, все правила были строго соблюдены.
Тем временем Коарасс и Мэн-Арди носились по всему городу, пытаясь отыскать Маталена и потребовать у дуэлянта строгого отчета за приписываемую ему злостную, оскорбительную клевету.