– Попомните мое слово – опасность нарастает и обретает все более конкретные очертания.
– Нужно быть начеку, – продолжал Годфруа. – Тщательно взвешивайте каждый свой поступок и просчитывайте его последствия. Не верьте ни одной живой душе. Вечером мы все стали свидетелями инцидента с люстрой. Обходите стороной строящиеся дома, избегайте карет и повозок. Нас со всех сторон подстерегает опасность. Кто-то покушается на честь и жизнь графини де Блоссак, маркизы де Женуйяк и ее дочерей. Те, кто готовит этот заговор, уже заметили, что мы можем ему помешать, и не замедлят расставить на нас всевозможные ловушки.
– Ты прав, – ответил Коарасс, – нам придется жить на осадном положении до тех пор, пока мы не раскроем эту гнусную интригу.
– Я предлагаю выходить на улицу, только хорошо вооружившись, – промолвил юный Кловис.
– Прекрасная мера предосторожности, в особенности вечером.
– Таким образом, каждый из нас должен всегда иметь при себе кинжал и трость-шпагу.
– Вот мы и дома.
– Так оно и есть, – ответил Коарасс. – Но вам не кажется, что наше жилище отстоит слишком далеко от остальных?
– Оно и к лучшему, – промолвил Мэн-Арди, закрывая за собой дверь. – У меня такое ощущение, что с врагами мадам де Женуйяк мы познакомимся именно здесь.
Несколько минут спустя четверо наших героев уже спали крепким сном, как и подобает людям их возраста.
XII
На следующий день, пополудни, Коарасс, по случаю прогуливавшийся в одиночку по полю, окружавшему Шато-Тромпет в те времена, когда не было еще ни аллеи Турнон, ни соседствующих с ним зданий, увидел молодую даму, торопливым шагом спасавшуюся от типа, который, по-видимому, внушал ей неописуемый страх.
Она шла прямо навстречу Коарассу и вскорости должна была с ним поравняться.
Когда до Ролана девушке осталось всего несколько шагов, на лице ее отразился такой ужас, что в душе юноши что-то дрогнуло. И вдруг дама остановилась, будто пытаясь найти ответ на какой-то вопрос.
Наконец она, по всей видимости, приняв трудное решение, подошла к красавцу Ролану и сказала: – Сударь, прошу прощения, что так бесцеремонно отвлекаю ваше внимание.
– Мое прощения, мадам, вам уже даровано.
– Как бы там ни было, но нависшая надо мной опасность, полагаю, оправдывает мой поступок, каким бы необдуманным он вам ни казался.
– Сударыня, соблаговолите объясниться.
– Человек, которого вы видите за моей спиной, преследует меня с противоположного конца города, проявляя пугающую настойчивость. Спасите меня! В какой-то момент мне показалось, что он отстал, – в противном случае я никогда не осмелилась бы отправиться в этот квартал, – но вдруг появился вновь, и теперь я с ума схожу от страха. Защитите меня! Умоляю вас!
– Возьмите меня под руку, мадам, – сказал Коарасс. – Уверяю, теперь никто не обидит вас, не понеся за это заслуженного наказания.
– Благодарю вас, сударь, я даже не знаю, как выразить вам свою признательность.
– Не стоит благодарностей, – ответил Ролан. – Я поступаю так, как в подобных обстоятельствах поступил бы любой благородный человек.
– Вот он, мой преследователь! Осторожно, он может быть вооружен.
– Успокойтесь, мадам, прошу вас, вы в полной безопасности.
Мужчина и в самом деле прошел мимо, сделал неприличный жест, зло усмехнулся и сказал: – Наша шалунья знала, куда бежит.
– Кого это вы тут шалуньей назвали? – спросил Коарасс, надвигаясь на хама.
Молодая дама осталась стоять в шаге позади.
– Шалуньей? – переспросил преследователь. – Если я кого-то и назвал шалуньей, то явно не вас!
– Раз не меня, то, значит, эту мадам! – воскликнул Коарасс, хватая неотесанного мужлана за воротник.
– Окажите любезность, не прикасайтесь ко мне, – ответил тот, попытавшись вырваться и очень удивившись, что это ему не удалось.
– Если вы не принесете извинений, я вас не только не отпущу, но и надаю пощечин! – воскликнул Коарасс.
Перспектива получить по физиономии охотника за дамами явно не порадовала. Он решил попросить прощения и поспешно удалился.
– Ах, сударь! – промолвила женщина, подходя к Коарассу. – Я перед вами в неоплатном долгу. Вы меня спасли!
– Как видите, мадам, в данном случае это оказалось совсем нетрудно, поэтому я прошу вас не рассыпаться в благодарностях, которых я, по правде говоря, совсем не заслуживаю.
– Тогда позвольте мне хотя бы возблагодарить Господа, по воле которого пересеклись наши дорожки, ведь если бы не вы, этот наглец меня оскорбил бы и унизил.
Произнося эти слова, молодая дама воодушевлялась все больше и больше. Стыдливый румянец придавал ей очарования. Сначала под взором Ролана девушка опустила свои большие глаза, но когда подняла их, молодой человек увидел, что она просто прекрасна.
– Позвольте мне, мадам, в свою очередь, тоже выразить свою радость, – молвил он. – Не думаю, что мне когда-нибудь придется оказать услугу более красивой и привлекательной даме, чем вы.
– Ох, сударь! – смущенно ответила молодая женщина. – Берегитесь, чтобы не испортить добрый поступок подобными…
– Славная моя дама! – перебил ее Коарасс. – Прошу вас, поверьте, я не хотел вас обидеть, утверждая, что вы чрезвычайно милы. Подобные речи не должны огорчать женщину, даже самую скромную скромницу. Не соблаговолите ли вы доказать свою признательность, о которой только что говорили?
– Каким образом?
– Назвав свое имя, чтобы я мог нанести вам визит и засвидетельствовать свое почтение.
– Но, сударь, я замужем.
– Неужели ваш муж не будет рад видеть человека, который, как вы только что сами сказали, спас его жену?
– Он чрезвычайно ревнив, но если вы будете настаивать, я не смогу отказать человеку, оказавшему мне такую услугу. Поэтому прошу вас – откажитесь от намерения нанести мне визит.
С этими словами женщина молитвенно сложила руки. Ее черные глаза выражали мольбу и лучились доброжелательностью, а голос был так нежен и трогателен, что Ролан – который, в конце концов, был совсем еще молодым человеком, к тому же прибывшим из Америки – решил не проявлять настойчивость.
– Тогда, мадам, позвольте мне хотя бы выразить сожаление по поводу того, что мои надежды вновь увидеть столь очаровательную женщину навсегда останутся несбыточными. Момент, сблизивший нас, был очень краток, но я его не забуду.
– Позвольте мне оставить ваши слова без ответа, – неуверенно ответила дама, – и дойдите в своих благодеяниях до конца, проводив меня до тех домов.
Коарасс в знак согласия отвесил даме поклон, а уже через мгновение, не говоря ни слова, шел вместе с ней по дороге.
Когда дама ушла, молодой человек посмотрел ей вслед, и автор не поручится, что в тот момент, когда она скрылась из виду, из груди его не вырвался глубокий вздох.
«Какая красивая и добродетельная женщина! – подумал он. – Жаль, что она оказалась такой неприступной».
По всей видимости, эта мысль вызвала в душе Коарасса приступ меланхолии, потому как он испытал жгучее желание отвлечься. Молодой человек отправился в кафе и взялся за чтение газет своей эпохи, не отличавшейся особой веселостью, но ведь люди всегда и везде развлекают себя как могут.
Впрочем, это занятие не поглотило его до такой степени, чтобы не слышать, что происходит вокруг.
За соседним столиком сидели семь типов с весьма специфическими физиономиями. Они были одеты по последней моде, хотя и в несколько кричащей манере, и что-то горячо обсуждали, возмущаясь и негодуя.
После долгих и путаных преамбул, разговор наконец стал принимать более конкретную направленность.
– Я просто жажду познакомиться с этим нахалом, – сказал один из клиентов кафе, – который позволил себе в наш адрес столь оскорбительные выпады.
– Откуда вы об этом узнали? – спросил второй.
– Все очень просто. Утром я уже собрался выйти из дома, но тут ко мне с визитом заявился этот Дезире Маршан. Он-то и поведал, что эти заморские гости несут о нас всякий вздор, например, что мы горазды сражаться только с теми противниками, которых выбираем себе сами.
– Они так сказали?
– И даже добавили, что если нам встретится крепкий, решительный малый, мы сто раз подумаем, прежде чем вызывать его на дуэль.
– И как их зовут, этих пришельцев с Нового Света?
– Точно не знаю. То ли Карасс, то ли Сарасс, то ли Бодарасс, что-то в этом роде.
Услышав эти слова, Коарасс навострил уши.
– Да, действительно, по-моему, Карасс.
Юный американец, для которого терпение было еще не самым главным пороком, решил, что настал момент вмешаться и заявить о своем присутствии.
– По-видимому, сударь, вы хотели сказать «Коарасс».
– Да-да, точно, Коарасс.
– А его друзья? – спросил другой завсегдатай, взявший на себя роль оратора.
– У одного из них какая-то странная фамилия… Мэн… Мэн…
– Мэн-Арди, – вновь подсказал ему Коарасс.
– Верно, Мэн-Арди, так оно и есть. Но послушайте! Вы что же, с ними знакомы?
– Немного. Именно поэтому я взял на себя смелость поинтересоваться, чем они вызвали ваше раздражение и гнев.
– Тогда слушайте, – ответил ему оратор. – Большинство из нас крайне щекотливо относятся к вопросам чести. Кроме того, нам не нравится, когда в Бордо кто-нибудь без нашего разрешения поднимает шум.
– Иными словами, вы – бретеры?
Услышав этот вопрос, клиенты за столиком переглянулись. Но слово «бретер» уже успело войти в обиход и поэтому удивило их лишь на короткое мгновение.
– Да, – ответил один из них, – а вы?
– О нет, я не дуэлянт, – ответил Коарасс.
– Вот как! Вы не бретер? Но что вам тогда делать в кафе, где бывают только те, кто в своей жизни провел как минимум три поединка?
– Как «что делать?» Неужели вы не видите? Я пришел сюда, чтобы опрокинуть пару стаканчиков рома.
Наивный вид, который напустил на себя наш друг, вдохновил дуэлянтов на пару затрапезных шуточек. Один из них обратился к Коарассу и сказал: – Вы что же, любите ром в стаканчиках?