– Ну что ж! Тогда я больше не сделаю ни шагу.
Женщина помрачнела и огорченно спросила:
– Почему вы меня преследуете?
– Я? Вас преследую? Мадам, да я ради вас даже жизни не пожалел бы.
Самым удивительным было то, что Ролан и в самом деле так думал. Настолько, что после этих слов встал, заключил очаровательную трусиху в объятия и еще раз нежно припал к ней губами.
От чар этого поцелуя, такого юного, напористого и прекрасного, дама растаяла и, казалось, полностью лишилась сил, чтобы сопротивляться.
– Я люблю тебя, – едва слышно молвил Коарасс.
– Нет, бегите, прошу вас.
– Как вас зовут?
– Анжель.
– Какое красивое имя. Когда я увижу вас вновь?
– Вы так этого хотите?
– Умоляю вас!
– Ну хорошо! Завтра!
– Где?
– В конце коридора есть дверь. Она ведет на улицу Лаланд. Хорошенько запомните как сам дом, так и вход в него. Завтра с наступлением ночи я буду вас ждать.
– Вы обещаете?
– Клянусь!
– Благодарю вас, – ответил Ролан, хватая женщину за руку и покрывая ее поцелуями.
Затем бросился к приоткрытой двери и исчез за ней.
Когда молодой человек ушел, губы молодой женщины расплылись в странной улыбке, она обернулась, обратилась к человеку, прятавшемуся в тени и поэтому совершенно незаметному, и сказала: – Все, он мой.
Пока Коарасс, как последний простак, запутывался в расставленных на него силках, в кафе, где произошла сцена с восемью стаканчиками рома, бретеры устроили настоящий совет.
Плотно сгрудившись в углу, они что-то тихо обсуждали и, по всей видимости, разрабатывали план уничтожения противника. О том, что произошло, рассказали еще одному дуэлянту, который подошел совсем недавно.
– Как! Неужели ни один из вас не отрезал ему уши? – спросил он.
– Я и тебе не советую этого делать.
– Жерве прав, – с ярко выраженным испанским акцентом продолжал невысокий смуглолицый малый с курчавой шевелюрой. – Абсолютно прав. Типов, подобных тому, с которым мы столкнулись, фанфаронством не возьмешь.
– Он что же, в самом деле так грозен?
– Во-первых, он необычайно силен. Во-вторых – дьявольски ловок. Почти каждому из нас от него достались тумаки, но мы ему наподдать так и не смогли.
– И что вы теперь собираетесь делать?
– Как «что», черт возьми? Послать к нему секундантов и убить. Вот и все!
– Верно, д’Орбижа.
Этим именем, д’Орбижа, звали испанского мастера шпаги.
– Но…
– А вот и Матален! – весело произнес чей-то голос.
В этот момент в кафе действительно вошел маркиз.
– Здравствуйте, господа, – сказал он. – До меня дошли чрезвычайно интересные слухи. Вас, оказывается, взгрели и вышвырнули на улицу, как кули с грязным бельем.
– Ой-ой-ой! Если бы ты, Матален, в тот момент был здесь, то тоже отправился бы мерить ребрами мостовую.
– Д’Орбижа! Ты заплатишь мне за эти слова, но только после того, как сведешь счеты с этим американцем.
– Как пожелаешь, мой дорогой друг. Ты знаешь, что из всех я один тебя не боюсь.
– Будет вам, господа, – вмешался молодой человек, откликавшийся на имя Эрве. – Вместо того чтобы ссориться, лучше займитесь нашими новыми противниками.
– Жерве – прекрасный советчик, – сказал Матален. – Рано или поздно мы с д’Орбижа будем вынуждены скрестить клинки, потому как это предопределено судьбой, но чем позже это случится, тем будет лучше для каждого из нас.
– Тогда давай поговорим, – ответил д’Орбижа. – Что, по-твоему, мы должны делать?
– В сложившихся обстоятельствах нам нужно найти какой-то новый, необычный, непредвиденный ход, который повергнет в изумление старый добрый город Бордо.
– Хорошо, мне чего-то хочется, но вот чего? – спросил Жерве, признанный хорошим советчиком.
Матален почесал ухо и, казалось, задумался.
– Выслушайте меня, – наконец сказал он. – Этих американцев всего четверо. И было бы просто замечательно, если бы четверо из вас скрестили с ними шпаги.
– В один и тот же день?
– Разумеется. Даже в один и тот же час. Иными словами, это должна быть не дуэль, а настоящее сражение.
– Ах! – воскликнул д’Орбижа, ноздри которого стали раздуваться, будто учуяв запах крови. – Это было бы так здорово. Такая схватка обещает быть жаркой. Если один из дуэлянтов будет убит, его противник получит право прийти на помощь кому-то из своих товарищей.
– Вы хотите драться двое на одного?
– Почему бы и нет? – спросил Матален, в голове которого давно созрел план. – Они, в свою очередь, тоже смогут воспользоваться этим преимуществом.
– Согласен, – продолжал Эрве, – но я слышал, что двое из них – дети.
– Не надо их недооценивать, эти дети самым замечательным образом вонзят тебе между ребер шесть дюймов стали.
– Если это ловушка, то я пас, – сказал Эрве. – Я буду драться с каждым из них, но в одиночку. Тогда им будет противостоять столь же благородный противник, как они сами.
– Что ты говоришь! А кто тебе сказал, что мы намереваемся поступить с ними нечестно?
– Гляди-ка! Жерве нас оскорбляет.
– Хватит! Будет вам! И когда же состоится это гомерическое сражение?
– Чем раньше, тем лучше. Завтра утром.
– Не торопитесь, – сказал Матален. – Все не так просто. В городе прознают о том, что готовится, и обязательно придут понаблюдать за происходящим на поле брани. Вам станут мешать, и вместо поединка вы будете вынуждены устроить спектакль. Одним словом, эта идея, поначалу показавшаяся мне такой замечательной, на практике неосуществима.
– Жаль, – произнес д’Орбижа.
– Разве что… – продолжал маркиз. – Но нет, это невозможно.
– Ну уж нет, начал – договаривай. Что ты хотел сказать?
– Хотя почему «нет»? – воскликнул Матален. – Я нашел решение. Господа, это будет нечто совершенно грандиозное, дуэль времен Людовика XIII, в которой примут участие все без исключения. Но при этом ей будет присущ дух Людовика XV – сегодня вечером, самое позднее – завтра, мы устроим поединок при свете факелов.
Бретеры переглянулись.
– Не понимаете? Я предлагаю вам ночную дуэль, нечто такое, чего вы еще никогда не видели. Она не будет поединком, в котором все предопределено заранее, когда каждая сторона решительно настроена соблюдать установленные законы и правила. Площадку для поединка будут освещать несколько факелов, вы будете яростно сражаться, имея право отступать, напирать, хватать противника за горло и втаптывать его в землю. Одним словом, как я только что уже сказал, это будет настоящее сражение.
– Гениально! – закричал д’Орбижа.
– Да, – спросил чей-то голос, – но когда же он состоится, этот праздник?
– Как можно раньше! – воскликнул испанец. – Лучше всего сегодня же вечером.
– Что-то ты больно торопишься, – заметил уже упомянутый нами Маршан. – Может, сначала следует послать к этим американцам секундантов и поинтересоваться, согласятся ли они на наши условия?
В планы Маталена это предложение явно не вписывалось.
– Кому в подобных обстоятельствах нужны все эти прелиминарии?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что мы можем просто принести с собой шпаги и предложить их нашим противникам.
– Да, но…
– Что же касается вызова на дуэль, то мы бросим его прямо на поле брани.
– Да говори ты яснее.
– Насколько мне известно, наша четверка живет на улице Тан-Пассе.
– Этот Матален поистине бесценен, все знает.
– Вы отправитесь к их жилищу, представляющему собой нечто вроде замка, а когда они будут возвращаться домой, обычно около одиннадцати вечера, преградите им путь и вынудите драться.
– Но ведь это все больше и больше напоминает собой ловушку! – воскликнул Жерве.
– Послушай, Жерве, сейчас ты у меня получишь.
– Пусть, но лучше так, чем потом подвергаться уголовному преследованию. Но драться с вами я буду лишь в том случае, если вы откажетесь от реализации своего пагубного плана.
– Почему это ты ставишь мне подобные условия?
– Вот почему: решив поджидать противника в засаде, будто в лесной чаще, вы будете недостойны скрестить шпагу с человеком чести.
С этими словами Жерве надел шляпу и вышел, на прощание сказав:
– Мой адрес вы знаете, не так ли? Всего доброго, господа.
– И скверный же у него характер, у этого Жерве, – промолвил Матален.
– Как же он все-таки глуп, – добавил д’Орбижа. – Даже не может понять, что ты задумал.
– Не беспокойтесь за него, – продолжал маркиз, – я займусь им и приведу в чувство.
Бретеры заулыбались.
– Ну что, господа, договорились? Вы одобряете мой план?
– Да! Да! – закричали в один голос дуэлянты.
– Когда предпримем нашу экспедицию?
– Сегодня вечером, сегодня вечером! – воскликнул вспыльчивый д’Орбижа, больше не в состоянии усидеть на месте.
– Нет, это, пожалуй, рановато, – сказал Матален. – У нас не будет времени как следует приготовиться. Нам понадобятся шпаги, по одной на каждого, да и потом, нужно будет раздобыть факелы.
– Ладно! – воскликнул Маршан. – Пусть тогда будет завтра вечером.
– В котором часу? – спросил д’Орбижа.
– От половины одиннадцатого до одиннадцати.
– Не рановато?
– Нет, спектакля завтра в театре не будет, поэтому ни одна кошка в этот час, на наше счастье, на улицу и носа не высунет.
– Или, наоборот, там только и будут, что кошки, – заметил верзила по имени Гранде, претендовавший на остроумие.
– Кроме того, – продолжал Матален, ничуть не удивившись шутке друга, – на улице Тан-Пассе, где преобладают не дома, а пустыри, к тому времени все уже будут давно спать.
– Решено! Подождем до завтра.
– Полагаю, господа, с моей стороны нет нужды напоминать вам о необходимости хранить все в тайне.
– Конечно! Конечно! – закричала пара голосов.
И компания рассталась.
На этом собрании, обретшем все черты заговора, присутствовало порядка дюжины бретеров, и ни один из них, за исключением разве что Маталена, не намеревался оставаться в стороне от кровавой драмы, которая должна была разыграться на следующий день.