Дверь эту обрамляла толстая стена, которая, как было принято в те времена, почти под прямым углом уходила вправо и влево в сторону улицы, образуя узкую, неглубокую нишу.
Добравшись до этого убежища, наши юные друзья тут же в него юркнули, проявив при этом небывалую сноровку, после чего Танкред обратился к противникам и сказал: – А теперь, господа, имею честь сообщить, что вы нам больше не страшны.
Места в нише и в самом деле хватило бы самое большее для двух дуэлянтов, и превосходство американцев в данных условиях представлялось неоспоримым.
К несчастью для них, во время отхода Танкреду нанесли колющий удар и теперь рана обильно кровоточила, заставляя его жестоко страдать.
– Постарайся открыть дверь, – вполголоса сказал ему Кловис, – а я тем временем попытаюсь сдержать эту банду убийц.
С этой задачей Танкред справился быстро. Дверь открылась, и они проскользнули в сад.
Но когда молодые люди попытались ее закрыть, это оказалось невозможно. Толпа бретеров бросилась вслед за ними и стала бешено напирать. Юным друзьям не оставалось ничего другого, кроме как уступить и отойти к дому – с теми же предосторожностями, к которым они прибегли на улице.
На этот раз над американцами нависла поистине смертельная опасность. Если сами они получили лишь несколько довольно безобидных порезов, то раны нападавших были значительно серьезнее. За исключением двух-трех, все они несли на себе метки, оставленные мастерством наших двух юношей, и поэтому их ярость достигла степени, граничившей с безумием.
Лихорадка сражения, равно как и лихорадка от полученных ран, в конечном счете лишила их последних остатков человеческих чувств, и те, кто вначале сражения постыдился бы атаковать противника с тыла, теперь без колебаний зашли Танкреду с Кловисом сзади, чтобы сразить их ударом в спину.
Измотанные долгим, изнурительным боем, друзья чувствовали, что силы их вот-вот покинут. Они фехтовали все с той же неослабевающей энергией, но их надежда вырваться из рук обезумевших бретеров таяла с каждой минутой.
Вдруг вновь послышался пронзительный голос сумасшедшего старика:
– Но мне кажется, что это убийцы, ведь их семь, а то и восемь человек против двоих. Такую западную я вижу впервые. На помощь! Убивают! Убивают! На помощь!
С улицы донесся звук торопливых шагов. Увидев перед собой двух молодых людей, бежавших к дому, маркиз де Босежур перестал голосить и сказал: – Господа, здесь есть шпаги, возьмите их, они вам пригодятся.
Но те не прислушались к его совету и помчались дальше.
У открытой двери в сад они остановились.
– Боже праведный! – воскликнул один из них.
И они вихрем обрушились на дуэлянтов, осаждавших Танкреда и Кловиса.
В пылу схватки появления новых действующих лиц никто не заметил. Они набросились на двух ближайших дуэлянтов, схватили их в охапку, тряхнули, чтобы вышибить дух, и с такой силой грохнули о землю, что те остались лежать, не подавая признаков жизни.
Затем, больше не обращая на них внимания, завладели шпагами поверженных врагов, бросились в самую гущу сражения и закричали: – Держитесь, малыши! Не отступайте! Это мы, Кловис. Это я, Танкред. Вперед, Мэн-Арди!
Да-да, это действительно были Ролан и Годфруа, которые прибыли по доброй воле провидения, чтобы изменить весь ход сражения. Как раз вовремя. Еще пять минут и им не осталось бы ничего другого, как поднять с земли два бездыханных тела.
– Вперед! Вперед! – вторили им младшие братья, так долго сдерживавшие яростный натиск наступавших.
На этот раз бретеры быстро выбились из сил и поняли, что преимущество больше не на их стороне.
– Кто не хочет сейчас встретить свою смерть, – воскликнул Коарасс, – могут воспользоваться дверью в сад, она все еще открыта!
– Хвастовство! – нагло бросил Маршан, дравшийся с Мэн-Арди, причем дравшийся хорошо.
– Замолчи, подлый убийца! Ты пожалеешь, что вел себя так дерзко, оказавшись на волосок от смерти! – закричал Годфруа, по самую гарду вонзая ему в грудь шпагу.
Маршан тяжело осел на куст бенгальской розы.
– Теперь ваша очередь, мой славный разбойник, – сказал Коарасс дуэлянту, скрестившему с ним шпагу, и тот тоже повалился на землю.
Видя, какой оборот принимают события, двое-трое дуэлянтов, не стремившихся принять в схватке активное участие, посчитали благоразумным воспользоваться советом Коарасса и спастись бегством.
Когда они проходили мимо места, где разыгралось первое сражение, маркиз де Босежур, восседавший на трупе д’Орбижа, закричал им вслед: – Убивают! Убивают! Стойте! Стойте! Режут!
В саду остались лишь два упрямца – Гранде и некий Робинкур – которые продолжали упорно драться с Танкредом и Кловисом.
Но долго так продолжаться не могло. Избавившись от своих соперников, Ролан де Коарасс и Годфруа заперли ведущую в сад дверь и поспешили вернуться к братьям.
– Оставьте их нам, малыши! – воскликнули они. – Отдохните! Нынче вечером вам пришлось здорово потрудиться.
И, проявляя чудеса ловкости, ринулись в бой.
– Теперь, господа, – сказал Мэн-Арди, – вам предстоит сойтись лицом к лицу не с умирающими от усталости мальчишками, да еще четверо на одного, а с нами.
– Плевать!
– Но хочу предупредить, что убивать вас мы не собираемся. Мы приготовили для вас кое-что получше.
– В самом деле? – иронично спросил Гранде. – Что же?
– Скоро узнаете.
Тратить время попусту Коарасс и Годфруа не стали. Воспользовавшись все тем же фамильным выпадом, они обезоружили нападавших и, не дожидаясь, когда дуэлянты поднимут шпаги, сошлись в рукопашной, которая, с учетом того, что силы врага были на исходе, не могла не закончиться их победой.
– Танкред, Кловис, – закричал Мэн-Арди, – найдите веревки и принесите сюда!
– Вот что нам удалось отыскать, – вскоре сказал младший Коарасс, в руках которого была толстая прочная бечевка, разорвать которую было бы очень и очень трудно.
– Им хватит! – сказал Годфруа. – Спасибо.
Несколько мгновений спустя его противник был крепко связан.
– Мне тоже принеси, – сказал Коарасс.
– Я оказался предусмотрительным, поэтому захватил и на твою долю. Держи.
– Вам придется немного побыть колбаской, – сказал Ролан своему противнику, намертво прижал его коленом к земле и тоже связал.
– Отлично! – сказал Мэн-Арди. – А теперь снесем этих милых господ в подвал. Нет-нет, вы рано радуетесь, вина там нет. По сути, компанию вам составят лишь пауки да крысы.
– А завтра вас освободит господин королевский прокурор.
Пять минут спустя Гранде и Робинкур уже лежали рядышком в просторном, но совершенно пустом подвале.
– Мы кое-кого забыли, – вдруг сказал Годфруа.
– Двух молодцев, обнявших по нашей милости матушку-землю в тот самый момент, когда мы вбежали в сад.
– Гляди-ка! Я о них и правда забыл. Как думаешь, дьявол их еще не унес?
– Полагаю, они смирнехонько отдыхают на клумбе среди цветков бальзамина.
– Ты прав, вон они. Давай пополним ими наши запасы провианта.
И двое контуженных, на которых после удара о землю живого места не осталось, тоже перекочевали в подвал, прохладный воздух которого очень быстро привел их в чувство. Чем они не замедлили воспользоваться, чтобы освободить товарищей от сковывавших их уз.
К великому счастью, дверь подвала была сделана из прочного дуба, способного противостоять даже дюжине колоссов, поэтому даже не дрогнула под ударами наших узников, несмотря на все их старания.
Покончив с этим, Ролан и Годфруа поднялись наверх и приступили к осмотру ран.
Танкред вдруг смертельно побледнел и пошатнулся. Друзья тут же бросились к нему на помощь.
– Что с тобой? – спросил Коарасс. – Ты ранен?
– Слегка! – ответил молодой человек. – Самую малость! Помоги мне дойти до комнаты.
– Хорошо-хорошо, – сказал Годфруа, – обопрись на меня.
– Его надо уложить в постель. Вот так.
– Теперь скажи, где у тебя болит? Куда ты ранен?
– Вот сюда, в левый бок.
– Потерпи немного, мы сейчас посмотрим.
Проявляя деликатность, которую от него вряд ли кто мог ожидать, Годфруа де Мэн-Арди раздел брата и действительно увидел рану, обильно кровоточившую, но, по-видимому, нестрашную.
– Тебе, должно быть, здорово больно, – произнес он. – Но эта колотая рана не столько опасна, сколько мучительна. Ты доставишь мне огромное удовольствие, если согласишься до завтрашнего утра не вставать с постели.
– Да нет, – ответствовал храбрый мальчишка, – если ничего страшного нет, я отправлюсь с вами к мадам де Блоссак.
Годфруа и Ролан, которых братья так и не успели поставить в известность, встревоженно переглянулись и на мгновение им показалось, что у Танкреда начался бред.
– К мадам де Блоссак? – повторил Коарасс. – Ты грезишь?
– Да нет же, уверяю тебя, это не бред. Вы что, ничего не знаете?
– О чем?
– Вечером мы получили записку, в которой графиня попросила нас срочно приехать. Именно поэтому мы вышли из дому и столкнулись с этой бандой бретеров.
– Графиня попросила срочно приехать?
– Да, в письме, которое нам принес ее слуга.
– И где оно, это письмо?
– Вот здесь, у меня в кармане, можете его взять.
– Мы должны не мешкая его прочитать, – промолвил Годфруа.
Ознакомившись с содержанием послания мадам де Блоссак, такого короткого, но такого отчаянного, старший Мэн-Арди и Ролан обратились к Кловису с вопросом: – А что случилось с человеком, который принес вам это письмо?
– Смотри-ка! И правда! – ответил юноша. – Куда, к дьяволу, он запропастился?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мы оставили его здесь и заперли на ключ, чтобы он дождался и предупредил вас.
– Он даже не на шутку испугался, – добавил Танкред.
– Но тогда где он?
– Ах, право же! Я не знаю, – произнес Кловис. – После всего случившегося, наверное, умер от страха.
– Его нужно найти. Давайте его позовем. Он назвал свое имя?
– Ну да, его зовут Жанно.